Охота на некроманта (СИ) - Молох Саша Страница 13

Вдавив педаль газа, Лука набрал Чистикова, который должен был работать на Скворцовском. Абонент предсказуемо оказался вне зоны. Потыкав дальше по списку, статистику Лука получил неутешительную: из десяти сотрудников у восьми телефоны выключены, двое не берут трубку.

В учетнике по таблице пошли цветные волны — подключились полицейские некроманты, отмечали зоны своих групп. Пока хватало на всех.

На Скворцовское направлялась бригада Марка. Лука его знал, но шапочно. Тот специализировался по массовым древним захоронениям и в основном разъезжал по историческим семинарам да заграничным конференциям. Сейчас, на счастье, оказался в городе. Официально, насколько знал Лука, квалификация у них с Марком была равная — подтвержденный третий разряд. Но на деле выходило иначе: Лука до своего еле допрыгнул, а Марк не так давно собирался брать второй. Может, уже и получил. И бригада, даже усеченная, у Марка наверняка состояла не меньше чем из пяти человек — некромантов шестого уровня и ниже. Но между шестым в СПП и шестым в полиции разница была примерно как между лайкой и кавказской овчаркой, хотя вроде и та, и та — собаки.

У распахнутых настежь ворот Скворцовского внедорожник затормозил, стирая колодки.

Выдернув из багажника цепь с мощной печатью, Лука в первую очередь захлопнул за собой чугунные створки, закрутил цепью и запер на замок, активируя. Мертвому выйти за ограду она не даст, но беспрепятственно пропустит живых. Потом прощупал периметр: старые печати работали исправно, через забор ломиться никто не спешил. Запасные выходы с тыльной стороны кладбища тоже были заперты: судя по ровному фону, их никто не взламывал и даже не пытался.

Ветер швырнул в лицо дождевую пыль и запах гнили из мусорного бака при входе. Издалека приближался звук сирены — видимо, торопилась бригада Марка. На самом погосте было тихо и темно.

Лука расстегнул сумку, вынул заготовки покрышек, разложил по карманам разгрузочного жилета, сунул туда же пробирки. При его категории глиняные формочки были особо не нужны, но это когда у тебя до хребени времени на то, чтобы четко представить контур печати, а потом его материализовать. А когда на тебя прут, так что лишней секунды нет — с готовой покрышкой, на которой уже закреплена энергетическая печать, проще и надежнее. Здесь работать придется с колес, и хорошо, если при этом получится стоять на месте, а не носиться кругами по погосту от второй формы, которая пошла погулять.

Для третьей формы, кроме печатей, в кобуре на поясе висел ругер, модифицированный под разрывные пули. Обычные их броню не пробивали. К такому стволу должна была прилагаться полицейская ксива, но для Луки, как и для Павла, надзорные органы делали исключение и старательно жмурились на наличие запрещенных международными конвенциями модификаций. Такие же пушки на поясе полицейских упокойников вообще были штукой, невидимой для зрения.

Если учетник не врал, Чистикова нужно было искать в четвертом квадрате — это по главной аллее до центра и налево.

Скворцовский погост размерами похвастаться не мог: его стиснули между собой жилые кварталы с трех сторон и широкий проспект с четвертой. Кладбище было старым, трехвековым. Тут в изобилии водились такие редкие в здешних широтах звери, как склепы. Правда, со скидкой на менталитет — не европейские мраморные домики с винтовым спуском к могиле, а зарешеченные клетушки под крышей.

Хоронили тут не активно, но стабильно; Лука подписывал по три заявки на выезд в месяц. Место было хлебное. И даже с маслом. В основном, сюда ложились значимые персоны: военные в высоких чинах, политики среднего разлива, светила науки и их родня.

