Ольга Романовская - В магической тени Страница 13

   И на допрос снова не хотелось - памятен был тот, ночной. В том, что его проводил настоящий следователь, гоэта не сомневалась: у них специфическая манера ведения разговора и особое умение не проявлять эмоций. И маски. Гоэта раньше думала, что это выдумки, но недавно сама убедилась, что они их надевают - дополнительная мера воздействия.

   Но, вроде бы, свидетелей допрашивают открыто...

   Значит, она для них не свидетель. Значит, они сомневаются. Поэтому и речи быть не может, чтобы признаться, что гоэта была на месте преступления в минувшую злополучную ночь.

   А, может, та девушка сама умерла? От испуга, например.

   Свечение же могло Эллине привидится. Нервное перенапряжение, обилие сложной работы, переезды, постоянное использование накопителей, выпивка - всё это ни лучшим образом сказывается на состоянии разума. Возможно, ничего и не было, просто труп. Никакого нечто в воздухе.

   Убаюкивая себя подобными мыслями, гоэта спокойно позавтракала и позволила себе поваляться на диванчике в гостиной.

   Идти в "Белую мышку" не было никакого желания, да и поздно уже, если и приходили потенциальные заказчики, то всех хороших разобрали. А она не в форме: ленится, зевает, совершенно не настроена драться за лишнюю монету. Ничего, полежит немного и примется за перевод: там всего три странички осталось. Вечером можно будет занести заказчику и получить своё вознаграждение.

   Но воспоминание об оранжевом мареве и размышления о его природе не давали покоя. В конце концов, гоэта решила быстро закончить с переводом и заглянуть в библиотеку. Надежды, что там отыщется что-то магическое, разумеется, не было: подобные вещи в открытом доступе даже в училище не хранились, исключительно под замком, в укромном месте и выдавались под расписку. За подписью преподавателя, что разрешает взять для таких-то целей. А вот подобные случаи в Тордехеше могли случаться и раньше. И их могли расследовать, и, более того, определить виновника.

   Как низшего мага её должны были беспрепятственно допустить в Летописный зал, где хранились разбитые по годам подборки по разным вопросам. Только вот не хотелось тратить два медяка за вход в библиотеку - знания, увы, не бесплатны. Но хотя бы более менее доступны, раз не серебряную монету берут.

   Поборов лень, Эллина поднялась наверх, в кабинет - комнату, заваленную всяким хламом, пригодным для работы, и водрузилась за стол, на котором, диссонируя с окружающей обстановкой, были аккуратно разложены листы переводимого документа и собственно сам перевод.

   К обеденному времени закончила: пришлось повозиться с последней страницей, полазать по словарям - увы, собственных знаний не хватало.

   Оценив своё детище, без единой помарки, выведенное ровным убористым почерком, Эллина промокнула листы и осторожно перевязала ленточкой результаты работы.

   Оригинал заказчика был с теми же мерами предосторожности приведён в первоначальный вид, то есть заново переплетён.

   Гоэта давно научилась ради удобства расшивать документы, не нарушая целостность печати. Небольшая ловкость рук - и никто не догадается, что нить не из конторы нотариуса.

   Положив в сумку оба свитка, прихватив несколько листов чистой бумаги и яблоко с кухни (после пира Анабель и позднего завтрака есть ещё не хотелось, а перекусить - возможно), Эллина вышла на улицу.

   День был погожий, даром, что осенний, безветренный, так что она решила прогуляться до библиотеки пешком. На обратном пути наймёт извозчика.

   - Эй, Лина, - окликнул её знакомый гоэт, живший в одном с ней квартале: тоже сумел хотя бы временно устроиться в жизни, не всем так везло, - ты уже слышала?

   - О чём? - Эллина непроизвольно насторожилась.

   - Да все наши шепчутся, утверждают, главная тема для разговоров среди магов. Парочка даже к нам нос сунула, посмотреть, принюхаться - это ведь неподалёку от нас произошло. Девчонку высосали.

   Гоэта побледнела и прислонилась спиной к забору.

   - То есть как, высосали?

   - Просто. Всю жизненную силу выпили. Ювелирно сработали, без малейших повреждений. Плещется сейчас, наверное, в каком-то накопителе.

   - Норт, ты что-то путаешь. Жизненная энергия разрушится, это невозможно...

   - Прогульщица, второй год обучения вспомни. Несильна, несильна ты в теории, простейших вещей не знаешь, как только экзамены сдавала?

   И то верно. Хранить можно и в натуральном, не искусственном виде. Тёмные хранят, а потом силы подпитывают. И не только тёмные: есть существа, у которых собственной энергии нет, и они вынуждены заимствовать чужую. Но чтобы вот так, до конца, филигранно, оставив после себя нетронутыми внутренние органы... А ведь, по словам Норта, выходило, что именно так. И сама она тело видела.

   Переварив полученные сведения, Эллина решила, что медяков на библиотеку ей не жалко. Она не успокоится, пока не уверится, что такое уже бывало, и виновник не остался ненаказанным.

   Что бы это ни было, оно было так близко от неё, оно могло вот так же убить и её...

   И в Следственное управление нужно зайти и дать показания. Это серьёзно, тут уж не до личных неудобств. Отдаст перевод и сразу направится туда.

   - Гоэта Эллина Тэр?

   Она обернулась и в недоумении уставилась на двух солдат.

   - Да, это я. Извините, я сейчас занята, уверена, что в "Белой мышке" вы найдёте...

   Эллина осеклась. До увлечённого мыслями об опасном ночном происшествии разума наконец дошёл смысл происходящего. Это не заказчики, они не работу предлагают, не гоэта для мелкой помощи ищут, а именно её разыскивают.

   - Прошу следовать за нами. Отдайте нам сумку, оружие и все магические побрякушки, если таковые имеются, - равнодушно, видимо, выучивший реплику наизусть, добавил солдат.

   Его напарник тут же протянул руку и, видя, что гоэта медлит, вырвал у неё сумку.

   - Ну, магические побрякушки, оружие, живо! И без фокусов.

   Эллина глотнула, почувствовав приставленный к животу кончик солдатского палаша. Желания спорить со служителями правопорядка не возникло, она отдала им всё.

   Попробовала поинтересоваться, по какому праву её задержали, но получила грубый ответ:

   - Не твоего ума дело! Следователь объяснит.

   На глазах у знакомых и соседей гоэте связали руки и затолкали в закрытый экипаж.

   Один солдат сел с ней, другой устроился на козлах рядом с кучером.

   Повозка дёрнулась и под шёпот обитателей Тенистой улицы стремительно скрылась из виду.

   Солдат не обращал на арестованную ни малейшего внимания, а сама гоэта, мучимая противоречивыми чувствами, главенствующим среди которых постепенно становился страх, прильнула к небольшому окошку, с грустью следя за привычными, любимыми улочками. Быть может, она видит их в последний раз.