Ты уверен, что хочешь это знать? - Шервинская Александра Юрьевна Алекс Страница 13

– А её обязательно стричь? – посочувствовала я розовому кусту, и тот тоже с интересом склонился к садовнику, мол, может, обойдёмся?

– Конечно, – непримиримо отозвался садовник, – завтра его светлость по аллее пройдёт, а тут у розы во все стороны ветки колючие торчат – кто виноват будет? Дядька Жиль, а не она, негодяйка…

– А если они не будут торчать? – я посмотрела на розу и могла поклясться, что она с энтузиазмом кивнула, – жалко же красоту такую…

– Жалко, как не жалко… – согласился садовник, – да только перецарапаются все, и его светлость рассердится, а оно мне надо?

Мы с розой согласились, что совершенно не надо, а потом я, видимо, ещё находясь в помрачении сознания после полосы препятствий, предложила:

– А давайте вы с ней договоритесь?

– О чём это? – прищурился садовник, – у неё характер, знаете, леди, какой? Капризный, вредный…

– Вы её не стрижёте, пока она цветёт, только потом, когда цветы опадут, а она ветки распускает только по ночам, когда никого нет, – предложила я компромиссный вариант, – а днём она все лишние ветки прячет? Прячет же?

Это я уже к розе обращалась, и та активно зашевелила веточками, соглашаясь, что только ночью, а днём – ни-ни! И тут же втянула куда-то внутрь все отросшие побеги, превратившись в очень аккуратный куст, практически образцово-показательный.

– Ох, подведёт она вас, леди, да и меня заодно, – вздохнул садовник, – но попробую поверить. Если что замечу – велю вообще под корень срубить!

– Спасибо вам, – я улыбнулась мужчине, понимая, что ругается он больше по привычке, – думаю, она будет вести себя хорошо, а я под ней читать буду…если останусь здесь…

Роза заинтересованно зашумела листиками и повернула ко мне цветочки, внимательно рассматривая, разве что ресницами не хлопала.

Уж не знаю, какие выводы сделал для себя розовый куст, но почти тут же вытянул несколько крепких побегов в сторону, словно указывая на симпатичную скамеечку с резной спинкой. Мол, не подвинете ли, чтобы читать было удобнее…

Дядька Жиль, мученически вздохнув и пробурчав что-то неодобрительное, передвинул скамейку и строго посмотрел на довольную розу:

– Смотри у меня, подведёшь леди – ничто тебе не поможет, под корень велю срубить, поняла?

Роза клятвенно зашелестела тёмно-зелёными листочками и аккуратно смела веточкой несколько упавших на скамейку лепестков. Садовник погрозил ей пальцем и, отвесив мне поклон, пошёл дальше наводить порядок на вверенной ему территории. А я осталась возле чрезвычайно довольной розы, которая вовсю прихорашивалась, вытаскивая на свет цветы побольше и покрасивее.

– Ты уж меня не обмани, хорошо? – я погладила кончиками пальцев ближайшую веточку, – а я под тобой на скамеечке что-нибудь интересное почитаю, может быть, даже романтическое.

Роза всеми доступными ей способами изобразила, что романтическое она очень уважает и с нетерпением будет ждать. На этой оптимистичной ноте мы попрощались, роза осталась приводить себя в порядок, а я двинулась дальше изучать сад и остальные местные достопримечательности.

На парней я наткнулась совершенно случайно: задумавшись, остановилась на развилке и пыталась решить, куда же хочу пойти дальше. Направо сквозь кусты просвечивала какая-то статуя, а слева блестела вода не то пруда, не то озера. Когда я уже совсем было выбрала озеро, справа в кустарнике раздалась приглушённая ругань и непонятная возня. Потом послышалось негромкое:

– Эй…Эй, ты, в горошках…Глухая что ли…

Оглянувшись вокруг и никого не увидев, я сообразила, что некто невидимый обращается ко мне. Действительно, собираясь на прогулку, я выбрала скромное зелёное домашнее платье в белый горошек и выглядела в нём как недавняя выпускница пансиона для благородных девиц.

Сделав пару шагов в сторону кустов, я рассмотрела двух парней, которые прятались в густых зарослях. Причина, побудившая их ползать под колючими ветками, была мне не очень понятна, поэтому я молча вопросительно уставилась на них. Они так же внимательно рассматривали меня, не поднимаясь, впрочем, на ноги.

– Чего ползаем? – спокойно поинтересовалась я, рассматривая любителей экстремальных прогулок, – прячемся?

