Николай Степанов - Путь к трону Страница 13

Однако, к большому сожалению подруг, никто из работавших в подземелье о принце больше не говорил. Почему его отправили за город? Что с ним собираются делать? Какие планы строит правительница?

Только ближе к полуночи подручные Еневры ушли. Не отыскав внутри тоннеля никого, они пребывали в подавленном настроении.

Первой из укрытия вышла Тантасия. Она осторожно обследовала местность внутри тоннеля и на выходе. Похоже, чародеи не оставили ни одного сторожевого заклинания. По крайней мере, волшебница ничего подозрительного не обнаружила.

– Надо срочно выяснить, куда они спрятали брата, – торопила приятельницу принцесса.

– Они упоминали дом какого-то Зурана. Ты его знаешь?

– Несколько раз видела во дворце. Он изредка общался с Тарином. Где проживает – не знаю. Ты как-то говорила, что умеешь создавать ищеек?

– Для этого нужна какая-нибудь вещь Тарина. У тебя есть?

Илинга проверила карманы мальчишеской одежды.

– Ничего. Пойдем поищем среди камней. Должен остаться факел.

– Принц держал его в руках всего несколько минут. Может не получиться.

– Все равно стоит попробовать, – настаивала девушка.

Факел они отыскали через четверть часа. После колдовства Тантасии он превратился в маленький светящийся шарик.

– Держи аккуратно двумя пальцами. – Подруга Фергура передала магическую ищейку принцессе. – Только не отпускай, иначе убежит, и мы за ним не поспеем.

В руках Илинги шарик ожил и потянул ее вдоль проулка. Затем резкая остановка и поворот к стене. Когда же пальцы девушки коснулись камней, шарик испарился, на миг озарив стену тусклым красным светом.

– Все, – тяжело вздохнула Тантасия. – Я говорила.

– Секундочку, тут какая-то щель.

Глава 4

СТРАННОЕ ОСВОБОЖДЕНИЕ

– Неплохо, неплохо, Руам. Ты почти освоил урок. Немного практики, и этот выпад в твоем исполнении удивит даже Фергура.

Час занятий фехтованием подходил к концу. Молодой сапожник выучил очередной прием и был весьма доволен собой.

Еще год назад он и представить не мог, что окажется отпрыском знатного рода, будет общаться с первыми лицами государства и служить при дворе правителя Адебгии. Как, впрочем, и об опасных приключениях, едва не стоивших ему жизни.

– Спасибо, отец. – Телохранитель его высочества отсалютовал мечом.

– Да не за что, – махнул рукой Ксуал. – Мне в свое время ратная наука принесла одни проблемы, и меньше всего я хотел передавать ее своему сыну. Но обстоятельства порой сильнее нас. Граф ты или сапожник, если на роду написано стать жертвой сильных мира сего, так тому и быть.

– Или самому стать сильным, – улыбнулся семнадцатилетний паренек.

– Попробуй. Даже затаившись, у меня не получилось скрыться от титулованных преследователей. Может, твой путь окажется более удачливым?

– А почему бы и нет? Одолеем Эрмудага, Еневру с ее прихвостнями, и вот она, полная свобода. Что хочешь, то и делай, никто тебе слова поперек не скажет. Победителей не судят.

– Ты в этом уверен?

– А кому судить, если враг повержен?

– Эх, молодость, молодость, – вздохнул несостоявшийся граф. – Вокруг победителя всегда крутится целая свора «друзей», стоявших в стороне, пока тот дрался, но очень проворных по части присвоения его заслуг. И не заметишь, как они помогут тебе упасть, чтобы затем втоптать в грязь.

– А мы таких на поединок. Раз, два – и готово. – После тренировки с отцом Руам чувствовал эмоциональный подъем. Ему все виделось в розовом цвете.

– Поединок тебе не поможет. Какого-нибудь простачка подсунут, убьешь его ненароком, и сразу молва побежит: «Мало ему крови врагов, он теперь и своих убивает». Глядишь – и ты уже не герой-освободитель, а кровожадный деспот.

– Отец, да как же тогда жить? – растерялся юноша. – Неужели никакого выхода?

– Почему же… Есть, и не один. Только не каждому подойдет.

На поляну, где Руам осваивал науку фехтования, неожиданно выскочил олененок. Он практически ткнулся мордой в живот паренька и застыл на месте, оцепенев от ужаса.

– Ух ты! Смотри, дрожит от страха, а не убегает.

На другом конце прогалины раздался грозный рык серого тигра. Лесной охотник громко предъявлял права на добычу, но не решался показать носа из зарослей.

– Вот тебе и ответ, – усмехнулся Ксуал. – Этот олененок решил спасти свою жизнь, приблизившись к одному хищнику, чтобы отпугнуть другого.

– Какая умница! – похвалил зверька телохранитель, успокаивающе поглаживая его по шее.

– Это наглядный пример, как выжить среди сильных мира сего.

– С помощью зубастого покровителя?

– Да. Но такого, чтобы он и сам тебя не съел, и другим не позволил.

– С какой такой радости он меня не съест? По доброте душевной? – Недолгое пребывание среди титулованных телохранителей его величества кое-чему научило Руама. Добросердечных людей среди них он практически не видел.

– Ты же не убил олененка, хотя от куска жареного мяса вряд ли бы отказался?

– Он же совсем маленький и такой забавный!

– Видишь, зверек тебе понравился. У людей то же самое: угодил знатному дворянину – он тебя приблизит. Огорчил – прогонит или убьет, в зависимости от настроения.

– Мне это не подходит. Не хочу, чтобы моя судьба зависела от настроения хозяина. Я должен сам ее определять.

– Желание похвальное, но не всегда осуществимое. Есть более легкие способы, например, некоторые придворные очень умело сталкивают своих конкурентов друг с другом. Пока те дерутся, они двигаются наверх.

– Интриги? Да, мне говорили, что это опаснее меча. Тоже не подходит.

– Тебе не угодишь. Тогда предлагаю сказочный вариант: стань правителем, нагони на придворных такого страху, чтобы они дышать без твоего разрешения не смели, и устрой в Адебгии счастливую жизнь. Хотя бы для одного человека – для себя.

– Сидеть на золотой табуретке счастливым пугалом? Не хочу.

– А что, тебе уже предлагали должность короля? – рассмеялся Ксуал.

– Нет, только титул графа.

– Неужели отказался?

– Не успел. Баронета, который проговорился о столь заманчивом предложении, проткнули мечом. Меня тоже собирались. Не вышло.

– Убить ближнего – у титулованных особ это запросто. Поэтому я и перешел в сапожники. Но, увы, и там разыскали.

– Остолбенеть! Что же получается? Будь ты хоть последним бродягой, хоть королем, шансов насладиться свободой нет?

– У бродяги до тех пор, пока его не поймают, свободы через край.

Руам задумался, глядя на успокоившегося олененка. Хорошее настроение паренька сменилось глубокой тоской от той безысходности, которую обрисовал отец. Из их беседы выходило, что все усилия тщетны.