Маргит Сандему - Любовь Люцифера Страница 13

— Пусть даже дух, даже злое божество. Знаешь, Пауль, я так жесток по отношению к отцам церкви потому, что они разрушили библейские картины. Так что теперь мы не знаем наверняка, что было правдой, а что приукрашено. Взять, к примеру, рассказ о земле Ханаана, которую обещал им Господь. В Библии подчеркивается, что там уже жил какой-то народ, насчитывающий много тысяч человек. Сказано и то, что сыны Израиля отрубили большинству из них головы, а остальных выгнали в пустыню. Не думаю, что землю эту им пообещал добрый Бог. Мне кажется, это просто извращение, потому что у людей была не чиста совесть после убийства целого народа. Бог Ветхого завета — страшный Бог. Эта книга написана священниками, желавшими получить власть над людьми. Я же верю в Бога, преисполненного любви.

Сага кивнула, но Пауль не был удовлетворен.

— Хватит об этом, — сказал он. — Ты говоришь о вещах, в которых не разбираешься. Может быть, ты сам видел все это? Я не люблю, когда издеваются над словом Господним.

— Никто над этим не издевается, — сказал Марсель. — Но ты прав, я не был очевидцем тех событий, и моя вина в том, что беседа наша уклонилась в сторону. Как только у меня появляется возможность спорить с интеллигентными людьми, я начинаю пускаться в пространные рассуждения.

Услышав слова «интеллигентные люди», Пауль заметно смягчился. А Марсель добавил:

— Но мы обещали рассказать о своей жизни. Теперь твоя очередь, Пауль. Как ты понимаешь, среди нас ты самая загадочная персона.

С обезоруживающей самоиронией Пауль подтвердил, что ему приятно об этом слышать.

Сага вспомнила о том, что ее мать Анна-Мария говорила о сильных личностях. Она говорила, что у них есть своя отрицательная сторона. Сильная личность нередко доставляет мучения другим, подавляя их своим превосходством. С Паулем было то же самое. Сага была уже готова к тому, чтобы влюбиться в этого несказанно красивого мужчину. Но этого не произошло. Он был слишком… непостижимым, в некотором смысле даже нереальным.

Возможно, какая-то сторона его натуры отталкивала ее — и она проявилась именно теперь. Мать рассказывала ей о таких людях. Паулю не доставляла никакой радости беседа, в которой он сам не занимал ведущего положения, не был главным действующим лицом. Да, человек с его внешностью должен был быть избалован вниманием, так что он скучал, когда Марсель пускался в свои длинные рассуждения, и оживлялся, когда внимание снова переключалось на него, Пауля. Мама Анна-Мария предостерегала свою дочь от общения с такими людьми. С ними трудно жить в браке, говорила ее мать, и Сага могла согласиться с ней.

Но к Паулю снова вернулась его обычная, очаровывающая всех манера поведения. Глаза его уже не казались такими прозрачными, и сам он не производил впечатления какого-то сверхъестественного существа. Тем не менее, ей было не по себе в его присутствии.

Паулю не удалось начать рассказ о своей жизни, потому что карета вдруг остановилась и кучер спрыгнул с козел.

Открыв дверь, Пауль спросил:

— Что там такое?

— Дальше не проедем, — ответил тот с решительным упрямством, повернув к ним свое уродливое лицо.

Они вышли из кареты. Увлеченные беседой, они не заметили, как лес вдруг становился все гуще и гуще. Солнце стояло уже в зените, но сквозь листву проникали лишь танцующие пятна света.

В самом деле, кучер был прав! Сага давно уже заметила, что дорога стала неровной, просто она не задумывалась над этим. Теперь они видели, что последний отрезок пути проходил по едва заметной лесной тропинке, заросшей березовой порослью и затененной сверху еловыми лапами. Узкая тропинка вела в глубь леса.

— Ну вот, — со вздохом произнес Пауль. — Конец удобствам, теперь придется идти пешком. Где мы находимся?

— На пути к норвежской границе, — сердито ответил кучер. — Я точно не знаю, где именно.

Сага вспомнила, что видела в окошко красивые озера и пустынные лесные дороги, но она больше слушала, чем смотрела в окно.

— А где проходит главная дорога? — спросил Пауль.

— К югу отсюда, — ответил кучер. — Кажется, довольно далеко.

Марсель огляделся по сторонам, хотя ничего, кроме леса, он увидеть не мог.

— Мы должны находиться теперь в чаще финских лесов, тянущихся на большое расстояние, — сказал он. — Они расположены как на шведской, так и на норвежской территории. Единственное, что мы можем сделать, так это идти по солнцу на запад, пока не выйдем на норвежские дороги.

— Нам предстоит далекий путь, — сухо заметил Пауль. — Давайте-ка перекусим!

Они расположились на небольшой полянке посреди темного леса. Сага тут же обнаружила, что здесь проходили лоси. Под ногами путников была одна лишь хвоя, поскольку солнце почти не проникало сюда.

Они попросили Пауля рассказать о своей жизни, но тот отказался. Скорее всего, ему не хотелось этого делать в присутствии кучера.

Когда они поели, кучер вытащил из кареты небольшую тележку и стал грузить на нее их вещи.

— Это мой чайный столик, — пояснил Пауль. У него поднялось настроение после еды и питья. У них была с собой бутылка вина, но Марсель отказался пить. Сага немного выпила и теперь чувствовала себя куда раскованнее, чем раньше. Теперь ее не пугали мысли о долгих странствиях. Ей было так хорошо!

— Это отличная тележка, — сказал Пауль. — Она очень легкая, я просто не могу без нее обходиться.

Но Саге показалась весьма сомнительной его тележка, представляющая собой обычный ящик на колесах. По сравнению с ней, ее маленький чемоданчик казался просто игрушкой, а у Марселя вообще не было никакого багажа, только узелок с едой.

— С ней будет неудобно пробираться через подлесок, — сказал Марсель, указывая на тележку.

— Вовсе нет, — беспечно возразил Пауль. — Это будет не трудно, я знаю.

Сага удивилась: неужели он уже бывал здесь? Но это казалось ей совершенно немыслимым.

Она стояла одна возле кареты, когда услышала, что кто-то тяжело спрыгнул на землю позади нее. Кучер!.. Вздрогнув, она осталась стоять на прежнем месте, сохраняя внешнее спокойствие. Мужчины стояли в стороне вместе с тележкой.

Кучер был намного ниже ее, но это обстоятельство усугублялось еще и тем, что он ходил согнувшись, словно кто-то когда-то ездил на нем верхом. Проходя мимо нее, он пробормотал:

— Ты хорошая девушка. Остерегайся его! Он совсем не тот, за кого выдает себя. Держись за того, второго!

— Что ты имеешь в виду, говоря, что он не «тот, за кого себя выдает?», — прошептала она в ответ. Остановившись рядом с ней, кучер принялся вынимать из кареты вещи Пауля. Наклонив низко голову, он тихо пробормотал:

— Это дьявол! Да, это так! Настоящий дьявол, а вовсе не человек!