Анна Этери - Маленькое летнее приключение Страница 12

— Жрать хочу! Жрать!!

____________________

Камбалай* — коварный дух охочий до всякого добра.

Явление 5 Между делом

Утреннее солнышко грело ласково и приятно, предлагая забыть обо всех горестях и печалях, и погрузиться в негу нежного, уютного тепла. Тея откинула со лба темную прядь волос, но шаловливый ветерок снова вернул ее на место, добавив к ней еще несколько. Девушка наклонилась к красному тазику с выстиранным бельем, и взяла первый попавшийся отжатый комочек, при ближайшем рассмотрении оказавшийся ночной рубашкой. Тщательно ее расправив, она повесила мокрую сорочку на веревку, натянутую между деревьями.

Едва только солнце забрезжило на горизонте, как Тея принялась за стирку, желая себя как-то отвлечь, да и грязное белье ждало своего часа. Но тут, словно из-под земли появилась тетушка Люциль, светясь лучезарной улыбкой, жутко довольная.

— Ну так, милочка, посмотрим что ты умеешь, — сообщила она цель своего визита, оправляя хозяйственный передничек с большими красными маками.

Тея отрешенно кивнула, еще не сообразив, с чего это она должна заниматься демонстрацией своих способностей. Родственница она там Анемону или нет, но в контроле Тея явно не нуждалась. Ладно, сейчас ей это не в тягость, она все равно намеривалась самозабвенно заняться стиркой. Тем более что девушке не терпелось опробовать новое ароматическое средства для чистого белья "Кукушка в подсолнухах" пахнущего сушеной ромашкой.

Тетушка Люциль разместившись на ближайшей резной скамеечке среди кустов голубой гортензии, внимательно следила за всеми движениями девушки, и за тем, как она намыливает мокрое белье, и за тем сколько раз меняет воду, и даже за тем каким образом она выливает ее в помойную яму. Тея мало-помалу начинала злиться, искоса бросая на тетушку огненные взгляды, и чувствуя, что долга она так не протянет. Благо стирки было не много, и вскорости та подошла к концу, после чего последовала незамедлительная реакция, а именно самоликвидация тетушки Люциль куда то со двора. Возможно, пошла допекать Анемона. Оно и нелишне. "Какое ни какое, а все ему развлечение" — со злорадством подумалось девушке. Встряска ему точно не помешает, а то сидит целыми днями в своей библиотеке, обложившись книгами. Видите ли, постигает мудрости древней философии и культуру народов северного Ахименеса. Да было бы что постигать! Там все помешаны на духах и священных обрядах призыва. Оккультное движение сумасшедших написавших более тысячи книг о магических предметах, артефактах обладающих могущественной силой, о воплотившихся духах, развоплотившихся, наиболее опасных, передающихся по наследству в запечатанном виде — чаще всего для этих целей использовались всяческие побрякушки: сережки, бусы, браслеты, кольца, редко диадемы. Как говорил Анемон, не обязательно чтобы предмет поглощающий духа был украшением, для этой цели сгодится любая вещица, даже иголка, нож или вилка. В ткань запечатывали гораздо реже из-за ее недолговечности. Тут все дело в том, сколь мастерски заговорен предмет.

Тея сплюнула. Сыта она этим всем по горло! Разве она просила его ей обо всем этом рассказывать? Нет! И еще раз нет! Сам навязался. Ей-то только и нужно было, что его согласие пропутешествовать с ней скажем до соседнего города Каланхоэ, скажем до Лайнерии. Навестить бедное дитя и ее меч Ар'адалин, являющийся легендарным оружием. И зачем только доверили такое мощное оружие столь юному созданию? Как Анемон не может понять, что рано или поздно его кто-нибудь обязательно упрет! И самая большая беда будет в том, что этим кем-то будет отнюдь не Тея, торчащая в Феланде как проклятая. Она бы конечно могла все бросить и укатить в Каланхоэ, но, во-первых, девушка не была уверена, что ей удастся с бухты-барахты умыкнуть меч, а во-вторых, у нее не было никакого желания встречаться один на один с Лайнерией, девочкой, мягко говоря, со странностями. С большими странностями. И одно то, что она приходтся родственницей Анемону, а точнее его племянницей, объясняло далеко не все. От него никогда не исходило ощущение неизбежной смерти.

Тея сглотнула. Ой, какие неприятные мысли посещают ее сегодня с самого утра. А ведь все так хорошо начиналось. Развесив рубашку Анемона, девушка бросила пристальный взгляд на забор, выложенный в этом месте — заднем дворе — из серого камня. И не из простой прихоти она бросила туда взгляд — разглядывать безликий камень ей было как-то неинтересно. Вот уже вторую неделю подряд, сюда, время от времени, взяли привычку наведываться Хамидорея и ее пресловутая стайка наперсниц, и тырить в наглую одну-две вещички Анемона. Таким образом, юноша рисковал однажды остаться совсем без одежды, и подобная перспектива заставляла Тею нервно сглатывать от ужаса. И тут было чего пугаться, ведь Анемон с его ухудшающейся день ото дня рассеянностью мог этого даже не заметить.

Мысль приставить к белью Торми в качестве охранника, улетучилась с первым же порывом ветра. Его сначала надо было найти (Тея понятия не имела, где он околачивается), дабы уже потом использовать по назначению. Вчера после приезда тетушки и, как следствие, застолья, мальчик вышел из дома, и как обычно исчез в неизвестном направлении. Тею это мало волновало — ей-то что, пусть шарашится где хочет, а вот когда дело дошло до мытья посуды, его исчезновение она припомнила крепким словцом и в сердцах расколотила подвернувшееся под руку блюдо с овощным салатом, плюхнувшимся смачно на пол. Работы от сих манипуляций прибавилось не сильно, гостиная и без того прибывала в хаосе — последствия грандиозного разноса учиненного над Анемоном намедни. И, кстати сказать, безрезультатного, ибо они все еще дружно пребывали в Феланде, а не где-нибудь там, в шикарной гостинице Каланхоэ. А тем временем мебели в их доме с каждым разом недовольства Теи становилось все меньше. Если и дальше пойдет в том же духе, то сидеть скоро будет не на чем.

Последний раз Тея видела, а вернее слышала Торми далеко за полночь. Он приперся посреди ночи и долго гремел в районе кухни, пока разбуженная его приходом Тея не вскочила на ноги и не побежала дать мальчишке отменной трепки, с выбиванием дури из его пустой черепушки. Едва она влетела в кухню, жаждая хорошенько оттрепать нарушителя ее безмятежного сна, как звуки сразу же прекратились. Торми где-то затих как мышь, и более девушка его не слышала и уж тем более не видела. У нее даже мелькнула мысль, что это вовсе не он промышлял в ночи на кухне, но при открытии буфета выяснилось, что есть им теперь разу нечего. Вот гаденыш! — взревела Тея шандарахнув кулаком в стенку, за чем незамедлительно последовал звон бьющегося стекла. Ну что ж, светильником больше, светильником меньше — не велика потеря.