От плоти и крови - Робертс Нора Страница 13

– Четыре самки и два годовалых олененка, – спокойно отозвался собеседник.

– В чем была разница между оленятами?

– Один был самцом, другая – самкой, – с легкой улыбкой ответил Маллик.

– А помимо этого?

– Не могу сказать. – Теперь он удивленно приподнял брови.

– У одного болела передняя левая нога. Он берег ее. Ты что, не обратил внимания на их следы? Разве хороший тактик не должен знать, ранен ли враг?

– У тебя наметанный глаз в чтении следов. Если и луком владеешь так же, голодать зимой нам не придется.

– Я отлично стреляю. Отец научил. – Фэллон невольно поднесла руку к шее, дотрагиваясь до цепочки с медальоном в поисках утешения. – В любой момент я могу передумать и вернуться домой.

– Верно. Ты вольна прожить всю жизнь, какой бы недолгой она ни была, у себя на ферме, так и не приняв служения. А мир вокруг захлестнет океан крови, который в конце концов поглотит и твоих близких.

Фэллон ненавидела, всей душой ненавидела понимание – глубинное, всеобъемлющее, что Маллик говорит чистую правду.

– Почему именно я должна стать Избранной? Спасительницей мира? Не из-за меня все полетело к чертям, так почему именно мне выпало все исправлять?

– Mae gennych atebion y tu mewn i chi.

– Что? Какой это язык?

– Я сказал, что все ответы находятся внутри тебя.

– Это не ответ. А просто еще один способ заявить, что я все узнаю со временем, – фыркнула Фэллон. Но, как бы ни хотелось ей игнорировать загадочного спутника, любопытство оказалось сильнее. – Так что это был за язык?

– Валлийский.

– Твой родной? Ты жил в Уэльсе? – Спрашивая, Фэллон пыталась вызвать в памяти карту и найти на ней названное место. Она обожала карты.

– Да. Ты знаешь, где он находится?

– В Великобритании. И граничит с одной стороны с Англией, а с другой – с Ирландским морем.

– Превосходно. Твои познания в географии удовлетворительны. В отличие от знания языков.

– С какой стати родителям учить нас валлийскому? Да они его и сами не знают. Кроме того, вряд ли мне придется когда-нибудь там оказаться. – Фэллон пылала от гнева и обиды за семью, слова сочились ядом. – Они научили нас с братьями читать, писать и самостоятельно думать. Мы изучали математику, естественные науки, историю и географию. Учились читать карты и составлять их. В поселковую школу слишком часто ходить было нельзя, чтобы не привлечь к ферме внимание Мародеров и Темных Уникумов. Зато отец помогал соседям отражать их набеги и вместе с мамой научил нас сражаться.

– Родители научили тебя очень многому, – кивнул Маллик. – Например, магии и уважению к земле. И самому важному – преданности. Этот урок ты усвоила отлично.

– Этому нельзя научиться. Ты либо предан кому-то, либо нет.

– Как бы ни разнились наши взгляды, – собеседник тепло улыбнулся девочке, – помни: моя преданность принадлежит тебе.

– Лишь по долгу, а это совсем другое.

– Ты права, – взвесив ее слова, отозвался Маллик. – Но преданность от этого не становится менее ценной. И я останусь верен тебе до конца.

Несколько миль они проехали в полной тишине. Вопросы копились в голове Фэллон, пока не прорвались наружу.

– Почему ты покинул Уэльс?

– Меня призвали.

Она вздохнула так протяжно и насмешливо, как умеют только тринадцатилетние подростки, вынужденные иметь дело с раздражающим высокомерием взрослых.

– Я бы поинтересовалась, кто именно тебя призвал, но уверена, что услышу очередное «узнаешь в свое время».

– Так и будет, поверь. Как и ты, я тоже когда-то был молод и точно так же дивился, по какой причине именно мне выпала сия доля. Поверь, я знаю, каково это – покинуть родной дом и семью.

– А у тебя есть дети?

– К сожалению, сей дар обошел меня.

– Но ты подарил мне плюшевого медведя.

– С твоей стороны было щедро передать игрушку младшему брату, оставить ему на попечение хоть толику себя.

Фэллон постаралась отбросить воспоминания об Итане, так как они грозили снова вызвать слезы.

– А еще ты подарил мне свечу и хрустальный шар, – вместо этого продолжила она. – В отличие от медведя, они не похожи на игрушки. Только мне под силу зажечь свечу. Иногда я это делаю. И она никогда не тает.

