Ула Сенкович - И придет новый день Страница 12

— Меня зовут Лирена Велария.

— Алия.

От девушки невозможно было отвести глаз.

— Я очень рада, что вы будете моей спутницей.

Это адресовалось ко мне, но смотрела красавица на Лимберта Нола. Парень разглядывал верхние этажи здания. Зато Ол, пользуясь тем, что невидим, протянул руку и с лицом зомби дотронулся до ее косы. Девушка как раз стояла к нему спиной. Не знаю, что она почувствовала, но быстрым движением волосы оказались убраны, Лирена скользнула в сторону и исчезла среди своих провожающих и рыдающих родственников.

Таргут смотрел на меня с непередаваемым выражением довольства. Словно обожравшийся рыбы кот. Я не могла читать мысли, но чтобы понять это выражение лица, такого дара и не требовалось. На его физиономии крупными буквами было написано: "Дорогая, тебе ничего не светит! Можешь смело отправляться в дорогу! Теперь я за тебя спокоен."

Мои вещи были переложены в повозку Лирены, именно в этом странном сооружении с пологом нам предстояло путешествовать, и я подошла к Таргуту, чтобы проститься. Честное слово, мне большого труда стоило не расплакаться! Таргут хмурился и делал вид, что его больше волнует, хорошо ли уложены вещи. Наконец он достал из кармана довольно тяжелый кошель с деньгами и, отмахиваясь от благодарности, пробормотал что-то невразумительное. Я готова была отказаться от путешествия. Невероятно, сердце щемило от чувства, словно уезжаю из семьи. Я уткнулась в мощную грудь моего покровителя, желая спрятать набегавшие на глаза слезы, и запинаясь попыталась говорить:

— Таргут, спасибо тебе за все. Ты спас мне жизнь, я буду всегда, всегда помнить о твоей доброте и заботе. Я тебя люблю и очень благодарна за заботу. И если мне… Если мне не удастся найти дороги домой, ты разрешишь мне вернуться?

Таргут обнял меня, поцеловал в макушку, встряхнул, наверное, чтобы не расчувствоваться самому, что для бывшего наемника равнялось потери лица, и торопливо извлек из кармана еще один подарок.

— Возьми. Воспользуйся, если попадешь в передрягу. Это видящий глаз. Не открывай! — Таргут поспешно отвел шкатулку в сторону. — Если с тобой что случится, сдвинь крышку и посмотри в зеркало. Запомни, ты можешь сказать только несколько слов. Лучше назови место, где находишься. Я увижу тебя и пришлю помощь. Это все, чем я могу тебе сейчас помочь. А теперь в дорогу. Ладно, ладно… Не понравится там, возвращайся. Мой дом — это твой дом.

Таргут легко поднял меня, посадил на край повозки и посмотрел серьезным взглядом, словно запоминал. Все было уже готово к отъезду. Проводник вскочил в седло, Ол захватил самое удобное место внутри повозки с видом на тонкую талию нашей спутницы. Лирена заняла место возницы, привлекая внимание всех собравшихся и ловко управляясь хлыстом и вожжами. Последние прощальные возгласы, и пара крепких низкорослых лошадей бодро затрусила со двора следом за нашим проводником. Я смотрела не отрываясь на сурового Таргута, его фигура становилась какой-то нечеткой и расплывчатой. Все вывалили со двора на улицу, за нами последовала вопящая стайка детей. Так под плач, причитания и взмахи платочков мы отправились в дорогу.

Первую половину дня я совершенно бессовестным образом проспала. Была расстроена, если честно, и как-то не очень спокойна. Пока рядом был Таргут и более-менее привычное и понятное окружение, мне не некогда было думать о том, что я делаю в этом мире. День сменял ночь, время скользило, не задевая моего внимания, я просто радовалась тому, что живу. Но теперь впервые я почувствовала, что должна сама принимать решения. Я находилась среди людей мне незнакомых и относящихся ко мне в лучшем случае доброжелательно. И если честно, в такой дороге хотелось бы видеть рядом с собой надежного друга. Я почти ничего не знаю об этом мире. Но жить-то как хочется! Долго жить! И счастливо! Знала бы больше об этом мире, наверное никуда бы и не поехала…

Быстренько выбросив из головы всякий страх и сомнения и окончательно проснувшись, я решила осмотреться. Солнце уже перевалило за полдень, и наша повозка бодро катила по грунтовой дороге под кронами деревьев. Это был не совсем лес, скорее пролесок, разделявший обработанные и покрытые всходами аккуратные поля. Ол лежал закинув руки за голову, и я даже подумала поначалу, что он спит. Как же! Сомнамбула в дневном бодрствовании. Пол дня всего прошло, а мой верный спутник перешел в разряд "неверного" спутника. Ол, прикрыв глаза для виду, гипнотизировал спину нашей возницы. И что интересно, Лирена явно этим не тяготилась. Я бы уже наверняка вся исчесалась! Перебралась на место рядом с девушкой. Любопытно, что будет делать Ол, если она решит отдохнуть? Побежит следом за повозкой? Он, конечно, невидим, но на ощупь все же вполне такой реальный. Настроение резко улучшилось от предвкушения близкого развлечения.

Лирена потеснилась, освобождая мне место, глянула с улыбкой и спросила, нет ли у меня желания сменить ее на месте возницы. Что за вопрос! С радостью. Если только мне покажут, как управляться с этим не хитрым оборудованием. Управлять лошадьми оказалось не сложно, но учитывая мою нетренированность и некоторую бестолковость потребавалось изрядное время, чтобы научиться не мешать лошадям плестить по дороге мерным шагом. Хохоча и вырывая друг у друга хлыст и вожжи, мы достигли главного — между нами установились вполне дружеские отношения.

Пока я спала, Лирена, оказывается, пыталась разговорить нашего проводника, правда без особого успеха, о чем мне с легкой досадой и было сообщено. Лирена нашла его нелюбезным, неразговорчивым, скучным и не интересным. Затем мне в подробностях пересказали всю их беседу. Тут есть из-за чего выйти из себя. Он использует только короткие словосочетания: "да", "нет", "не знаю". Ни одного приятного слова или намека. Одним словом невоспитан совершенно, придется ей им заняться. Я посочувствовала нашему проводнику. Парень ехал впереди на своей не очень казистой с виду лошади и не оглядывался на нас. Держался в седле превосходно и, надеюсь, не мог слышать на таком расстоянии, о чем мы говорили.

Лирена оказалась в общении простой и доброжелательной. Охотно болтала о пустяках и, самое главное, не интересовалась моей жизнью. Она принадлежала к тому распространенному типу людей, которые сами нуждаются в слушателе. Ее собственная персона была ей наиболее интересна. Мне не пришлось срочно изобретать правдоподобную историю моего рождения, потому что меня никто не спрашивал. Хотя должна признать, Лирена производила обманчивое впечатление совершенно откровенной особы. За все время нашей довольно откровенной беседы, она не сказала ни слова о своих мыслях, чувствах или желаниях. Не останавливаясь щебетала о всяких подробностях сельской жизни, но ни слова о себе лично. Точнее весь ее разговор был о ней, но как пересказ слов третьих лиц. Что думает она сама, осталось для меня полной загадкой. Что тут собственно жаловаться? Я про себя вообще ничего не рассказала. Правда никто и не спрашивал…