Лука направился по аллее вглубь погоста. Шел быстро, не давая себе лишний раз притормозить и прислушаться: у второй и третьей формы чуйка куда лучше человеческой, за полкилометра слышат биение сердца. Захотят — сами выползут, а ему важно найти Чистикова, живым или мертвым. И еще охранников. В здешней конторе вроде должны дежурить по двое — все-таки исторический объект, а рисковые черные копатели, ради колечка с брюликом готовые не только землю рыть, но и под вторую форму угодить, попадались часто. Что поделаешь, если на здешней почве дураков на сто лет вперед припасено…

В обычной ситуации охрана — это хорошо, а вот в случае ЧП — плохо. Если дела пошли по плите — считай, на территории сразу на две вторые формы больше.

Выйдя на главную аллею, Лука замер.

Кусок кладбища, на котором располагались с первого по девятый квадраты, сейчас больше походил на Бородинское поле через сутки после сражения: земляные валы в два человеческих роста, какие-то кучи тряпья, гнилые доски, осколки надгробий и плит.

Две базальтовые колонны от памятника царскому адмиралу валялись брошенные крест-накрест. Сбоку от них, полузасыпанная черной землей и прикрытая вывороченными с корнями двухсотлетними липами, лежала статуя ангела с братского захоронения жертв холеры. Рядом валялась железная клетка от склепа, сплющенная и закрученная узлом. Колумбарий, который стоял раньше позади склепов, раскололо надвое, и вертикальной осталась только одна половина. Вторая лежала, но метрах в двадцати правее.

Ни следа работы Чистикова: от составов обычно оставался стойкий химозно-цветочный запах, часа два держался. А по записям учетника — Влад успел поднять первого клиента.

Лука взобрался на ближайший земляной бруствер и посветил фонариком вниз. Тихо, ни движения.

Если что-то оттуда и вышло, то уже утопало искать пропитания в сторону конторы.

По идее, Марк должен помнить, поднимали ли общий холерный могильник или там все так и остались лежать в первой форме. Как раз по его профилю дельце. Судя по раскуроченной земле — тут выбралось не меньше десятка, а то и больше. А в холерном рве — около двух сотен. Не факт, что памятник поставили там же, где захоронили. Правда, у холерного давность большая, там прах только, вроде вылезти ничего не должно.

Лука наугад потянул из разгрузки покрышку. Прикрепленная к ней печать, слабо светящаяся в темноте энергетическими линиями, расправилась и раскрылась, готовая к работе. Лука прикинул, стоит ли сейчас шиковать или поэкономить, но в итоге решил готовые печати сберечь. Вытянул еще одну глиняную болванку — недоделанную, сырую, — долепил, прокинул контур, сконцентрировался и закрепил на ней дублирующую печать. Может, удастся прихватить кого-то бродячего во второй форме. И не одного. Заодно и новостями разжиться.

Покрышки показательно нагрелись — второй формы рядом было с избытком. Лука уселся на плечо упавшему ангелу с таким расчетом, чтоб оттопыренное крыло хоть немного прикрывало спину. Закрепил фонарь на мраморной оливковой ветви, которая чудом от скульптуры не отломилась.

Покрутил головой, принюхался и сказал:

— Выходи, поговорим.

Слева весело хмыкнули:

— К тебе, такому красивому, только выйди — сразу упокоишь. Или не сможешь? Ты ж вроде не будил. Так, значит, я сама по себе гуляю?

— А тебе нравится гулять?

— Движение — жизнь, — темнота сочилась сарказмом и самодовольством.

Судя по уверенности в голосе, при жизни вторая форма только-только перепрыгнула пубертатный период. Те, кто старше и опытнее, близко к некроманту третьего разряда не подошли бы. Опознали и перестраховались. Либо попытались взять кодлой.

Эта, а Лука был готов голову поставить, что вторая форма была когда-то женского пола, прошуршала по краю насыпи и вышла в круг света от фонарика. Так и есть — мелкая клиентка, лет пятнадцать было, наверное, когда откинулась. Любопытная, как енот. Но уже в костяной короне, а это хреновый знак.

Нет, никакой короной эти наросты по сути не являлись, но издалека напоминали венец — толстые, больше схожие с лосиными рогами пластины обычно вырастали из висков или основания шеи и закручивались вокруг головы, давая лишнюю защиту. Возникали не у всех, но стабильно означали, что из этой второй формы скоро вылупится третья — и из неприятных.