Лич на стажировке. Часть 3 (СИ) - "Алаис" Страница 13

— Проходи.

Источником ослепившего меня света оказался сместившийся к двери магический светлячок. Щурясь и часто моргая, я переступила через порог и очутилась в просторной прихожей. Под окном слева — низкий табурет, рядом с ним, в углу, стойка для обуви, на примыкающей стене — крючки для верхней одежды. Все пустые, кроме одного — на нем висела темно-синяя накидка. Женская, как мне показалось, богато украшенная серебристой вышивкой, она мягко переливалась в слегка мерцающем магическом свете. На полу лежал ковер — не в центре комнаты, а чуть смещенно к двум дверям — напротив и справа от меня.

— Так и будешь стоять на пороге? — поинтересовался Альд за моей спиной.

— А куда идти-то? — я неловко переступила с ноги на ногу, на самом деле не только не зная, куда идти, но и стесняясь запачкать чуть потёртый, но все еще пушистый ковер.

— Прямо, — коротко ответил подселенец.

— По ковру?

Альд издал смешок, видимо, заметив мое красноречивое шевеление грязными пальцами ног.

— Этого места не существует в реальности. Как и тебя, и меня — в том виде, в котором мы здесь. Так что сильнее, чем уже успела, ты не наследишь.

Понятия не имея, о чем он, я пожала плечами и осторожно ступила на мягкий ковер, невольно залюбовавшись его узором. Своей сложностью и прихотливостью он напоминал рисунки на коврах Милеха, только цвета были более сдержанными — глубокий и насыщенный оттенок зеленого, плавно переходящий в очень темный синий и холодный фиолетовый. Украшенный густой бахромой край с одной стороны выглядел обгоревшим. Дверь напротив меня была чуть приоткрыта, в отличие от той, что справа. Это я заметила, уже подойдя к одной и покосившись на другую. Шаги шедшего за мной Альда заглушил ковер.

— Погоди-ка, — неожиданно сказал он, стоило мне потянуться к дверной ручке.

Подселенец остановился позади меня почти вплотную и протянул руку, будто бы хотел прикоснуться к дверной створке. Не достанет же. Но, похоже, и не собирался. Рука с выставленной в защитном жесте ладонью зависла надо мной, а я смотрела на нее снизу вверх, пытаясь понять, что происходит. Альд удовлетворенно хмыкнул и убрал руку.

— Проходи.

Круглая ручка двери была гладкой, металлической и неожиданно теплой на ощупь. Возникло странное, похожее на наваждение чувство, будто кто-то долго за нее держался, раздумывая, стоит ли входить. Или уходить. Как бы то ни было, я потянула створку на себя и шагнула в просторное темное помещение.

За моей спиной раздался щелчок, и окутавший меня сумрак осветился цепочками магических светляков. Часть из них парила под высоким сводчатым потолком, часть — вдоль перил огромной лестницы, которая широким и плавным витком слева направо уходила на второй этаж. Что было вверху — я не успела рассмотреть, так как мое внимание привлекли стеллажи, закрывавшие собой основание лестницы передо мной на всем ее протяжении. Рядом — несколько кресел, между ними — пара высоких и узких столиков на колесиках. И везде — банки, склянки, книги, свитки, косточки, коробочки, письменные принадлежности и… Суртаз знает — что еще!

Несмотря на отсутствие золота и вычурных украшений, комната все же поражала сдержанной роскошью. Полированное черное дерево мебели и перил, глубокая зелень обитых тканью стен, желтоватый пергамент и темные ковры — в изобилии, но без излишка и со вкусом подобранные.

Мда, куда уж до этих хором дому старосты, который считался самым добротным и зажиточным в нашем поселке. Он мог целиком поместиться в одном этом зале. Сколько же здесь жило людей?..

— Проходи, присаживайся, — пока я осматривалась, Альд терпеливо стоял за моей спиной.

— Туда? — кивком указала на кресла. Наверное, этот вопрос прозвучал глупо, но я предпочла уточнить.

— Туда, — эхом отозвался подселенец.

Ковер под моими ногами оказался еще более пушистым и защекотал мне подошвы. Приятно. Я выбрала кресло с самого краю, чувствуя себя оборванкой, попавшей по ошибке в дом благородных господ. Восхищение, нахлынувшее при виде роскоши и уюта, сменилось пониманием, что мне здесь не место. Примостившись на краю кресла, я зарылась пальцами ног в густой и длинный ворс ковра. Похоже, Альд заметил мою неловкость.

