Денис Юрин - Самый сердитый гном Страница 13

Однако Бифу и его помощнику Мартину, высланным впереди конвоя для разведки пути, было некогда лазить по скалам в поисках дополнительных сведений. Биф пошел дальше, а Мартин поспешил доложить о случившемся командиру отряда. Карл внимательно выслушал донесение, сердито проворчал что-то себе под нос и приказал идущему с колонной Дукеру заняться сбором дополнительной информации.

В течение двух долгих часов разведчик лазил по скалам и на каждой стрелковой площадке наталкивался на одну и ту же картину побоища. Следы упорной борьбы были повсюду, а вот тела бесследно исчезли.

– Ну и в чем проблема? – облегченно вздохнул Пархавиэль, дослушав до конца исповедь разведчика. – Иди и докладывай Карлу, так, мол, и так, ничего нового нет. Или боишься, что тебя отругают, что ценных трофеев не нашел?

– Да в том-то и дело, что нашел, но только не знаю, важно это или нет, стоит ли командира по таким пустякам от дел отрывать? – смущенно произнес Дукер и достал из походной сумы большой, размером с ладонь взрослого гнома, окровавленный коготь.

– Ничего себе пустячок, – присвистнул от удивления Пархавиэль, – да таким коготочком кого угодно напополам разрезать можно!

– И что угодно, – добавил Дукер, забирая коготь обратно, и неожиданно, с разворота метнул его в ближайший камень.

Дождь острых мелких осколков забарабанил по броне. В какой раз Пархавиэль мысленно поблагодарил своего старого учителя из Гильдии, приучившего его никогда и ни при каких обстоятельствах не снимать шлема в пещерах.

– Совсем сдурел?! – накинулся Пархавиэль на разведчика. – Во-первых, предупреждать надо, а во-вторых, зачем коготь разбил, что теперь Карлу покажешь?!

– Вот это, – спокойно ответил Дукер, нагнувшись и подобрав невредимый коготь. – Ты не понял, Парх, разлетелся камень…

Успешно миновав узкую тропу над Кернской впадиной, отряд вышел на ровный участок местности, неизвестно кем и когда названный именем богини Аноры, покровительницы домашнего очага и уюта. История наименования канула в Лету. Возможно, у первых гномьих переселенцев было отменное чувство юмора, и имя было дано методом «от противного». По крайней мере сейчас название долины, выведенное на карте красивыми ровными буквами, воспринималось не иначе как злая шутка картографа.

Во-первых, это огромное пространство, усеянное множеством выступов скальных пород, бесчисленными сталактитами и сталагмитами, выглядело не таким уж и ровным. Ландшафт был испещрен глубокими расщелинами, ухабами и заполненными ледяной водой ямами.

Во-вторых, долину никак нельзя было назвать уютной, даже если позабыть об опасностях, подстерегающих здесь на каждом шагу, и судить только по открывающемуся путникам виду на бескрайний пещерный простор. Свет походных фонарей многократно отражался от поверхности разноцветных наростов и слепил не привыкших к яркой иллюминации гномов. У большей части отряда тут же заслезились глаза и жутко заболела голова. Если бы не матовые стекла, предусмотрительно вставленные в прорези шлемов, то наверняка кто-нибудь из караванщиков ослеп бы. Еще одним неприятным моментом перехода через долину стало то, что с высоких сводов пещеры постоянно капала вода, и уже через полчаса движения по колонне пронеслось дружное пошмыгивание мокрыми носами.

Группа Пархавиэля разделилась на две части. Девять гномов под его руководством шли по пересеченной местности на удалении ста шагов от движущейся колонны. Они прикрывали телеги справа, внимательно осматривая округу в поисках притаившихся в засаде хищников. Другая часть группы, возглавляемая его старым другом Зигером, занималась тем же самым неблагодарным занятием, но только по левую сторону от телег.

Тонкие лучи света прикрепленных на концах копий фонарей шарили по оврагам и ямам, по всем укромным уголкам, остававшимся до сих пор в тени. Гномы шли друг за другом, держа интервал в двадцать шагов. Они прикрывали середину колонны, в то время как такие же патрули были выставлены и авангардом, и арьергардом.

Шансов в одиночку справиться с хищниками у дозорных не было, их задача заключалась в другом: своевременно обнаружить животных и отвлечь их на себя, пока основная часть отряда не успеет подготовиться к отражению атаки. «Лишить врага возможности застать тебя врасплох», – так звучал основной принцип военной доктрины караванщиков, постоянно критикуемый на совете и осуждаемый столичными щеголями в генеральских мундирах.

Конечно же, дозорным было не по себе. Они прекрасно понимали, что были смертниками, на которых придется первый удар. Но кто-то должен был выполнять опасную работу, сегодня был просто их черед.

Дурные предчувствия, мучившие Пархавиэля с самого начала пути, материализовались неожиданно и в самый неподходящий момент. Хауптмейстер устал и решил немного вздремнуть в саркане, оставив группу на попечение хоть порой бесшабашного, но хорошо знающего караванное дело Нарса. Он был уже на полпути к мягкой постели из упакованных в тюки палаток, как со стороны первых телег послышался призывный рев походного рожка. Воздух тут же наполнился криками, слившимися в многоголосый, тревожный гомон. «Тревога!» – промелькнуло в голове каждого гнома одно-единственное емкое слово.

Побросав повозки, караванщики схватились за оружие, и черный поток облаченных в доспехи фигур устремился к голове колонны, туда, где появился враг.

Со стороны могло показаться, что наступил полный хаос и гномы объяты паникой. Но на самом деле действия солдат были слаженными и быстрыми, просто не было никого, кто осуществлял бы «общее руководство», приводящее в таких ситуациях лишь к потере времени, сумятице и неразберихе. Каждый солдат точно знал, что ему делать и где его место в строю.

Пархавиэль и его группа тут же влились в поток бегущих солдат. Две команды арбалетчиков, по двадцать пять гномов в каждой, засели в сарканы. Они не будут участвовать в сражении, они должны были охранять середину и центр колонны на случай, если появление врага впереди лишь отвлекающий маневр хитрых и неимоверно сообразительнкх тварей.

Наконец-то добравшись до первой телеги, где собрался уже почти весь отряд, Пархавиэль внимательно оглядел строй. К счастью, его группа была в полном составе на месте и уже ощетинилась остриями длинных копий. В такие моменты он был горд за своих солдат, беспечных олухов и простофиль в повседневной жизни, но только не в строю. Еще несколько секунд приготовлений, и отряд замер, образовав единую, состоящую из трех рядов линию обороны.

Врага еще не было видно, но зато издалека доносился холодящий сердце рев хищников и топот быстро приближающегося стада. В который раз солдаты мысленно воздавали хвалы щуплому, невзрачному полукарлу Бифу И остальным бойцам разведывательного подразделения, сумевшим вовремя обнаружить опасность и заблаговременно предупредить отряд.