Андрэ Нортон - Золотой Триллиум Страница 12

Однако полумрак словно бы не смущал хасситти. Никто не нес светильников, но все уверенно шагали вперед. А Кадию охватила тревога, и она пошла медленнее. Ее спутники до сих пор выражали ей только самые добрые чувства, но их приветливость могла обернуться притворством. Они же признали, что Джеган оказался в плену. И не поймали ли они в ловушку и ее — ведь она вела себя так опрометчиво!

Наклон вдруг перешел в горизонтальную поверхность, Кадия споткнулась — темнота была уже почти полной — и столкнулась с кем-то из хасситти. Ее руку стиснули шершавые когти, она попыталась вырваться — и не сумела.

Великая… мы поведем тебя. Опасности нет никакой.

Кадия почувствовала, что краснеет от досады. Так быстро и так открыто она выдала свою тревогу! Неведомое необходимо встречать хотя бы внешне спокойно.

Но ведь тут совсем нет света! Теперь она шла, держась за руку этого чешуйчатого существа, через плотную черноту, совершенно непроницаемую для ее взгляда. Казалось, она угодила в яму из мрака.

Вожатый потащил ее влево, и она покорно подчинилась. Остальные уже не перещелкивались, но она слышала нескончаемое царапанье когтистых ступней о камень.

И вдруг — свет впереди! До того яркий, что глаза Кадии ослепли от взрыва красок. Она прижала к ним ладони, а потом прищурилась сквозь чуть раздвинутые пальцы.

Словно колоссальный костер заполнял пространство, равное парадному залу, где-то далеко наверху. Но языки пламени не устремлялись ввысь, а изгибались слева направо в непрерывном движении. И были они не просто красно-желтыми. С треском проносились голубые, лиловые, зеленые и до рези в глазах белые полосы пламени. Они сверкали, взметывались, выравнивались и уносились прочь.

Хасситти вывели ее как будто на уступ (она все еще почти ничего вокруг не видела). Перед ними проносились эти молнии слепящих красок, взлетали, повисали над каким-то огромным вместилищем, находившимся гораздо ниже их уступа. Хотя не раз языки этого странного пламени взметались выше, ни одно не поражало уступ, даже не приближалось к нему. И Кадия не ощущала жара.

Это лабиринт, — возникло у нее в мозгу объяснение Госела.

В бешеной игре ярких лучей не было никакой упорядоченности. Но ведь лабиринты — это сплетение путей, заводящих в тупики, если не знать их секрета? Кадия пыталась различить такие пути. Ничего, кроме света в обжигающем глаза непрерывном движении.

Она обернулась к Госелу:

— Где мой товарищ? Что вы с ним сделали? Хасситти указал на озеро света.

— Он там.

В этом пламени? Вне себя от гнева Кадия сделала два шага к краю уступа. Но как отыскать его?

— Уведите его оттуда! — приказала она.

Руки Госела поднялись в явно беспомощном жесте. Он смотрел на нее странным взглядом, с большим напряжением поворачивая голову, закутанную шалью, чтобы ее видеть.

Великая, нет способа…

Свет сжигал зрение, а не плоть! Как сейчас мучается Джеган, чье племя обитало в темных болотах, почти всегда окутанных туманом! Если ей эти молниеобразные вспышки причиняют страдания, то какую же пытку терпит он?

Способ должен быть, — сказала Кадия про себя, а ее оскаленные зубы сделали ясными эти слова и хасситти.

— Великая, — ответил Госел. — Все пути туда закрыты для тех, кто не обладает Силой.

Силой? Ее руки коснулись амулета у нее на шее, ей вспомнился меч с магической рукоятью. Может, две эти силы — ключ к лабиринту?

Но прежде необходимо убедиться, что Джеган и правда там, выяснить, где именно вести поиски. Кадия открыла сумку у себя на поясе и вытащила полую тростинку чуть больше пальца длиной. Это был ниссомский музыкальный инструмент, и она не раз с успехом им пользовалась. Почему бы и не теперь? Девушка осторожно вложила в рот один конец хрупкой трубочки и расположила пальцы по дырочкам в ней.

Кадия дунула, и раздались звуки, напоминавшие звон колокольчиков хасситти. Пламя, заполнявшее пространство перед ней, не ревело и не гудело. Услышит ли Джеган этот зов охотника другому охотнику?

Она снова дунула в дудочку, сигнал прозвучал с большей настойчивостью. Хасситти молчали. Не сомневаются, что у нее ничего не выйдет?

И она сыграла сигнал в третий раз.

Еле слышный… Да, несомненно! Ответный сигнал!

Она уже отказалась от своего первого плана броситься в лабиринт самой. Не удастся ли ей призвать Джегана сюда? Как один охотник, отыскав след добычи, помогает другому найти себя? Именно так в дни сражений они собирали вспомогательные отряды оддлингов, когда в них возникала необходимость.

Кадия играла сигнал снова и снова, прерывая его лишь для того, чтобы вытереть увлажнившуюся дудочку. И ответ всякий раз звучал все громче и громче. Нет, слух ее не обманывал!

Вновь прозвучал призыв. Слепящие лучи резали ей глаза, которые теперь она уже не могла загородить. Навертывающиеся слезы мешали ей всматриваться в водоворот красок — не мелькнет ли там фигура — Джегана?

Высокие ноты, низкие ноты — сколько времени она сигналит? Пальцы закостенели на дырочках. Вдохнуть поглубже, и снова…

Из жгуче-оранжевой полосы, пошатываясь, возник черный силуэт Джегана.

Кадия убрала дудочку в сумку и легла на край уступа. Оддлинг внизу, покачиваясь, брел зигзагами, точно обессилев от потери крови или так утомившись, что ноги его больше не слушались. Кадия по плечи высунулась за край обрыва. Ее ноги придавила какая-то тяжесть. Она оглянулась, напрягая полуослепшие глаза. Двое хасситти прижали ее к камню, чтобы она не сорвалась с уступа.

— Джеган! — крикнула Кадия, протягивая руки вниз.

Он зашатался, еще больше понурив голову, так что мог видеть лишь собственные ноги. Возможно, только так он мог оберегать глаза от бешеной пляски лучей.

— Джеган!

Он чуть не упал, наткнувшись на барьер у подножия уступа, откинул голову и поднял к ней лицо. Глаза его превратились в узенькие щелки, из них сочилась какая-то слизь, собираясь в густые капли. Но он разглядел Кадию и стал карабкаться вверх. Вскоре его пальцы сомкнулись с ее пальцами, и она начала отползать, напрягая все силы, чтобы втащить оддлинга сюда, извлечь его из гибельной ловушки. В нее вцепились когтистые пальцы, помогая ей.

Она уже отползла настолько, что над краем появились голова и плечи Джегана. Хасситти засеменили к оддлингу и втащили его на спасительный уступ.

Он лежал неподвижно, лицом вниз, и девушка поспешно перевернула его на спину. Рот его был разинут, тело под ее руками совсем обмякло. Кадию обуял страх. Кое-как она усадила его рядом с собой так, что оба оказались спиной к водовороту огненных красок. Его голова упала ей на плечо. Она не могла понять, дышит ли он еще. Какие муки он вытерпел в лабиринте? Оддлинга они могли и убить.