Павел Корнев - Жнец Страница 13

— Буду признателен. — Ричард распрощался с казначеем и отправился в караулку.

Жизнь потихоньку начала налаживаться и даже дурные предчувствия перестали беспокоить, на время утонув в стакане превосходного бренди. Вряд ли что-нибудь случится, пока на дворе стоит такая собачья погода. А дальше… дальше видно будет.

Смех Ричард заслышал ещё на подходе к караулке. Заглянул внутрь и, обнаружив там травившего какую-то байку Юрги Могулиса, ничуть этому не удивился. За последнее время смышленый паренёк завёл среди гвардейцев кучу приятелей, а с некоторыми из них так и вовсе успел крепко сдружиться.

— Здравствуйте, господин Йорк, — смутился при виде рыцаря Юрги. Гвардейцы мигом прекратили ржать, но стереть с лиц улыбки получилось не у всех.

— Ну что, Юрги, хочу тебя обрадовать, — решил рыцарь до поры, до времени не обращать внимания на нарушения устава. — Заказывай белый плащ!

— Ура! — сразу оживился паренёк и полез под стол. — Господин Йорк, я как чувствовал, у отца бочонок пива выпросил. Можно?

— Почему нет? — пожал плечами Ричард и уселся на лавку.

В другое время он бы велел ждать до вечера, но в крови играло бренди, бочонок был маленьким, и устраивать подчинённым разнос капитан не стал. Не захотел портить такой прекрасный день. Завтра. Завтра для начала они как следует побегают под дождём, а уже потом он проведёт воспитательную беседу. Чтоб не расслаблялись.

— Держите, — предал рыцарю наполненную до краёв кружку Юрги.

— Да мне не надо, — попытался отказаться тот.

— Ну, хоть пригубите, — попросил паренёк. — По такому случаю…

— Ну если по такому случаю… — Ричард поднялся со скамьи и отсалютовал гвардейцам. — За нашего нового товарища! За Юрги!

После бренди пиво показалось кисловатым и, сделав несколько глотков, капитан уселся обратно за стол. В голове зашумело, и Ричард понял, что с выпивкой у казначея увлекаться всё же не стоило.

— Передавай отцу… — начал было Белый рыцарь, но тут стоявший у камина гвардеец выронил кружку и глиняная посудина, ударившись о пол, разлетелась на черепки. А в следующий миг рухнул как подкошенный и сам караульный.

Раздались удивлённые крики, ещё один из гвардейцев уткнулся головой в колени и свалился со скамьи. Ричард попробовал встать из-за стола и не смог — ноги онемели, в голове всё нарастал и нарастал странный шум, а перед глазами замелькали серые точки. Упёршись локтями в столешницу, капитан до крови закусил губу и попытался поймать взгляд прижавшегося спиной к двери караулки Юрги.

Сейчас Белого рыцаря интересовало только одно: знал парень про подсыпанный в пиво яд или нет.

И хоть лицо Юрги через пару ударов сердца окончательно расплылось в серое пятно, заметить проскользнувшую по губам паренька самодовольную улыбку Ричард всё же успел. Потом его руки подогнулись, стол неожиданно сильно боднул в лоб, и капитан Гвардии её высочества Солы Альданы Кайраони, великой герцогини Довласа, перестал дышать.

Первое, что увидел Ричард, когда очнулся, была кровь. В крови оказались выпачканы его ладони и мундир, кровь залила столешницу и обломленное лезвие лежащего под рукой меча. Во всём мире остался только один цвет — красный, и почему-то это казалось рыцарю сейчас абсолютно нормальным.

Кровь, всегда кровь…

Тут капитан вспомнил, что должен дышать, и закашлялся. Рвавший лёгкие кашель никак не унимался, потом рыцаря вырвало, и дурманившее сознание наваждение начало развеиваться. Ему вновь стало повиноваться занемевшее тело. Он вновь был жив.

Да и красный цвет потеснила некогда безраздельно царившая в караулке серость.

Привычно серым оказался потолок. Местами. Там, где не алела россыпь мелких брызг. И не темнели непонятные пятна. Непонятные, но одним своим видом почему-то вызывающие тошноту.

Ричард перевёл взгляд с изгаженного потолка на отрубленную голову Юрги, потом перегнулся через стол и глянул на распотрошённое тело паренька. Испытал лёгкую дурноту, но сразу взял себя в руки. Доберись Ричард до Юрги в здравом уме, этот выродок мучился бы дольше, много дольше. Вот только к несчастью, умирая, Белый рыцарь начисто забывал о штуке под названием здравый смысл, а его чувство юмора приобретало на редкость мрачный оттенок. Настолько мрачный, что после возвращения к жизни ему самому обычно становилось от этого не по себе.

Гадство-то какое! — только и подумал капитан, поднимаясь на ноги. В темечко будто вбили раскалённый штырь, и, чтобы не упасть, рыцарь был вынужден опёреться обеими руками о стол.

