Ирина Сыромятникова - Житие мое Страница 12

— Утерянные алхимические приемы, — с сознанием дела заключил дядя.

Я пожал плечами и не стал продолжать спор — есть люди, которые испытывают иррациональное отвращение к алхимии. Как правило, они принадлежат к белым, но и среди обычных людей тоже встречаются, а демонстративная нелюбовь к «искусственному» в них прекрасно уживается с любовью к продуктам белой магии, всем этим доработанным лошадям, кроликам и коровам (хотя, на мой взгляд, разницы никакой). Миссис Клементс относилась именно к этой категории «ботвы». Опыт Редстона подсказывал, что препирательства с такими личностями — дело бессмысленное и непродуктивное.

После пространной лекции о величии и уникальности ТЕХНОМАГИИ, мы, наконец, узнали, что нам предстоит искать — собравшимся были предъявлены рисунки, схемы и реконструкции древних объектов. Это были такие маленькие, угловатые жучки, разного размера и с разным количеством лапок, без какого бы то ни было отличия переднего и заднего конца. Последнее обстоятельство меня здорово развеселило, но я сумел удержать это веселье до возвращения в нашу комнату.

— Зря хохочешь, — заметил дядя, наблюдая мои конвульсии, — если они найдут таких хоть десяток, то окупят экспедицию с лихвой. Эти штуки раньше называли песчаными гнидами, то, что они искусственные, стало ясно не так давно. С тех пор они резко потребовались всем — военным, ученый, частным разработчикам. Что это, никто не знает, но все хотят. Я слышал, что неповрежденное гнездо продали за полтора миллиона крон.

— Полтора миллиона… — веселье мигом покинуло меня.

— Не смей! — серьезно предупредил дядя. — Думаешь, почему частники не перерыли Остров вдоль и поперек, наплевав на запреты? Вспомни замок! Там кругом темнота, там не было света сотни, если не тысячи лет. Улавливаешь?

Я улавливал. Да что там, от этой мысли мне стало просто дурно. Из памяти услужливо выплыла теория, существующая на сей счет: чем дольше существует потусторонний феномен, тем сильнее, сложнее и непредсказуемее он становится. Немудрено, что здесь такой фон! За тысячи лет даже примитивный чарик мог превратиться в огненный фантом, что уж говорить о более сложных нежитях. Ни фига себе сказочный остров…

— Это ж в какое мы влезли… — начал я.

— А, дошло, наконец! — обрадовался дядя. — Не дрейфь! Просто надо смотреть по сторонам, на эту компанию надежды мало. Те два олуха — просто вылитые кумы Короля, да и про тетку эту иначе не скажешь.

В мифологии Краухарда «кум Короля» означало — отмеченный печатью скорой смерти, обреченный. В данном случае, прозвище соответствовало реальности, даже слишком. Немыслимо! Почему НЗАМИПС пустил нас сюда, свору гражданских в сопровождении одного официально черного мага? Мне с детства внушали, что при столкновении с потусторонне силой главное оружие — незаметность, но вторжение на Остров большой экспедиции могло остаться незамеченным только чисто случайно. Вывод может быть только один — нас решили уничтожить.

Я — молод, мне еще рано к Королю!

— Дядь, а может нам отсюда…

— Учись, малыш! — сурово возвестил он. — Твоя Сила может потребоваться тебе очень скоро и очень сильно.

Называется — обрадовал.

Мы сговорились встать пораньше, до завтрака, и начать тренировки, из-за необходимости которых я оказался в таком дерьме.

— Не рано?

— Потом будет поздно.

Тут я вспомнил, как меня раздражала в детстве манера дяди Гордона «утешать» — сначала сказать, что ничего страшного в порванных штанах нет, а потом добавить «ну, выпорют тебя для порядка, и дело с концом». Интересно, он понимает, что его племянник немного вырос?

Завтрак объявили на восемь, а мы отправились на берег в семь — взяли полотенца и сделали вид, что идем купаться. Почему бы и нет? Летом вода в бухтах хорошо прогревается, а о ее чистоте на Острове Короля беспокоиться не приходилось. От вчерашнего тумана не осталось следа, день обещал быть солнечным и теплым, в волнах, недоступные черным проклятьям, мелькали стайки мальков.

— Полезай! — велел дядя, указав на одиноко торчащий из моря камень.

— А может, лучше на берегу?

— Ну, если ты согласен призвать к себе всю окрестную нежить…

Я вздохнул, разделся и полез воду. Кстати, вода была теплая. Взгромоздиться на скользкий валун было нелегко, уже балансируя на верхушке я поинтересовался:

— А дальше что? — и тут же схлопотал по заднице мелкой галькой. — Эй! Ты чего?

— Призывай Силу! — приказал дядя.

— Как?!

— Как первый раз призывал.

Следующая галька чиркнула мне по ягодице.

— Призывай Силу.

— Дай мне минуту!

Я попытался вспомнить обстоятельства, сопутствующие Обретению. Следует ли мне разозлиться или испугаться? Опять камень!

— Заканчивай с этим! Ты что, сдурел?

— Делай, что сказано.

— Я делаю.

— Ты делаешь не то. Эмоции облегчают призыв, но не являются его частью. Тебе нужна не злость, не гнев, а Сила! Покажи мне ее!!

— Минутку! — я лихорадочно пытался придумать, что делать. Набить ему морду? Он был старше и все еще сильней.

— Лучше. Продолжай!

А что я сделал? Опять камень!

— Не расслабляйся.

Я снова сжался, так, что в глазах потемнело, и принялся тужиться изо всех сил, пока, казалось, мозги не полезли наружу.

— Продолжай, уверенней!

Сохраняя ощущение давления, я рискнул открыть глаза — передо мной рябила и раскачивалась черная зыбь, то самое пламя, что слепило меня во время Обретения. И тут дыхание кончилось, в глазах помутилось на самом деле, и я полетел с камня на фиг. Дядя вытащил меня из воды.

— Для первого раза достаточно, — заключил он, — отдыхай. И запомни, что пытаться подавить черный Источник означает — перестать чувствовать разницу между присутствием и отсутствием Силы, а, следовательно, потерять над ней контроль. Попытка забыть о своей сути для черного мага всегда (всегда!) заканчивается безумием. Обретение Силы — дорога в один конец. Выбора у тебя нет, ты должен призывать Силу снова и снова, пока она не перестанет ассоциироваться с какой-то определенной эмоцией и не раскроет себя вполне. Ты должен научиться воспринимать ее как руку или ногу. Это дается только непрерывной практикой, многократным повторением. Понял?

— Усек, мастер! — лежа на гальке, я пытался отдышаться. Перед глазами плавали разноцветные круги.

— Ты тратишь на призыв слишком много сил, но это с непривычки, это пройдет.

Очень надеюсь! Тошнота отступила, вместо нее появились слабость и дрожь в мышцах. А ведь только семь утра, нам еще целый день работать!