Александра Мурри - Трофеи берсерков (СИ) Страница 13

Отряд был уже готов продолжать путь. Генрис давал последние указания присоединившимся к отряду воинам, а остальные лисы, жители деревни, смотреть и провожать обоз не стали. Их ждали свои повседневные нерадостные заботы, которые за них никто не выполнит.

Несса подошла к Аде и взяла в свои руки ее судорожно сжатый кулак. Погладила и распрямила пальцы. В первое мгновение, еще провожая стеклянным взглядом широкую спину Матиса, Ада инстинктивно дернулась. Хотела выдернуть руку, но встретилась глазами с расстроенным взглядом Лисички и оставила свою руку в ее. Ханна подошла к Аде с другой стороны, выражение ее лица было злым.

— Это что сейчас было?! — прошипела.

Ада кинула на нее мрачный взгляд и увидела искренний гнев и недоумение. Посмотрела снова на Лисичку, та все еще держала Аду за поврежденную ладонь и также смотрела с непониманием во взгляде.

— Вы что, не понимаете? Вы где вообще живете, на этой земле?

— На этой, на этой. Ты не отвиливай от ответа. — Несса потянула Аду обратно в фургон, потяжелевший еще на два сундука с золотом. — Что этому рыжему от тебя надо?

Сестры деловито поправляли разбросанные Матисом и Райнисом матрасы. Соорудили относительно удобные сидения и сели по краям, приглашая Аду в середину между ними.

Они действительно ничего не понимали, две совершеннолетние сестры, выросшие, как выяснилось, все‑таки на этой земле.

Ханна и Несса с любопытством ждали разъяснений Ады, а та растерялась. Не понимала, как сестры могли не понимать, не знать. И не хотела ничего объяснять, было неприятно. Как будто она их вымажет чем‑то грязным, дурно пахнущим. Чем‑то, что никогда не отмоется.

— Вы сами все увидите. — Ада, правда, надеялась на обратное, но прекрасно понимала, что это пустые надежды.

— Поделись с нами. — Несса не привыкла легко сдаваться. — Я тебе вторую печенюшку отдам, хочешь?

Ада беспомощно огляделась. И зачем им все это? Чужие проблемы, когда и собственных достаточно?

— Расскажите лучше о себе? — последняя, судя по скептичным лицам сестер, не очень удачная, попытка увильнуть от ответа.

Она глубоко и прерывисто вздохнула, начать всегда самое сложное.

— В клане рысей меня… Они хотели… — трудно говорить о своей жизни. Ада никогда и ни с кем не обсуждала свои дела. И начинать это делать было странно, страшно, слова ускользали и не складывались в фразы. Ей одновременно и хотелось, и не хотелось делиться этим.

Сестры молчали и внимательно слушали, не торопя, но и не отступая в своем желании услышать правду. И в такой внимательной и доброжелательной тишине, в полумраке фургона, проще начать произносить проблемы вслух и признаваться в страхах. Если Ада когда и собралась бы кому‑либо поведать о себе, то сейчас наилучший момент. И наилучшие слушатели.

— Я росла одна. Со всем справлялась или не справлялась, одна. А когда подросла, мне стал оказывать знаки внимания сын главы. Для меня это было так ново, желанно, я надеялась, я верила, что он делает это искренне. — Ада на мгновение замолчала, вспоминая то время. Свою робкую радость и глупые надежды.

Она еще раз глубоко вздохнула и продолжила.

— Хорошо, что я больше молчала и была слишком боязлива и неопытна, чтобы ему отвечать. Я просто не препятствовала его… поступкам. Он был первым, кто обратил на меня внимание. Все переменилось, когда в присутствии сына, тоже самое стал мне говорить и проделывать его отец. Глава клана Ханнес. А Пасвел смотрел и одобрительно улыбался.

Несса вскинулась и со страхом посмотрела на старшую сестру. Та придвинулась поближе к Аде и протянула руку ей за спину, крепко обнимая сразу и Аду и Нессу.

— Я была просто очередной самкой, которой хотели обладать. Многие. И никому не жалко поделитьса с другом, братом, отцом.

В фургоне повисло молчание. С улицы доносилось ржание лошадей и крики воинов. Скрипели колеса, повозка медленно двигалась вперед.

— Что же ты сделала? — испуганный тихий голос Нессы нарушил наступившую угнетающую тишину.

— Убежала, — невесело усмехнулась Ада. — И стала серой мышкой, — немного радостнее добавила. Она посмотрела по очереди на обеих сестер. Высказавшись, впервые в жизни пожаловавшись кому‑то на судьбу и найдя понимание и даже сочувствие, Аде стало легче. Девочки поняли, не осудили, не насмехались над ее глупостью.

Это очень многое значило для Ады. Может быть даже больше, чем перечное печенье. То из прошлого, а сестры едут вместе с ней в неизвестное и опасное будущее.

— Пасвел погиб в первую неделю войны, я не успела до него добраться. Ну, в смысле… чтобы вылечить. Я бы наверное смогла ему помоч.

— У тебя дар целителя? — удивилась Несса.

Ада кивнула.

Данная новость потрясла сестер. Они только слышали о людях с таким редким даром, которые имели силу вылечить даже самых тяжелых больных.

В их деревне был только простой врачеватель, он много учился своему делу, но лечил сверяясь с толстенными сложными книгами. Бывало, и не редко, что он ошибался. Такие ошибки стоили больным жизни.

Оборотни, обладающие даром целителя, не ошибались никогда. Лечить — их долг, призвание, дар и наказание одновременно. Все знали, что излечивая больных, они отдают частичку себя. Призвание, оно всепоглощающее, целители не могут не лечить. Обязаны это делать, помогать всем, чем могут, лечить и оборотней и зверей. Последние, кстати, часто более благодарны, чем люди.

Дар брал все, взамен же не отдавал ничего. После лечения в душе оставалось лишь пустое место. 'Спасибо' от выздоровевшего безусловно приятно, но чтобы заполнить пустоту, его определенно недостаточно.

Ханна и Несса с новой стороны посмотрели на Аду. В начале их знакомства, всего лишь несколько часов назад, ее поведение вызывало легкую ни к чему не обязывающую симпатию. Весь облик Ады и такой добрый, но маскируемый под равнодушный, взгляд зеленых глаз, заставляли ей верить. Вызывали желание подружиться, чем‑то помочь. Затравленный вид ясно говорил о том, что помощь Аде не помешает.

Теперь сестры испытывали чуть ли не благоговение к своей попутчице. Ее история подобна героической балладе, у которой обязательно должен быть хороший конец.

— Еще чего! — возмущенно воскликнула Ханна. — Так Духу было угодно, чтобы ты не успела. Еще помогать такому скоту…

— Может быть. Но глава клана, хоть и не сильно переживал о смерти сына, но меня обвинял. Считал, что я специально не торопилась на помощь.

Несса сощурив глаза внимательно и очень близко рассматривала Адину кожу на руках и лице.

— А как ты стала серой? Ведь действительно, кожа у тебя странная, — любопытство прогнало страх, глаза Лисички снова засверкали хитринкой и проказливостью.