Умирать просто. Умирать Ричард привык. Воскресать — вот в чём проблема. Воскресать всегда было очень мерзко и неприятно. А выкинутые его слишком уж беспокойным телом шутки порой так и вовсе отбивали всякое желание жить. Ну — почти отбивали. Иногда они всё же поднимали рыцарю настроение. Как, например, сейчас.

Ричард обвёл взглядом забрызганную кровью караулку и вдруг заметил, как задёргался колокольчик, шнур которого уходил в приёмную герцогини. В следующий миг в голове у него что-то щёлкнуло, и подобно срывающему кожу бичу по нервам ударил заполошный звон.

Рыцарь сорвался с места, подскочил к двери и только тут понял, что в одной руке у него обломанный меч, а в другой — ухваченная за длинные волосы голова Юрги. В голос выругавшись, капитан схватил висевший на стене цеп и выбежал в коридор. Спутанные и слипшиеся от крови волосы отравителя никак не поддавались, Ричард рванул их посильнее, а в следующий миг ему навстречу с лестницы выскочило трое незнакомых парней. У всех мечи, у всех на правом запястье повязаны красные банты.

Красные? Вы хотите красного?!

Ричард швырнул отрубленную голову Юрги в ближайшего заговорщика, следом метнулся сам и ударом цепа раздробил опешившему мужчине висок. Сообщник замертво повалившегося с ног бунтовщика обнажил клинок, но длинная цепь на несколько раз обернулась вокруг клинка, и шипованый шар с размаху угодил незадачливому мечнику в запястье. Рыцарь выхваченным из ножен кинжалом добил обезоруженного противника, и со всего маху ткнул рукоятью цепа в лицо третьему заговорщику. Тот взвыл и прижал ладони к выбитому глазу, Ричард без затей полоснул его по горлу и опрометью бросился к апартаментам герцогини.

И всё равно опоздал: живых в гостиной к этому времени уже не осталось. Три зарубленных гвардейца, двое мертвецов с повязанными на запястья красными бантами и… выломанная дверь во внутренние покои!

Капитан метнулся к опочивальне, но сразу же как вкопанный замер на месте: в коридорчике вповалку валялось несколько тел. Кого-то зарубили, от кого-то остался лишь ссохшийся костяк, некоторых бунтовщиков и вовсе разорвала на куски неведомая сила.

— Решил сменить цвет мундира на красный? — осклабился стоявший в дверях граф Кимберли. Выглядел босой посол просто жутко: бок был распорот, из живота торчала пята арбалетного болта. Высший, чтоб его…

— Вроде того, — с облегчением перевёл дух Ричард. — У вас всё в порядке?

— Да, — выглянула из спальни закутанная в халат герцогиня.

Капитан кивнул и, заслышав топот солдатских ботинок, вернулся в гостиную.

— Перекрыть все выходы и прочесать замок! — скомандовал он, когда в дверях показались запыхавшиеся гвардейцы. — Лациса ко мне!

— Я здесь, — растолкав парней, прошёл в гостиную лейтенант.

— Отправь вестового в город, пусть перекроют все ворота. Никого не впускать и не выпускать! И разыщи Кястайлу, — начал отдавать распоряжения Ричард. — Пошли десяток человек в усадьбу Могулиса, барон нужен мне живым. Родственников заговорщиков — под арест.

— Десятка мало будет, — задумался Лацис.

— Тогда отправляйся сам, людей возьми столько сочтёшь нужным. И не мешкай!

— Хорошо.

Ричард направился обратно в опочивальню герцогини и уже в коридоре столкнулся с бледной, словно мел, фрейлиной, которая опиралась о стенку, чтобы не упасть.

— Лиина, Лиина… — Рыцарь помахал перед лицом у девушки ладонью, но той от вида перепачканных в крови пальцев стало только хуже. Капитан обхватил фрейлину за талию и вывел гостиную. — Лиина, что случилось?

— Да я и не поняла толком ничего, — придя в себя, ответила девушка. — Меня Яцис сразу в коридор закинул. Я дверь заперла и к её высочеству побежала.

— Дальше что?

— Дальше дверь выломали, а господин посол всех убил…

— Всё уже закончилось, всё уже закончилось, — попытался успокоить разрыдавшуюся Лиину Ричард. — Посиди пока здесь, я попрошу кого-нибудь тебя проводить.

— Хорошо…

Капитан Гвардии окинул внимательным взглядом топтавшихся у дверей гвардейцев, велел им приглядывать за фрейлиной и поспешил к герцогине. Когда он заглянул в опочивальню, граф Кимберли уже собирался уходить. Извлечённый из страшной раны арбалетный болт валялся на полу, и было непохоже, что посол испытывает хоть какое-то неудобство из-за полученных ранений.