David Eddings - Огненные Купола Страница 12

– Кажется, этот Геррих серьезно тебя беспокоит?

– В Ламорканде, Стрейджен, происходит нечто для меня непонятное, и я не хочу, чтобы Геррих сильно опередил меня, пока я буду выяснять, в чем дело.

– Да, это разумно.

Халэд, ошалело моргая, кое-как поднялся на ноги. Из носа у него текла тонкая струйка крови.

– Вот видишь, – сказала Миртаи. – Ты опять слишком далеко вытянул руку.

– Как это у тебя получается? – пробормотал оруженосец Спархока.

– Сейчас покажу. Келтэн, поди сюда.

– Только не я, – светловолосый пандионец попятился.

– Не будь глупцом. Я не причиню тебе вреда.

– А разве не то же самое ты сказала Халэду перед тем, как сбить его с ног?

– Лучше делай то, что я говорю, Келтэн, – сказала она. – Все равно ты от этого не отвертишься, а если будешь препираться, получится куда больнее. Вынимай меч и ткни им мне в сердце.

– Я не хочу поранить тебя, Миртаи.

– Ты? Меня? – она сардонически рассмеялась.

– И вовсе незачем меня оскорблять, – обиженно пробормотал Келтэн, обнажая меч. Все началось с того, что Миртаи проходила по внутреннему двору, когда Келтэн давал Халэду уроки фехтования. Она отпустила пару в высшей степени нелестных замечаний, слово за слово – и так началась эта импровизированная тренировка, где Халэд и Келтэн упражнялись в основном в унижении.

– Ткни мечом мне в сердце, Келтэн, – повторила Миртаи.

В защиту Келтэна следовало заметить, что он старался, как мог. И с большим шумом ударился спиной о плиты двора.

– Он сделал ту же ошибку, что и ты, – сообщила Миртаи Халэду. – Слишком далеко вытянул руку. Вытянутую руку легко захватить. Всегда держи локоть чуть согнутым.

– Нас учат наносить удар от плеча, Миртаи, – пояснил Халэд.

– Что ж, эленийцев на свете много, – пожала она плечами, – и вас не так трудно будет заменить. Чего я никогда не понимала, так это почему вы все считаете необходимым протыкать людей насквозь. Если первые шесть дюймов клинка не попали в сердце, какой прок от того, что в ту же дыру пройдет еще пара ярдов стали?

– Может быть, потому, что это выглядит драматично, – сказал Халэд.

– Вы убиваете людей напоказ? Это отвратительно, и именно из-за подобных взглядов так быстро заполняются кладбища. Всегда держи свой клинок свободным для следующего врага. Когда человека протыкают мечом, он сгибается в три погибели, и приходится спихивать его тело с клинка, прежде чем продолжить бой.

– Постараюсь это запомнить.

– Надеюсь, что так. Ты мне нравишься, а я терпеть не могу хоронить друзей. – Она нагнулась, профессионально оттянула веко Келтэна и глянула на его остекленевший зрачок. – Плесни-ка на нашего друга ведро воды. Он еще не научился падать. Мы займемся этим в следующий раз.

– Следующий?!

– Конечно. Если собираешься падать, лучше научись делать это правильно. – Миртаи с вызовом взглянула на Спархока. – Хочешь попробовать?

– Э-э… нет, Миртаи, как-нибудь в другой раз. Но все равно, спасибо за предложение.

Миртаи удалилась во дворец, явно довольная собой.

– Знаешь, Спархок, – сказал подошедший Телэн, – что-то мне расхотелось становиться рыцарем. Очень уж это болезненно.

– Где ты был? Моя жена выслала людей на поиски.

– Знаю. Видел, как они шатались по улицам. Мне нужно было навестить Платима в его подвале.

– Вот как?

– Он узнал кое-что и решил, что тебя нужно известить об этом поскорее. Знаешь этих незаконных разбойников в горах близ Кардоса?

– Во всяком случае, лично с ними не знаком.

– Забавно, Спархок. Очень забавно. Платим обнаружил, что их направляет один наш общий знакомый.

– Вот как! И кто же?

– Можешь ли ты поверить, что это Крегер? Нет, Спархок, нужно было тебе его прикончить, когда была такая возможность.

ГЛАВА 3

Этим вечером, едва зашло солнце, с реки поднялся туман. Весной, когда не лил дождь, ночи в Симмуре всегда были туманными. Спархок, Стрейджен и Телэн покинули дворец в неприметной одежде и тяжелых дорожных плащах и направились в юго-западную часть города.

– Необязательно передавать эти слова твоей жене, Спархок, – заметил Стрейджен, с отвращением озираясь по сторонам, – но ее столица – один из самых непривлекательных городов в мире. Климат здесь просто ужасный.

– Летом здесь не так уж плохо, – вступился Спархок за Симмур.

– Лето я пропустил, – ответил светловолосый вор. – Я прилег вздремнуть после обеда, а когда проснулся, оно уже кончилось. Куда мы отправляемся?

– Повидать Платима.

– Насколько мне помнится, его подвал возле западных ворот. Ты ведешь нас совсем в другом направлении.

– Нам нужно вначале заглянуть в одну гостиницу. – Спархок оглянулся через плечо. – За нами следят, Телэн? – спросил он.

– Естественно. Спархок пробурчал:

– Чего-то подобного я и ожидал.

Они ехали в густом тумане, который свивался вокруг ног их коней, и фасады ближайших домов в его клубах казались тусклыми и размытыми. Они остановились у гостиницы на улице Роз, угрюмый привратник впустил их во двор и запер за ними ворота.

– Все, что вы узнаете об этом месте, не для всеобщего сведения, – предупредил Спархок Телэна и Стрейджена, спешиваясь, и передал поводья Фарэна привратнику. – Ты знаком с нравом этого коня, брат?

– О нем ходят легенды, Спархок, – отвечал привратник. – То, что вам нужно, в комнате наверху.

– Как сегодня в таверне?

– Шумно, дымно и пьяно.

– Ну, в этом нет ничего нового. Я имел в виду – сколько там народа?

– Человек пятнадцать – двадцать. И среди них трое наших, которые знают, что надлежит делать.

– Отлично. Благодарю, сэр рыцарь.

– Всегда рад услужить, сэр рыцарь. Спархок повел Стрейджена и Телэна вверх по лестнице.

– Эта гостиница, как я понимаю, совсем не то, чем кажется, – заметил Стрейджен.

– Она принадлежит пандионцам, – пояснил Телэн. – Они приходят сюда, когда не хотят привлекать внимания.

– И не только для этого, – сказал Спархок. Он распахнул дверь комнаты наверху, и они вошли.

Стрейджен поглядел на рабочие блузы, висевшие на крюках у двери.

– Вижу, нам предстоит переодевание.

– Так всегда делают, – пожал плечами Спархок. – Давайте поторопимся. Я бы предпочел вернуться во дворец, прежде чем моя жена вышлет на поиски целое войско.

Блузы были из синего холста, поношенные, залатанные, в искусно нанесенных разводах грязи. Там же были шерстяные штаны и рабочие башмаки из грубой кожи. Неприглядные шляпы явно служили не столько для украшения головы, сколько для укрытия от непогоды.