– Она предназначалась именно тебе.

– Ты ее сделал?

– Да.

– Мама говорила, что в хрустальный шар способна заглянуть только я, но, сколько бы я ни пыталась, ничего не выходит. Он ничего не показывает.

– Всему свое время.

– Где ты взял этот шар?

– Я сделал его для тебя. Игрушку же купил еще тогда, когда даже твоей матери не было ведомо о тебе. Дама в магазине заверила, что плюшевый медведь – наилучший подарок для маленькой девочки.

Фэллон внезапно поняла, что никогда еще ей не доводилось так долго беседовать с кем-то, помимо членов семьи. Это не смягчило ее отношения к Маллику, но опыт определенно был интересным.

– Чему ты планируешь меня учить? – с нажимом поинтересовалась девочка. – Да еще целых два года. Отец уже научил меня стрелять – из лука и из ружья – и сражаться врукопашную. Он раньше служил в армии в звании капитана. А мама рассказала все о магии, так как она сама ведьма, и очень сильная к тому же.

– Значит, они заложили прекрасную основу для дальнейшего обучения.

Внезапно Фэллон остановила лошадь.

– Ты это слышал?

– Да.

– Шум моторов. Причем нескольких.

– Неподалеку есть дорога, и иногда кто-то проезжает по ней. Поэтому мы держимся среди деревьев. Ты пока не готова к сражению.

Когда гул моторов стих и стал слышен лишь шорох листвы над головой, Фэллон спросила:

– А кто обучал тебя?

– Его звали Бран. Он был суровым наставником.

– Я смогу с ним познакомиться?

– Он покинул бренную землю.

– Умер от вируса?

Маллик тяжело вздохнул. Он давно смирился со своей долей наставника. Но кто бы мог подумать, что девочка окажется настолько полна вопросов?

– Нет, просто перешел в иной мир, и уже очень давно. Но пока Бран был рядом, он обучил меня очень многим вещам. Мы с ним много странствовали по чужим землям.

– До Приговора люди могли путешествовать повсюду на самолетах, – протянула Фэллон и заставила Грейс перепрыгнуть через поваленное дерево. – Я видела два таких и один вертолет – машину с лопастями сверху. Мама поставила над фермой магическую завесу, чтобы люди из тех машин не заметили нас. Ведь внутри могли быть последователи Праведных воинов или Темные Уникумы. А ты когда-нибудь летал на самолете?

– Да, и мне совершенно не понравилось.

– А мне бы хотелось попробовать. – Фэллон запрокинула голову, пытаясь разглядеть небо сквозь глянцевую листву. – Думаю, было бы чудесно увидеть другие места. Где-то есть пляжи с белым песком и голубой водой до самого горизонта, а некоторые земли по полгода скованы льдами. Я хотела бы увидеть большие города со зданиями высотой с гору и горы выше самых высоких зданий. И пустыни, и океаны, и джунгли.

– Мир действительно полон чудес, – согласился Маллик и направил гнедого жеребца сквозь просвет в деревьях. Путники выехали на небольшую поляну, где ютилась крошечная хижина с маленьким навесом. Лес со всех сторон обступал жилище, ветви смыкались почти над самой крышей.

– Ты сказал, что нам ехать еще целый день.

– Так и есть. Здесь мы лишь заночуем.

– Осталось еще не меньше часа до захода солнца.

– Лошадям нужен отдых, еда и уход. Как и мне.

Маллик спешился и повел жеребца к навесу. Фэллон неохотно последовала примеру спутника, отметив про себя, что в загоне настелена свежая солома, приготовлены скребки и прочие инструменты, а в кормушки насыпано зерно.

– Чуть дальше к востоку течет ручей, – сообщил Маллик, протягивая ей ведро. – Нужно напоить лошадей.

– Что это за место? – спросила Фэллон.

– Это место, где мы остановимся на ночь, – отозвался мужчина и принялся ослаблять подпругу, чтобы снять седло. Девочка не сдвинулась с места, только молча стояла и смотрела на спутника. Тогда он вздохнул и пояснил: – Это охотничья хижина. Ее владелец работал сантехником и любил приезжать сюда с друзьями по праздникам и на выходные. Он пережил пандемию, однако оказался одним из тех, кого правительство забрало в закрытые лаборатории для проведения исследований. Там он и умер.