Заболотская Мария - И.о. поместного чародея. Теперь уж все Страница 121

-О, не волнуйтесь, господин Пруст, – Каспар широко улыбнулся. – Теперь ему некуда деваться и он это хорошо понимает. Господа магистры – Морис, Луций – наденьте на кандалы на магистра Сальватора. Надеюсь, в этом замечательном городе есть тюрьма, где этот злоумышленник сможет отдохнуть перед дорогой в Изгард?.. Разумеется, охранять его будут члены комиссии, так что вам не придется волноваться, почтенный господин Пруст. Кандалы, конечно же, сделаны из особого материала, обезвреживающего даже самого злокозненного мага…

Не нужно было знать о чародеях много, чтобы понять – это было из ряда вон выходящее и унизительное для любого чародея действо, наблюдение за которым заставляло магистра Каспара лучиться от счастья. Глаза Сальватора на мгновение вспыхнули гневом, когда он услышал о кандалах, но тут же вновь погасли и он безвольно позволил себя заковать.

Я же изо всех сил пыталась понять, что же чувствую после всего случившегося – и не понимала. Мне просто хотелось оказаться где-то далеко-далеко, забыв о произошедшем навсегда. От одной мысли, что с Теннонтом-Сальватором меня что-то связывает, и узы эти не разорвет и приговор Трибунала, на меня накатывала тошнотворная тоска. Истина стала жесточайшим разочарованием не только для него.

-Ну вот и закончилась эта ужасная ночь, – мои плечи обняла изящная рука Каспара, затянутая в серый бархат, и я ощутила аромат каких-то южных трав. – Нам всем следует немного отдохнуть, чтобы завтра восстанавливать справедливость на свежую голову. Это куда более хлопотное дело, чем простая победа над врагом, дорогая моя крестница. Ты, к тому же, и выглядишь неважно. С этим нужно что-то делать. Люди предпочитают героев в сияющих доспехах. Ну или по меньшей мере – с чистым и целым лицом. А мы ведь хотим, чтобы ты стала героем этой истории, не так ли?..

-Героем? – хмуро повторила я.

-А выбор-то у тебя невелик, – он заглянул мне в лицо, и я перевела взгляд на Теннонта, лицо которого исказилось при виде того, как Каспар обнимает меня. – В таких историях все причастные впоследствии оказываются либо героями, либо злодеями. Лиге, кстати, куда проще считать Каррен Брогардиус злодейкой, ибо всем было бы куда спокойнее, если бы ты сейчас отправилась в Армарику вместе со своим деятельным батюшкой, как его сообщница.

Я стиснула зубы, потому что сама считала именно так.

-…но тебе повезло не только с исступленно любящим отцом, готовым на любое преступление ради воссоединения с дочерью, но и с крестным, который не столь любвеобилен, но по-своему также желает тебе добра. Поэтому завтра город узнает, что ты боролась за спокойствие и процветание эсвордцев, не щадя себя. А родителей не выбирают – это всем известно.

И Каспар мягко подтолкнул меня к выходу, все еще приобнимая за плечи. Я вновь невольно оглянулась на Теннонта. Его выражение лица было ужасным – он все еще ненавидел меня, при этом понимая, что ненавидит то, что так стремился обрести, да к тому же еще и зная, что сделал все для того, чтобы это чувство было взаимным. Каспар все рассчитал правильно – мы никогда не смогли бы простить друг друга.

Бургомистр, отчаявшийся что-либо понять, смотрел на меня с такой же мукой, явно от всей души желая, чтобы я никогда не перешагнула порог его дома, внезапно подохнув по дороге. Сейчас он, должно быть, в душе проклинал Теннонта за то, что тот пинал меня недостаточно рьяно.

-А Виро? – шепнула я магистру на ходу.

-Демон? – Каспар хмыкнул. – Ему лучше быть мертвым. Награды за него никакой не положено, практической пользы после всего этого он тоже никакой не принесет – Сальватор выжал его, как лимон за время службы… Паршивый, конечно, был субъект. Когда-то обчистил меня в карты в одной каммерольской таверне, где наши пути случайно пересеклись. Мы тогда еще не были знакомы с господином Виро, и оттого решили скоротать ненастный вечер за игрой, не подозревая при этом, с кем именно столкнула нас судьба. Так вот, было бы неплохо, если бы после своей скоропостижной смерти наш демон-неудачник узнал, что так нагло и неумело мухлевать, играя со мной, совершенно недопустимо. При жизни ему повезло – я тогда не мог рисковать и привлекать к себе внимание, но сейчас за этой грязной душонкой висит долг, который было бы затруднительно вернуть, очутись паскудник в Армарике. Нет, о покойных, как известно, говорят только хорошо, и я, как добрый человек, прощаю ему половину суммы. Паршивец все же спас мою крестницу. Но обрести покой, пока мне не будет возвращена вторая половина, ему не удастся. Так ему и передай при встрече.

И магистр снова одарил меня ослепительной улыбкой, одновременно с этим поддержав под локоть, когда я пошатнулась.

…Уже взошло солнце, когда магистр Каспар с усталым вздохом умолк, окончив чтение заклинаний, которые заживляли раны и ссадины, заглушали боль и сращивали трещины в костях. Я знала, что переломы, залеченные магией, очень опасны и делают весь скелет человека хрупким на некоторое время, но выхода не было. Ближайшие полгода мне предстояло передвигаться с величайшей осторожностью, пока кости мои не окрепнут. С зубом пришлось попрощаться, а большую часть волос состричь после безуспешных попыток выполоскать засохшую грязь.

После всей той лечебной магии, которая пронизала мое тело, я не чувствовала толком ни рук, ни ног, и в голове звенела абсолютная пустота.

-Восстанавливать справедливость и творить добро рано поутру просто неприлично, – сказал Каспар, глянув в окно с недовольством. – Пусть этот беспокойный городишко со всеми своими жителями катится к дьяволу и остается там по меньшей мере до обеда. Спать!

Не успела я что-то глупо возразить, как тут же почувствовала слабость и ничком рухнула на мягчайшую гостевую кровать, даже не успев толком в очередной раз додумать, как же я ненавижу чародеев. Столько вопросов требовали немедленного прояснения, включая самые неприятные! Обрывки жгучих мыслей напоследок закружились, смешались и растаяли. Я погрузилась в глубочайший сон, где не было места ни для Сальватора, ни для Виро, ни даже для привычного страха перед будущим.

-Госпожа Глимминс, вставайте! – пробубнил мне на ухо знакомый голос, и недодуманная мысль о мерзких магах дополнилась выводом о том, что некоторые ученики бывают паршивцами и похлеще. Казалось, я только на секунду закрыла глаза, отрешившись от всего того ужаса, что свалился на меня за последнюю неделю, и вот уже меня трясут за плечо, возвращая в беспокойный и утомительный реальный мир.

-Что такое Констан? – пробормотала я, зевая и потягиваясь. Как же было приятно шевелиться без опасения, что руки с ногами вот-вот отвалятся, как у основательно подпорченного зомби, а глаза вот-вот лопнут от боли!