Тимофей Печёрин - Вторжение варваров Страница 12

Обо всем об этом Эммануил Гринстайн поведал своим коллегам, стоя на небольшой трибуне. А его фраза «что ж, приступаем» послужила сигналом для начала сеанса. Влад Метумор вздохнул и протянул свои руки ближайшим коллегам — долговязому хмырю лет сорока и молодой преподавательнице с магфака. А с трибуны послышались первые слова заклинания.

Поначалу Метумор не ощущал ничего — в смысле, ничего особенного. Затем он почувствовал, как могучие потоки энергии текут через его организм. Это ощущение все усиливалось, а под конец сменилось другим — еще менее приятным. Голова закружилась, сердце забило в набат, а желудок, в ускоренном темпе переварив остатки завтрака, начал все настойчивее требовать добавки. Затем ноги подкосились, и Влад едва успел понять, что… теряет сознание.

* * *

Это было похоже на сон — но только ПОХОЖЕ. Ибо Владу, за два десятка лет его жизни, ни разу не довелось увидеть ничего подобного — ни наяву, ни даже во сне. Очень уж ярким было это видение, очень уж детальным, и даже «реалистичным». Но, при этом, как не парадоксально, вряд ли доступным в каждодневной реальности.

Метумор словно летел по воздуху, на огромной высоте. А внизу, озаряемый лучами летнего солнца, проплывал огромный город. Не абстрактное нагромождение различных построек, как нередко бывает во снах; это был именно Вандербург, родной город Влада. И молодой волшебник мог даже с ходу назвать некоторые из увиденных им сооружений. К примеру, университет.

Солнце отражалось от пластиковых окон, стекол машин и витрин магазинов, отчего панорама города была словно покрыта блестками. Или «стразами», как стало модным говорить в последние годы. Сверху раскинулось ясное и почти безоблачное небо, а если оглянуться назад… Оглянувшись назад, Метумор увидел удаляющийся от него шпиль телевизионной башни, а еще — какую-то полупрозрачную пелену. Переливаясь всеми цветами радуги, пелена неотступно следовала за ним, тянулась и растекалась.

Вот ты какая — магическая энергия, подумал Влад. И не удивился своей неожиданной догадке.

Еще он понял, что летит в северо-западном направлении. От небоскребов центральной части Вандербурга — к блестящей на солнце ленте Андуя; от ленты Андуя — к бетонным коробкам спальных районов. И дальше — к столбам черного дыма и зареву пожаров, которые уже маячили на горизонте…

* * *

Потом было другое видение. Никаких полетов — в этот раз он твердо стоял на своих ногах. И окружающий вид уже не вызывал эстетических чувств. Но по яркости, и, тем более, по реалистичности, это видение даже превосходило предыдущее.

Влад видел вокруг себя некое подобие деревни — но деревни странной, напоминающей не то опусы художников-авангардистов, не то мусорную кучу. Бревенчатые землянки здесь соседствовали с железными строительными вагончиками, вагончики — с кирпичными будками, будки — с шалашами и грубыми каменными строениями. Особенно забавный вид имели «двухэтажные дома» — крытые соломой бревенчатые избы… надстроенные поверх кирпичных будок.

В центре гротескного поселка высился не менее гротескный «замок». Судя по ровно сложенным кирпичным стенам и трем трубам, переделанным в башни, когда-то он был фабричным корпусом. Это предположение подтверждала и наполовину стертая надпись «…игары Кунце…», красовавшаяся над входом. То место, где раньше было огромное, чуть ли не во всю стену, окно, теперь было на скорую руку заложено камнями и заколочено досками.

Поселение окружала сетчатая ограда, бреши в которой были заделаны всевозможным мусором — пустыми бочками, металлическими обломками, воткнутыми в землю прутами арматуры. На отдельных участках мусора не хватало, и там, почти впритык к ограде, было выстроено подобие частокола… «Интересно, а откуда я это знаю? — неожиданно для себя подумал Влад, — селение большое, взглядом не окинешь, а я по нему еще и шагу не ступил».

Собственно, следующим действием Метумора и был шаг, коим он попытался хотя бы частично опровергнуть собственное утверждение. Со стороны это выглядело, наверное, весьма неуклюже, однако не вызвало ни тени улыбки у проходящих мимо людей.

Люди, жившие в этой деревне, заслуживали отдельного разговора. Непричесанные, неумытые, одетые, кто в лохмотья, а кто — в дурацкий «прикид» из кожаной безрукавки и джинсов, они, тем не менее, не вызывали у Влада ни тени отвращения. Такой «имидж» почему-то казался Метумору естественным, что называется, «как у всех».

Другой особенностью местного населения была совсем небольшая доля взрослых мужчин. Влад видел здесь женщин (даром, что в джинсах), чумазых детишек, в крайнем случае — подростков во «взрослой» одежде. Но по-настоящему взрослых и зрелых мужчин было — раз, два и обчелся.

«Все ушли на фронт?» — вспомнил Метумор поговорку, которой один из преподавателей магфака комментировал низкую посещаемость на своих лекциях.

Невзначай оглядев себя, Влад с удивлением заметил, что одет он под стать окружающим. Все те же джинсы, от времени потерявшие цвет, все та же безрукавка из кожи, увешанная, правда, металлическими и костяными побрякушками… А под безрукавкой… о, ужас: подозрительная выпуклость, да там, где ее, вообще-то, и быть не должно.

Вскрикнув от удивления и подстегнутый внезапной догадкой, Метумор бросился к ближайшему источнику отражений — большой железной бочке, в определенных кругах именуемой «баррель». В отличие от своих «коллег», эта конкретная баррель была заполнена не нефтью, а дождевой водой, для сбора которой она и была выставлена посреди селения.

Благодаря ясной погоде, изображение было вполне отчетливым, и склонившийся над бочкой Влад смог немедленно подтвердить свои опасения. Из воды на него смотрело лицо женщины лет сорока-пятидесяти, с кожей, сроду не знавшей косметики и покрытой сеткой морщин. Волосы, бывшие когда-то рыжими, а теперь выцветшие, содержали нимало седых прядей. Их перетягивала широкая черная лента из неизвестного материала.

С минуту Влад зачарованно смотрел на свое новое отражение, пока из глубины памяти ему на помощь не всплыло имя — ранее незнакомое.

Вильдара…

Затем отражение затянуло полупрозрачное пеленой, переливающейся всеми цветами радуги. Пелену озарили не то электрические искры, не то небольшие молнии, а затем видение просто ПОГАСЛО — как картинка на выключенном телевизоре.

* * *

Влад не помнил, да и не знал, как оказался в руках сотрудников «скорой помощи», заблаговременно подтянутых к телебашне. По-видимому, обмороки среди участников коллективных магических сеансов не были редкостью. Но людям в белых халатах следовало отдать должное: с помощью укола и нашатыря они быстро «оживили» Метумора… и не только его, наверное. «Оживили», а потом не удержались от подколки. Мол, такой могучий маг, взялся город спасать, а сам в обморок падает.