Год первый - Робертс Нора Страница 13

Когда он ушел, Лана закрыла замки и задвинула засовы, установленные после начала всеобщего помешательства. И попыталась убедить себя, что Макс обязательно вернется. Он умный, осторожный и обладает сверхъестественными способностями. А еще никогда и ни за что не оставит ее одну.

Потом она отправилась в спальню и уставилась на забитые одеждой полки шкафа. Никаких элегантных и легкомысленных платьев. Никаких стильных туфелек или модных ботинок. Она почувствовала болезненный укол при мысли о расставании с любимыми вещами. Наверное, Макс испытывал нечто подобное от необходимости бросить книги.

Зато они оставались друг у друга.

Лана принялась укладывать свитера, толстовки, теплые легинсы, шерстяные брюки, джинсы, фланелевые рубашки, носки, нижнее белье. Одно одеяло, один большой теплый плед, два полотенца, косметичка с основными туалетными принадлежностями.

В ванной девушка с тоской осмотрела свою коллекцию шампуней, масел, косметики, средств по уходу за кожей. Затем убедила себя, что одна, всего лишь одна баночка с увлажняющим кремом – это насущная необходимость.

Когда Лана вернулась в гостиную, то застала конец выпуска новостей, в которых Арлис Райд рассказывала об обнаженной женщине, галопирующей верхом на единороге по Мэдисон-авеню.

– Надеюсь, это правда, – пробормотала девушка, в последний раз выключая телевизор.

В качестве памятной мелочи она выбрала любимое фото, на котором они с Максом стояли в обнимку. На нем красовались черные джинсы и голубая рубашка с закатанными до локтей рукавами, а на Лане – легкое летнее платье. Фоном служила яркая зелень Центрального парка.

Изображение вместе с рамкой отправилось в сумку между двумя полотенцами. Рядом лег экземпляр первого опубликованного романа Макса, «Король чародеев».

В качестве символа надежды на будущее Лана забрала из кабинета возлюбленного жесткий диск, на который Макс копировал все свои работы. Однажды, когда мир снова станет нормальным, приятно будет восстановить труд всей жизни.

Затем она достала из небольшой кухонной кладовой два фонарика и запасные батарейки. Упаковала хлеб, который испекла вчера, взяла пакеты с макаронами, рисом и приправами, кофе и чай. Уложила в маленький переносной холодильник скоропортящиеся продукты и замороженное куриное филе. Они с Максом не останутся голодными – хотя бы какое-то время.

Взгляд Ланы упал на набор ножей: роскошных, с отличными японскими лезвиями. Она копила на них пару месяцев. Но они стоили своих денег. Возможно, все брать не следовало, но и оставить их она не могла. Расстаться с ними было бы невыносимо. И потом, это полезные инструменты.

Приняв решение, безработный теперь су-шеф закатала ножи обратно и отложила в сторону. Она сама их понесет.

Потом Лана вернулась в спальню и, какой бы глупостью это ни казалось, аккуратно заправила постель и красиво разложила подушки. После этого оделась: теплые вещи, толстые носки, крепкие ботинки.

Когда раздался стук Макса – семь раз: три-три-один, – Лана бросилась к двери и принялась отодвигать засовы и открывать замки. А распахнув дверь, кинулась на шею любимому.

– Я не позволяла себе беспокоиться в твое отсутствие, – прошептала она, втягивая его в квартиру. – Так что волнение накапливалось и прорвалось в ту секунду, когда ты постучал.

К глазам Ланы подступили слезы, и она рассмеялась, увидев бордовый рюкзак с розовой окантовкой.

– Тебе же нравится этот цвет, – протягивая подарок, улыбнулся ей Макс. – А в магазине был один подходящий.

– Я тебя обожаю. – Смахнув слезы, Лана взяла рюкзак. – Ого, уже тяжелый.

– Я набил их припасами – твой и свой. Только мой – мужественного защитного цвета. – Макс намеренно умолчал о том, что среди его вещей находится также девятимиллиметровый пистолет с коробкой патронов, найденный в полуразграбленном магазине. – А еще я положил каждому по многофункциональному инструменту, набору для фильтрации воды и мотку амортизирующего троса. – С этими словами он снял шапку и пригладил волосы. – Мы с тобой истинные горожане, милая, и окажемся в незнакомой нам дикой среде.

