А. Лейк - Пришествие драконов. Начало. Страница 12

— Радегунда! — позвал Джилберт. — У нас еще трое гостей! К нам пожаловал Аагард и с ним двое бедняжек, спасенных им после кораблекрушения две ночи назад.

Хозяйка дома подняла глаза от котла, в котором что-то готовила, и отправила девочку-рабыню за солониной.

— Сегодня гости нас балуют! — сказала она Аагарду, подводя его к столу, за которым были свободные места. Его проводили взглядами двое дюжих молодцев; Радегунда представила их: это были Деор и Дагоберт, братья, возвращавшиеся после торговой экспедиции на восток. Еще один гость, сидевший в дальнем конце стола, приветствовал Аагарда кивком головы. Этот был мал ростом, с острым личиком, не молодой и не старый, худой, но не тощий, в простой одежде путешественника. Он без любопытства глянул на приблизившихся Эдмунда и Элспет, но Эдмунд понял по его взгляду, что тот читает его, как книгу, словно его, Эдмунда, происхождение, прошлое, даже будущее были подробно записаны у него на лице.

Аагард задержался, чтобы поприветствовать незнакомца.

— Рад встрече, Клуаран, — молвил он сердечным тоном, однако Эдмунд расслышал любопытство в голосе Аагарда, когда тот присовокупил: — Я гадал, окажешься ли здесь ты. — Он повернулся к Элспет и Эдмунду: — Знакомьтесь, это Клуаран, он…

— Я странствующий торговец всяким старьем, — перебил остролицый Аагарда высоким музыкальным голосом. У него обнаружился легкий акцент, такого Эдмунд прежде не слыхивал. — Я подслушиваю обрывки песен и рассказов и плачу ими за угощение. Для меня честь познакомиться с вами, юная леди, юный сэр. — Он почтительно поклонился, но Эдмунд заметил в его серо-зеленых глазах насмешку.

— Клуаран — менестрель, и какой! — объяснила хозяйка, ставя перед новыми гостями миски с ячменной похлебкой. — Каждый год он навещает нас, принося новые песни и новости из всех королевств. Вы пожаловали в удачное время. Предстоит веселье!

Несмотря на привычку к угощениям при отцовском дворе, Эдмунд не мог не признать, что Джилберт был щедрым хозяином. Он заметил, как расширились глаза Элспет при виде огромных блюд с мясом и хлебом; когда раб стал обходить гостей с винной флягой, она только молча кивнула.

— Осторожнее! — предостерег ее Эдмунд, когда она подняла полную чашу. — С непривычки это крепкое зелье, не то что эль.

Но было уже поздно: Элспет успела сделать большой глоток и, закашлявшись, выронила чашу; золотистая жидкость разлилась по столу. Братья-торговцы, сидевшие напротив, шарахнулись в насмешливом испуге.

— Не обязательно выливать, если не нравится, — сказал один. Другой прыснул.

Элспет побагровела от смущения и не отрывала глаз от залитого стола. Эдмунд помахал рукой, подзывая ближнюю невольницу; пока та вытирала стол, он бросил на двух весельчаков суровый взгляд, вспомнив, как его отец без слов приструнивал невоспитанных гостей. Такого же сокрушительного действия он не добился, но оба потупились и снова принялись жевать.

— Спасибо, что предупредил, — прошептала Элспет, кривя рот, когда невольница отошла. — Где ты научился пить вино, хотелось бы мне знать? Все, кого я знаю, не пробовали ничего, кроме эля и молока.

Менестрель Клуаран спас его от необходимости отвечать. За столами притихли. Он взял в руки арфу и заиграл: сначала быстрый кетч, заставив всех хлопать и подпевать, потом «Стенания странника». Пока прислуга собирала со столов пустые блюда, он наполовину пел, наполовину декламировал легенду об Эннвине. Эдмунд хорошо знал эту историю от своей матери, но его заворожил странный, нежный голос певца. Даже Элспет заулыбалась, когда он запел про великана, которого приняли за гору, и про поиски котелка, возвращающего мертвых к жизни. Джилберт хрипло выразил свое одобрение и послал за новой порцией горячего эля для певца.

Наконец менестрель, невзирая на всеобщий крик разочарования, опустил арфу. Эдмунд наблюдал за ним с большим любопытством. Клуаран пользовался несомненной популярностью, однако никто не хвалил его выступление напрямую, а сам он никому не навязывал свое общество. Скромно сидя на перевернутой бочке в конце стола, он молча попивал свой эль. Только Аагард подошел к нему через некоторое время для недолгого разговора.

— Вы с Клуараном друзья? — спросил Эдмунд старика, когда тот вернулся.

Аагард ответил не сразу. Казалось, он тщательно подбирает слова.

— В прошлом он мне помогал, — проговорил он. — Полагаю, я ему тоже. В тяжелую минуту он может оказаться хорошим союзником. Но своим другом я Клуарана не назову.

С утра менестрель опять утолял голод в одиночестве. Эдмунд увидел его у дальнего края очага; братья-торговцы завтракали за столом вместе с другими мужчинами из хозяйской семьи, с которыми оживленно беседовали. Эдмунд, Элспет и Аагард сидели рядом с хозяином. Джилберт очень старался, чтобы им было удобно: им предоставили отменные соломенные тюфяки в зале, где всю ночь теплился огонь, а на завтрак вволю потчевали хлебом и сыром. Тан опечалился, услышав от Аагарда, что они собираются уходить, и еще горестнее покачал головой, когда узнал, куда они направляются.

— Ты, конечно, сам себе голова, магистр Аагард, — молвил он, — но тебе предстоит далекий путь, прежде чем ты вернешь своих юных подопечных домой, к тому же из Уэссекса в последнее время приходят прискорбные вести о царящем там неслыханном беззаконии. Говорят, слуги самого короля Беотриха требуют ото всех дани, и никто не может призвать их к порядку.

— Я слышал об этом вчера от Клуарана, — сказал Аагард уныло. — И все же нам придется уйти.

Широкое лицо Джилберта просияло.

— Почему бы вам не объединиться с менестрелем? Он держит путь в Уорэм, это вам более-менее по пути. Его знают в домах танов в этих краях. Он мог бы поручиться за вас там, где к вам без него отнесутся как к чужакам.

— Клуаран скитается в одиночку, — возразил Аагард, косясь на завтракающего менестреля, ничего вокруг не замечающего. — Он не одобрит компанию… — Впрочем, по виду старика можно было заключить, что в этом последнем суждении он не совсем уверен.

Сразу после еды они были готовы отправиться в путь. Аагард прощался с Джилбертом, Эдмунд топтался у дверей, ему не терпелось уйти. Клуаран уже шагал к воротам с сумой и арфой за спиной; как Аагард и предполагал, он отправлялся в путь в одиночестве. Эдмунд не сожалел об этом. Ему не понравился проницательный взгляд менестреля. К тому же ему хотелось идти домой кратчайшей дорогой, а не странствовать вместе с менестрелем кружным путем, от дома к дому.

Не успев шагнуть в сторону от частокола, они заметили на прибрежной дороге всадника, пришпоривавшего взмыленного коня. Он торопился быстрее доскакать до поселения. Аагард задержался у ворот.