Марк Энтони - За гранью Страница 12

— На какой случай? — несколько запоздало осведомился он хриплым голосом.

— За мной! — коротко приказал Джек, оставив вопрос без внимания, и начал пробираться через беспорядочное нагромождение древностей.

Трэвис, спотыкаясь на каждом шагу, последовал за ним, но вдруг замер на месте. Громкое гудение, определенно электрического происхождения, прорезало тишину, а под входной дверью проявилась яркая светящаяся полоса. Дверная ручка с угрожающей неторопливостью повернулась направо, потом налево и снова направо. Ощущение теплоты на левом бедре заставило Трэвиса недоуменно опустить глаза. Красный камень в рукоятке стилета светился зловещим багровым пламенем.

— Сюда, Трэвис, скорее!

Грейстоун стоял на верхней ступеньке лестницы, ведущей в подвальное помещение, но Уайлдер не мог и шагу ступить, завороженно глядя на входную дверь. Луч холодного света пробился сквозь замочную скважину. Дверная ручка дергалась все быстрее и быстрее, потом что-то хрустнуло, и она неподвижно повисла в креплении. Мгновение спустя сильнейший удар потряс дверь. Последовала томительная пауза, затем дверь снова подверглась сокрушительной атаке.

— Трэвис!

Повелительный оклик старого антиквара вывел его наконец из ступора. Уайлдер ринулся на зов, не разбирая дороги, наткнулся на старинный сундук из ливанского кедра и больно прикусил язык. Он достиг спасительной лестницы как раз в тот момент, когда входная дверь с визгом сорвалась с петель и разлетелась в щепки под мощнейшим ударом. Море яркого света в мгновение ока залило все закоулки антикварного салона.

Джек бесцеремонно втолкнул Трэвиса на лестницу. Когда они, стоя на ступенях, повернулись закрыть дверь, Трэвис успел заметить на фоне слепящего взор сияния высокий гибкий силуэт, с нечеловеческой скоростью и грацией движущийся в их сторону. Затем дверь захлопнулась, отрезав друзей от этого кошмарного зрелища. Дрожащими руками Грейстоун задвинул на место служащий засовом тяжелый деревянный брус. Полусбежав-полускатившись по выщербленным ступеням, они очутились в подвале, заставленном старинной мебелью, заботливо укрытой холстиной. Внизу было холодно и сыро, как в могильном склепе. Первый удар заставил содрогнуться массивную дверь. Призрачный свет, проникая в щель под дверью, стекал по лестнице наподобие живого тумана.

Жидкие пряди седых волос на голове Джека беспорядочно топорщились в разные стороны.

— Эта деревянная болванка не выдержит и пары минут, — сказал он, прерывисто дыша. — Ты должен бежать, Трэвис. Сюда, быстро! — Он метнулся к дальней стене и отворил небольшую деревянную дверцу, за которой открылся темный лаз. — Этот туннель ведет в садовый сарай на заднем дворе.

— А как же ты, Джек?

От второго удара дверь в подвал угрожающе затрещала.

— Не спорь со мной, Трэвис! У нас нет на это времени.

— Но почему ты не хочешь уйти вместе со мной?

Инстинкт самосохранения требовал от Трэвиса немедленно воспользоваться предоставленной возможностью: протиснуться сквозь узкий туннель, выбраться наружу и бежать изо всех сил, затерявшись во тьме холодной позднеоктябрьской ночи. Но он не мог вот так просто взять и бросить здесь Джека.

— У меня есть свои причины, чтобы остаться.

В голосе Джека звучал металл, лицо окаменело. Трэвис никогда еще не видел его в таком состоянии.

— Тогда позволь мне тоже остаться и помочь тебе.

— Ты даже не представляешь, с чем тебе придется иметь дело, друг мой!

Трэвис упрямо покачал головой:

— Я не могу оставить тебя здесь одного, Джек.

Выражение лица Грейстоуна на миг смягчилось.

— Не бойся, Трэвис. Хоть я и не рассчитывал на такой поворот событий, теперь я вижу, что иного пути нет. Если повезет, у тебя хватит времени благополучно скрыться. Но тебе придется воспользоваться этим. — Печаль омрачила взор ясных голубых глаз старика. — Отныне ты наша единственная надежда!

Он схватил правую руку Уайлдера и крепко сжал ее кисть своими двумя.

— Прости меня, друг, если сможешь!

Адская боль пронзила руку Трэвиса. Казалось, будто вся она охвачена огнем. Раскаленная волна жара прокатилась по всему организму, проникая в кровь, плоть, кости и саму душу с такой легкостью, словно тело его вдруг сделалось таким же прозрачным и хрупким, как стекло. Он попытался закричать, но его слабый голос был поглощен ревом бушующего пламени. Еще мгновение — и оно уничтожит его без остатка.

Но это мгновение так и не наступило. Уайлдер отдернул руку и отшатнулся от Джека. Пылавший вокруг и внутри него огонь исчез без следа, если не считать стекающих по всему телу струек холодного пота. Страшась увидеть почерневшую плоть и обугленные кости, он поднес к глазам правую руку. Кожа на ней была гладкой и без малейших следов ожогов, но, приглядевшись, он заметил, что на месте покрывавших тыльную сторону кисти волос остались лишь крошечные островки мельчайшего пепла.

Он поднял голову и посмотрел на Джека со странной смесью изумления и восхищения во взоре.

— Ступай, мой друг, — мягко сказал тот, — и пусть тебе сопутствуют боги.

Но Трэвис опять покачал головой, упрямо отказываясь бежать в одиночку. Еще один удар сотряс дверные стойки. Деревянный брус переломился с противным сухим треском, словно берцовая кость.

— Ступай, Трэвис!

На этот раз перед ним стоял не тот добродушный, слегка рассеянный старик, каким он знал Джека последние семь лет, а исполненный величавого достоинства незнакомец с властным лицом, повелительным голосом и мечущим молнии взором.

На этот раз Трэвис поступил так, как ему было приказано.

Он нырнул в отверстие туннеля и устремился вперед. И почти сразу же его лицо и волосы окутала густая сеть липкой паутины.

Вскрикнув от неожиданности, он с ожесточением смахнул с себя обрывки паутины и тут же услыхал за спиной, как разлетелась с грохотом дверь в подвал. Затем послышался пронзительный высокий звук, отдаленно напоминающий тысячекратно усиленный скрежет сухого льда по металлу. Подгоняемый животным страхом, Трэвис мчался по туннелю, согнувшись в три погибели. Спустя несколько секунд туннель закончился глухой стеной. На секунду он запаниковал, но уже в следующее мгновение нащупал в темноте деревянные перекладины ведущей наверх лестницы. Он взобрался по ней, откинул крышку люка и очутился в сарайчике, забитом всевозможным садовым инвентарем. Он открыл дверь и выскользнул в ночь.

Здание с антикварной лавкой, от которого Уайлдера отделяло каких-нибудь тридцать футов, внутри и снаружи было охвачено интенсивным ослепительно белым пламенем, какое дает в природе только подожженная полоска магния.