Джон Робертс - Убийство в Тарсисе Страница 12

В дальнем углу зала распахнулась дверь, и на пороге появился мажордом.

Ударив жезлом об пол, он громко произнес:

— Что угодно моему господину?

— Пригласи послов Киаги — Меткого Лука, — приказал Правитель Тарсиса.

Дворцовый управитель сделал шаг в сторону, и из-за его спины показалась весьма странная процессия. Возглавлял ее человек в выкрашенных в красный цвет козьих шкурах, гордо переступающий короткими кривыми ногами, ни дать ни взять — вылитый принц. Его лицо, покрытое шрамами, украшала змеевидная татуировка.

Длинные усы спускались над тонкими губами. Узкие глаза сверкали синими огоньками. На нем была широкая квадратная шапка, отороченная мехом, из-под которой во все стороны торчали разноцветные пряди волос, подозрительно напоминающие человеческие скальпы.

Вслед за ним ступал еще более странный персонаж. Кожаные одеяния этого человека были увешаны разными амулетами и талисманами, костями — равно человеческими и звериными, звякающими бубенчиками и колокольчиками, миниатюрными фигурками животных, отлитыми из бронзы и железа, кусками янтаря, коралла и лазурита. На его поясе висели бубен и рог, а на голове была водружена высокая коническая шляпа из войлока, еще более плотно увешанная всеми вышеперечисленными предметами, свисающими на лицо плотной завесой, почти закрывавшей его от посторонних глаз.

Остальные члены делегации были типичными представителями воинов степей, одетыми в кожи и шкуры, обутыми в мягкие сапоги с загнутыми вверх сносками, подпоясанными широкими ремнями с металлическими и каменными украшениями.

Сложность татуировок на их лицах указывала на их высокий ранг в своих племенах.

Никто из вошедших не был вооружен, но пустые колчаны, ножны и перевязи для луков составляли часть костюма каждого из них, за исключением шамана.

Мажордом сделал шаг вперед и трижды ударил жезлом о мраморный пол.

— Слушайте все! Правитель Тарсиса и Высший Совет принимают посольство от Киаги — Меткого Лука, Повелителя Пыльных Равнин. Посланник Ялмук — Кровавая Стрела в соответствии с законами Тарсиса вручил свои верительные грамоты Совету и признан полномочным послом со всеми привилегиями и почестями, вытекающими из этого звания.

Мажордом поклонился и вышел из зала. Первым нарушил молчание чужеземец.

— Посол Ялмук был вынужден вручить также свой меч, кинжал, лук и быстрые стрелы. Это оскорбление посланника. Воин степей не может быть лишен своего оружия!

Правитель Тарсиса поборол в себе закипевший от такой дерзости гнев.

— Я понимаю, что вы чувствуете себя оскорбленными. Но таков обычай нашего двора. Разве иноземцы появляются перед вашим Вождем с оружием?

— Конечно нет! — воскликнул Ялмук. — Но мой господин Киага — повелитель мира и может приказывать кому угодно, ибо имеет на это право.

Остальные посланники одобрительно зашушукались при этих словах.

— Становится ясно, — заявил Правитель Тарсиса, — что вопросы субординации нужно прояснить сейчас, прежде чем мы приступим к дальнейшим переговорам.

— Какие еще переговоры? — возмутился Ялмук. — У меня есть четкие приказы моего Вождя!

— И все же ты должен понять, — собрав в кулак всю выдержку, спокойно и негромко сказал Правитель, — что я ни при каких условиях не соглашусь иметь дело с твоим господином на неравноправной основе. В обычае всех народов, включая и кочевые племена, чтобы правители обращались друг с другом как равный с равным.

Я признаю посольство твоего Вождя только на этих условиях.

— Мой мудрый господин, — заносчиво объявил Ялмук, — позволил мне снисходительно принять при необходимости эту твою жалкую просьбу. Отныне и впредь мой Вождь называет тебя братом, равным ему во всем.

— Отлично, — чуть улыбнувшись, сказал Правитель Тарсиса.

Он понял, что весь этот странный спектакль был затеян только для того, чтобы проверить его на крепость, посмотреть, как далеко он шарахнется от занесенного кнута. Это был самый обыкновенный прием, хорошо известный цивилизованной дипломатии.

— Прошу тебя огласить просьбы моего брата, Вождя Киаги-Меткого Лука.

— Требования Киаги — Меткого Лука таковы: до сих пор жители равнин имели обыкновение приходить в Тарсис, чтобы обменять прекрасную и ценную продукцию наших стад и табунов на всякую не стоящую внимания ерунду, произведенную в вашем городе. Отныне и впредь Тарсис будет обязан выплачивать дань каждый год во время праздника Долгого Дня. Дань составляют: тысяча седел из лучшей кожи и дерева, тысяча мечей из лучшей стали, тысяча кинжалов такого же качества, десять тысяч наконечников для стрел такого же качества, десять тысяч тюков тонкой шерсти, десять тысяч тюков тканого шелка и десять тысяч стальных монет.

На миг в зале воцарилась тишина.

— Я понял, — прокашлялся Правитель. — Даже отложив на миг тот факт, что это не подлежит обсуждению, я хотел бы спросить, понимает ли Вождь Киага, что весьма затруднительно ткать шерстяную ткань, не получая сырья — стриженой шерсти с равнин?

Посол нетерпеливо отмахнулся.

— Разумеется, вы вольны покупать нашу шерсть, как и в прошлом. Лишь цена будет изменена. До сего дня она была равна одной унции серебра за сто весовых мер шерсти. Отныне и впредь она устанавливается в десять раз выше.

— Эти требования абсолютно неприемлемы, — несколько устало произнес Правитель Тарсиса. — Мы не видим причин, по которым стоило бы менять веками сложившиеся отношения между городом и вашим народом. Как бы то ни было, если наши условия обмена и цены кажутся вам не соответствующими истинной стоимости, что ж, мы готовы к переговорам.

— Вы не поняли намерений Киаги — Меткого Лука, — прошипел посол. — Он не желает вести переговоры. Вы должны принять его условия, в противном случае вас ждут война, осада и истребление!

— Все предельно ясно, — спокойно продолжил Правитель. — И все же нам в любом случае придется обсудить кое-какие вопросы с вашим посольством. А пока что я приказал устроить завтра вечером большой пир по случаю появления первого посольства от нового Властелина Равнин.

— Мы принимаем ваше предложение, — сказал Ялмук. — Но учтите, у вас мало времени. Через три заката и рассвета мой Вождь прибудет в наш лагерь, и, если он не будет удовлетворен моим докладом, он сотрет Тарсис с лица земли!

Посол развернулся и, не поклонившись, пошел к выходу. За ним последовали его соплеменники. Как только дверь за ними захлопнулась, советники заговорили.

Советник Рукх начал первым:

— Я не ослышался? Этот вшивый и блохастый степной шакал требует дань с нашего города да еще и угрожает нам?