— Ты пришла по приглашению, так что тебе ничего не грозит, — ровно произнес он, вольготно располагаясь в кресле напротив — не рядом, но и не в другом конце очерченного ковром островка.

— Я… не привыкла бывать в таких местах, — хоть после его слов и стало чуть легче, но некоторая неловкость все еще осталась.

— В каких — таких? — подселенец едва заметно нахмурился.

— Ну… Тут все такое… роскошное.

Альд усмехнулся. Не саркастически, не высокомерно, а как-то заговорчески, что ли.

— Это еще не роскошно, — ехидно протянул он. — Ты не видела покоев Суртаза, которые ему обустроили благодарные жители столицы в честь успешно прерванного вторжения.

— А ты видел? — ощущение неловкости внезапно сошло на нет, и проснулось мое старое доброе любопытство.

— Видел, — подселенец снова усмехнулся и опустил взгляд на мои ноги. На всякий случай, я перестала перебирать пальцами ворс ковра. — И могу сказать, что в своих покоях Первый Некромант бывал… нечасто.

— Почему?

— Наверное, его смущала собственная фигура, отлитая из золота и установленная в холле.

— Ну… наверное, это выглядело… — я замялась, пытаясь подобрать более-менее внятную характеристику, — величественно.

— О да, — фыркнул Альд, — потому что статуя была раза в три выше оригинала.

Видимо, удивление этим фактом настолько красноречиво отразилось на моем лице, что подселенец уже открыто рассмеялся.

— На самом деле — примерно в два с половиной, но этого было достаточно, чтобы Суртаз приказал убрать, как он выразился, это безобразие с его глаз. Но там хватало и прочих излишеств, поэтому единственным местом в своих покоях, которое он хотя бы изредка посещал, был кабинет с библиотекой. Там он обычно и принимал учеников.

— Но все равно у тебя дом… большой и красивый, — я запрокинула голову, пытаясь рассмотреть сводчатый потолок, украшенный то ли росписью, то ли причудливо легшими тенями от мерцающего магического света.

— Я из древнего рода целителей, — ответил Альд с оттенком непонятной мне печали, — мои предки были уважаемыми людьми, поэтому в нашем доме постоянно кто-то находился. Не гости — так родственники, не родственники — так больные.

— А твои… предки — принимали больных прямо здесь? — я удивленно посмотрела на подселенца.

— Нет, не прямо здесь, — в этот раз его улыбка была привычно-высокомерной. — Ты наверняка заметила вторую дверь в прихожей. Она ведет в приемную. Там мой отец, и дед с прадедом — до него — осматривали больных и назначали лечение.

Мне почему-то представилась абсурдная картина: толпа крестьян на аккуратной посыпанной светлым песком дорожке перед домом в ожидании своей очереди. В груди защемило от грусти пополам с горечью. Вряд ли эти потомственные лекари принимали у себя простых людей.

— Что-то не так? — Альд прищурился, внимательно глядя на меня. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

Прозвучало холодновато, но подселенец никак это не прокомментировал. Снова возникло ощущение неловкости.

— Если тебя это утешит, моя практика в основном проходила на поле боя.

Краем глаза я заметила саркастическую улыбку, похоже, Альд понял причину смены моего настроения.

— А внутренности, — добавил он, — у всех людей одинаковые. И некромантия стала этому еще одним подтверждением.

Я пожала плечами, не зная, что на это ответить. Впрочем, вряд ли ему вообще требовался ответ. Да и в целом непонятно, зачем Альду было изображать, будто ему вообще есть дело до того, что я думаю о нем или его предках. Мне остро захотелось съязвить, но воспоминания о произошедшем в саду были еще слишком свежи в памяти, так что остатки здравомыслия еще не успели выветриться из моей головы.

— Может, для разнообразия, ты о расскажешь о себе?

Поставив локоть на подлокотник, подселенец подпер ладонью подбородок с уже знакомым выражением вежливого интереса о лице. Широкий рукав мантии съехал, и я увидела, что находившийся в под ним рукав черной рубашки был прихвачен чуть выше запястья тонкой металлической полосой, похожей на браслет. Подселенец нетерпеливо забарабанил пальцами второй руки по другому подлокотнику.