Филип Пулман - Янтарный телескоп Страница 13

Приходилось рискнуть. Он дождался момента, когда над желтой поверхностью вздулось облако зловонного дыма, и ринулся вверх, в самую его гущу.

Четыре пары глаз в разных частях неба увидели это короткое движение, и сразу же четыре пары крыльев взбили дымный воздух и понесли наблюдателей к облаку.

Затем началась погоня, где преследователи не видели дичь, а дичь вообще ничего не видела. Тот, кто первым вырвется из облака на дальней стороне озера, получит преимущество, и для одного это будет означать спасение, а для другого — удачную охоту.

К несчастью для преследуемого, он вылетел из мглы на несколько секунд позже, чем один из охотников. Они тут же сблизились, таща за собой дымные хвосты, оба одурманенные злотворными парами. Поначалу преследуемый брал верх, но потом вылетел другой охотник и, схватившись в стремительной и яростной борьбе, извиваясь в воздухе, как языки пламени, они взлетали и падали, и снова взлетали, чтобы рухнуть в конце концов среди скал на дальнем берегу озера. Другие два охотника так и не вырвались из облака.

На западном краю зубастого горного хребта, на вершине, откуда открывался вид на широкую равнину внизу и долины позади, стояла, словно выросшая из горы, выдавленная из недр миллион лет назад вулканическими силами базальтовая крепость. В огромных катакомбах под неприступными стенами хранились всевозможные запасы; в арсеналах оснащались, калибровались и испытывались военные машины; в глубинных кузницах вулканический огонь ревел в громадных горнах и литейных, где титан и фосфор соединялись в неизвестные и не использовавшиеся прежде сплавы.

На самой открытой стороне крепости, в тени контрфорса, где исполинская стена вырастала прямо из древних потоков лавы, была маленькая дверь, скрытый ход; днем и ночью за ней стоял часовой и допрашивал каждого желающего войти.

Пока менялся караул на бастионах вверху, часовой топал ногами и хлопал себя по плечам руками в перчатках, пытаясь согреться, — это был самый холодный час ночи, и маленькая гарная лампа на кронштейне рядом с ним не давала никакого тепла. Он должен был смениться через десять минут и уже мечтал о кружке горячего шоколада, щепотке курительного листа, а главное, о постели.

Меньше всего на свете он ожидал стука в дверь.

Однако он был начеку: он сразу открыл глазок и одновременно открыл кран, пропускавший струйку гарного масла к запальнику снаружи с контрфорсе. Осветились три фигуры в капюшонах, державшие на руках тело неопределенных очертаний — судя по виду, это был больной или раненый.

Ближайший носильщик откинул капюшон. Лицо его было знакомо часовому, тем не менее он сказал пароль и объяснил:

— Мы нашли его у серного озера. Говорит, что его зовут Барухом. У него срочное сообщение для лорда Азриэла.

Часовой отпер дверь, и его деймон, терьер, задрожал, когда трое пришедших стали с трудом протаскивать свою ношу через узкий вход. Потом собака заскулила и тут же смолкла, а часовой увидел, что несут они ангела, раненного. Ангела низкого чина, малосильного, но все же ангела.

— Положите его в караулке, — сказал часовой, а сам покрутил ручку телефона и доложил начальнику караула о происшествии.

Над самым высоким бастионом крепости высилась адамантовая башня: один марш лестницы и несколько комнат с окнами, выходящими на север, на юг, на восток и на запад. В самой большой — стол со стульями и шкаф с картами, в другой — походная койка. Третьим помещением была небольшая ванная. В башне, за столом, заваленным бумагами, сидел лорд Азриэл, а напротив него — начальник разведки. Над столом висела гарная лампа, рядом стояла жаровня с углями для обогрева комнаты — ночь была студеная. На кронштейне возле двери примостился полевой лунь.

Начальника разведки звали лорд Рок. Внешность его была поразительна: ростом с ладонь лорда Азриэла и тонкий, как стрекоза. Но остальные командиры обращались с ним крайне почтительно, поскольку при нем всегда было оружие — шпоры с ядом.

Он имел обыкновение сидеть на столе и па всякое обращенное к нему слово, если оно не было предельно вежливым, отвечать высокомерно и злобно. Он и его народ, галливспайны, не обладали качествами, необходимыми хорошим шпионам, за исключением, конечно, роста: они были настолько горды и обидчивы, что никак не могли бы действовать незаметно, будь они ростом с лорда Азриэла.

— Да, — резко и отчетливо произнес лорд Рок, причем глаза его блеснули, как капельки чернил. — Ваша дочь, милорд: я знаю о пей. Очевидно, знаю больше вашего.

Лорд Азриэл посмотрел на него в упор, и малыш сразу понял, что злоупотребляет вежливостью главнокомандующего: взгляд лорда Азриэла был как щелчок, шпион потерял равновесие и вынужден был схватиться за бокал лорда Азриэла. Мгновением позже лицо лорда Азриэла снова приобрело невинно-вежливое выражение, точь-в-точь как у его дочери, и после этого лорд Рок стал вести себя осторожнее.

— Не сомневаюсь, лорд Рок, — сказал лорд Азриэл. — Но по неизвестным мне причинам на девочке сосредоточилось внимание церкви, и я хочу знать почему. Что там говорят о ней?

— Магистериум возбужден и озабочен; в одном подразделении говорят одно, другое подразделение что-то исследует, и каждое старается держать свои открытия в секрете от других. Наиболее активны Дисциплинарный Суд Консистории и Общество Трудов Святого Духа. В обоих у меня шпионы, — сказал лорд Рок.

— Так вы проникли в Общество? — спросил лорд Азриэл. — Поздравляю. Прежде оно было закрыто наглухо.

— Мой шпион в Обществе — дама Салмакия, весьма искусный агент. Там есть священник, на его деймона она сумела воздействовать, когда они спали. Под ее внушением этот человек совершил запрещенный ритуал для вызова Мудрости. В критический момент дама Салмакия появилась перед ним. Теперь священник думает, что может сноситься с Мудростью, когда пожелает, и что Мудрость является ему в облике галливспайны и обитает в его книжном шкафу.

Лорд Азриэл улыбнулся и сказал:

— И что она выяснила?

— По мнению Общества, ваша дочь — самый важный ребенок в истории. Они полагают, что в скором времени разразится величайший кризис и что судьба всего сущего зависит от того, как она поведет себя в это время. Что до Дисциплинарного Суда Консистории, он сейчас ведет расследование и привлек свидетелей из Больвангара и других мест. Мой шпион в Суде, кавалер Тиалис, ежедневно сносится со мной посредством магнетитового резонатора и сообщает о том, что им удается выяснить. Насколько я понимаю, Общество Трудов Святого Духа очень скоро определит местонахождение ребенка, но ничего в связи с этим не предпримет. У Дисциплинарного Суда на это уйдет несколько больше времени, но он будет действовать решительно и без промедления.