– Зато мы будем вместе.

– Я никому не позволю причинить тебе вред.

– Хорошо. А я буду всеми силами защищать тебя.

– Давай сложим оставшиеся вещи. Возможно, придется какое-то время идти пешком, пока не наткнемся на подходящий транспорт. Я хочу выбраться из Нью-Йорка до темноты.

Когда они упаковывали рюкзаки, Макс заметил скатку с ножами и вопросительно приподнял брови:

– Ты собираешься взять все?

– Я не положила ни одной пары туфель от Маноло. Знаешь, как это тяжело? Ужасно!

Он поразмыслил минуту, затем выбрал бутылку из винной стойки и засунул в свой рюкзак.

– Кажется, так будет справедливо.

– Так и есть. У тебя тоже есть нож. Это ведь ножны на поясе?

– Это оружие. Ради предосторожности. – Заметив, что Лана ничего не ответила, Макс расстегнул передний карман рюкзака и достал пистолет с кобурой.

– О боже, только не это! – Она в ужасе отступила на шаг. – Мы же оба ненавидим огнестрельное оружие.

– Нас ждет неизведанная территория. И опасная к тому же. – Макс решительно закрепил кобуру на ремне. Затем взял Лану за руку и сжал пальцы. – Ты не выходила на улицу почти две недели. Поверь мне, пистолет – необходимость.

– Я верю тебе. Но очень хочу как можно быстрее выбраться из города и оказаться там, где оружие не потребуется. Идем, я готова.

Лана начала было натягивать голубое кашемировое пальто, которое подчеркивало цвет ее глаз, подарок Макса на Рождество, но он покачал головой, и она со вздохом сменила непрактичную вещицу на теплую зимнюю куртку. Но с вызовом намотала на шею кашемировый шарф. Никак не прокомментировав это, Макс помог ей надеть рюкзак.

– Не тяжело?

– Я горожанка, которая посещает спортзал. – Лана согнула в локте руку, демонстрируя бицепсы. – Вернее, посещала.

С этими словами она перекинула через грудь ремень сумочки.

– Лана, может, не стоит…

– Я бросаю кухонный комбайн, жаровню и один раз ношенные сапоги от Лабутена, но любимую сумочку не оставлю. – Поведя плечами, чтобы приспособиться к весу рюкзака, девушка кинула на собеседника упрямый, вызывающий взгляд. – Приговор или не Приговор, всему есть предел, Макс. Всему есть предел.

– Это те сапоги выше колен, которые ты надела в комплекте с моей рубашкой на голое тело?

– Точно. Значит, два раза ношенные.

– Я буду скучать по ним не меньше тебя.

Лана улыбнулась и порадовалась про себя, что даже в таких обстоятельствах они с Максом могут развеселить друг друга.

Он подхватил собранную ею сумку и открыл дверь.

– Нужно идти быстро. Будем двигаться на север, пока не найдем грузовик или внедорожник.

Вновь посерьезнев, Лана кивнула.

Они направились к лестнице, которая находилась в конце общего коридора. Дверь последней квартиры приоткрылась.

– Не ходите наружу.

– Не останавливайся, – велел Макс, когда девушка замедлила шаг.

В проем между створкой и косяком высунулась женщина по имени Мишель. Лана знала только, что соседка работала в рекламном отделе, недавно развелась и проматывала на вечеринках немаленькое семейное состояние.

Теперь же ее волосы висели грязными сосульками вокруг лица, шевелясь, словно от ветра. А по квартире за спиной женщины летали тарелки, стаканы, подушки и фотографии в рамках.

– Не ходите наружу, – повторила она. – На улицах царит смерть. – Затем Мишель безумно улыбнулась, помахав пальцами в воздухе. – Я не могу это контролировать! Просто не могу! Мы все сумасшедшие. Мы. Все. Сумасшедшие.

С диким хохотом она захлопнула дверь.

– Как думаешь, мы сумеем ей помочь? – спросила Лана Макса.

– Нужно идти, – ответил он, беря девушку за руку и подталкивая в сторону лестницы.

– Она такая же, как мы.

– Только вот некоторые не в состоянии справиться с проснувшимися способностями и сходят с ума, как эта женщина. Имеющая иммунитет к вирусу, но приговоренная к смерти. Такова нынешняя реальность, Лана. Не останавливайся.