– Не твоё дело, – невежливо отозвался один из них, сверкнув на меня из-под кепки тёмными глазами, – скажи лучше, возле коровы никого нет?

– Возле коровы? – переспросила я, не пытаясь даже скрыть своё удивление, – юноша, это сад, а не пастбище, если вы не заметили. Может, вы не туда заползли случайно?

– Издеваешься, да? – прошипел он, злобно глядя в мою сторону, – при чём тут пастбище?

– Может, она не местная, – второй парень, волосы которого были скрыты чем-то вроде пиратской косынки, с сомнением посмотрел на меня, – ты откуда здесь вообще взялась?

– Пригласили, – расплывчато ответила я, не собираясь раньше времени раскрывать своё инкогнито, – так что там с коровой?

– Посмотри, возле памятника нет никого? – чуть более понятно сказал тот, что в косынке, – и скажи нам. Да пошевеливайся, не спи на ходу…

Я усмехнулась, но молча прошла немного вправо и вышла на небольшую полянку, обсаженную по периметру яркими цветами. В центре же стояло…оно… В смысле – памятник…

Я не знаю, чем эта женщина так насолила скульптору, может, насильно кормила его овсянкой на воде, может, не пускала гулять под дождём, может, заставляла книжки неинтересные читать. Но то, что ненавидел он её лютой ненавистью, сомнений не вызывало никаких: никак иначе объяснить появление такой скульптуры было невозможно.

Массивная фигура с толстыми ногами и руками молотобойца, задрапированная в некое подобие балахона мощная грудь и полное отсутствие талии, могучие плечи и широченные бёдра. Голова не улучшала общего впечатления, так как на лице статуи застыло капризное и склочное выражение. В руках эта дама держала корзинку и букет цветов, хотя кузнечный молот или топор выглядели бы гораздо органичнее.

Теперь мне стало понятно, о какой корове шла речь, и я бросила вокруг несколько внимательных взглядов. Никого не было, и я спокойно направилась обратно к ждущим известий парням, которые притаились под развесистым кустом с плотной листвой.

– Никого нет, – сообщила я и услышала слаженный синхронный вздох облегчения, – а что за извращённая любовь к высокому искусству? Вы посимпатичнее памятник не могли выбрать? И почему ползком?

– Тебе-то что? – снова ответил темноглазый грубиян, – посмотрела и иди себе дальше, не мешай.

– А спасибо сказать не хотите? – вежливо поинтересовалась я, – ведь могла бы и не ходить, и сидели бы тут в кустах до ночи.

– Да ты кто такая – спасибо тебе ещё говорить, – проворчал нахал и пренебрежительно махнул рукой в мою сторону, – иди уже, куда там ты шла…

– Непременно, – сахарно улыбаясь, проворковала я, заметив вдалеке фигуру идущего по дорожке жениха, – вот лорда Маркуса дождусь – и тут же пойду.

– Где?! – хором воскликнули любители поползать по кустам, нырнули в гущу листвы и замерли там, как мыши под веником.

Я же повернулась в ту сторону, откуда бодрым шагом приближался лорд дознаватель и нацепила на лицо приветливую улыбку.

– Тильда? – в голосе жениха мелькнуло удивление, – что вы здесь делаете?

– Гуляю, – сообщила я, констатируя очевидный факт, – любуюсь розами и … скульптурами… Скажите, лорд Маркус, а что за потрясающее произведение искусства стоит вон на той полянке. Признаюсь, я под неизгладимым впечатлением.

– Где? – лорд повернулся, посмотрел, куда я показываю и хмыкнул, – ах, вот вы о чём. Эта скульптура запечатлела няньку моего предка, который, в отличие от большинства мужчин в нашей семье, выбрал не карьеру государственного служащего, а искусство.

– Видимо, она была… особенной женщиной в его жизни, – задумчиво проговорила я, вспомнив чудовищное изваяние, – в скульптуре столько чувства, столько экспрессии и эмоций…

– Жуткая бабища, – согласился лорд Маркус и тут же поправился, – в смысле – скульптура впечатляет, согласен. Между прочим, с ней связана одна традиция: кадеты Академии считают особым шиком в честь окончания очередного курса пробраться в мой замок, найти статую и надеть ей на голову чепчик. Это своего рода пропуск в высшие круги студенческого общества. Но, увы, удаётся это далеко не всем: всё же магические сигналки ставил я сам. Кстати, Тильда, вы тут никого не встретили случайно?