Эдуард Катлас - Право на поражение Страница 13

Эти были — выше человека. И точно не водились в той местности, которую они сейчас проходили. Более того, Рему как-то даже не довелось слышать о подобных созданиях вообще. Хотя его товарищи любили, при случае, потравить байки про разных созданий, обитающих на окраинах королевства.

Но о таких созданиях Рему не приходилось слышать даже от наиболее отъявленных врунов в тавернах.

Инстинкты Рема начали работать несколько раньше разума. Глаза непроизвольно фокусировались на отдельных «картинках», пытаясь оценить нового врага еще до того, как Рем понял, что это враг.

Ноги в верхнем сочленении возвышались даже над туловищем и были накрыты прочной хитиновой оболочкой. Тело выглядело достаточно незащищенным, но до него еще надо было добраться. Головы — почти не видно, лишь легкий выступ прямо из туловища, с парой круглых злобных глазок и жвалами, сочащимися слюной.

«Ядом, — поправил себя Рем, — слюной дело не обошлось».

Первый паук как раз добежал до дороги. Выводок бежал чуть наискосок, и удар встретил мечник из пополнения Рема, шедший последним.

Парень не успел даже как следует развернуться, не то что обнажить меч. Ноги паука в нижнем сочленении оказались еще и оружием — спереди хитин был наточен и походил на зазубренное лезвие, в наружную сторону оттопыривалось несколько шипов, разбросанных по каждой ноге в произвольном порядке. Вся нога представляла собой чудовищную палку-саблю-булаву и разительно отличалась от мягких лапок тех пауков, которые Рему приходилось видеть доселе.

Вожак быстро-быстро зашевелил передними лапами, поднявшись для этого как будто на дыбы, и через мгновение мечник уже валился на землю у дороги, исполосованный в дюжине мест. Один из шипов явно разорвал горло, потому что прямо на глаза и жвала вожака выплеснулась кровь.

Прежде чем ввязаться в драку, Рем глянул дальше, пытаясь оценить размер выводка. Не смог — пауки все еще выбирались из леса. На открытом пространстве их было больше трех дюжин, но это были не все.

Вожак, вместо того, чтобы сразу развить успех и в полной мере воспользоваться неожиданностью нападения, остановился. Наклонился над своей добычей и откуда-то из-под его жвал потянулась липкая тугая паучья нить.

Стоявший рядом мечник не выдержал и бросился на защиту своего уже мертвого товарища. Дальше Рем уже не следил, потому что накатила волна.

Сразу несколько пауков набросились на лошадь крестьянина. Один вспрыгнул на самый верх воза, дернулся было в сторону возницы, но замешкался, слегка потеряв равновесие. Яблоки выскальзывали из-под его лап, и паук быстро-быстро ими перебирал, стараясь удержаться на месте. Это дало крестьянину несколько мгновений, и он на удивление шустро юркнул под телегу.

Еще один перебрался через своих сородичей, копошащихся над трупом лошади, и устремился к Рему. Даже с обнаженным мечом воин пока не понимал, как справиться с чудовищем, сидя на лошади. Поэтому сделал единственное, что пришло в голову — так сильно дернул уздечку одной рукой, что лошадь от боли просто развернулась на месте.

Подгадал хорошо. Паук не успел остановиться и попал как раз под круп лошади, развернувшейся вокруг своей оси. Вряд ли этот удар его убил, но Рему отчетливо услышал хруст. Хоть на немного, одно из чудовищ было выведено из строя.

Паук на яблоках так и не смог удержать равновесие, и повалился в сторону Рема. Воин поднял лошадь на дыбы. Опускаясь назад, лошадь ударила копытами по телу чудовища, только-только начинавшего подыматься после падения с яблок.

Ближайший к Рему мечник остановил удар ноги паука щитом, второй удар отпарировал мечом, отступил. Он явно надеялся перерубить ногу паука, но на твердом хитине едва лишь осталась царапина, и желтое чудище даже не почувствовало боли.

— Доставайте до сочленений, — крикнул Рем, одновременно левой рукой показывая Роану, лучшему лучнику в его группе, за свою спину. Если что и могло повредить восьминогим исчадиям, то метко выпущенная стрела.

Парень успел, буквально выскользнув из-под удара ноги очередного паука. Чтобы дать лучнику уйти, Рем бросил свою лошадь прямо на его преследователя, надеясь на то, что просто собьет паука с ног.

Паук оказался резвее. Он лишь слегка присел на задних ногах, выставив передние две прямо перед собой. У этой твари прямо над сочленениями оказались длинные шипы — продолжения ног. Лошадь грудью налетела на них, как на копья. Задние ноги паука не выдержали удара и согнулись под тяжестью лошади. Нападающий тут же оказался подмятым под телом животного, бьющегося в агонии.

Рем спрыгнул с бедного животного на мгновение раньше, и на всякий случай пару раз ткнул мечом куда-то в глубину паучьего тела, оказавшегося неожиданно близким. Пока что бой складывался явно не в пользу людей.

Краем глаза заметил парня, которому прочил тяжелое начало службы. Того самого — шестовика с коротким мечом на конце. Это оружие оказалось как нельзя кстати в подобной переделке. Около парня бились в агонии пара смертельно раненых пауков, а он тем временем достаточно успешно отбивался еще от двух.

Рем увидел, как слегка шевельнулся тот паук, что погиб под копытами его лошади, столь неудачно до этого запрыгнувший на воз.

Подбежал к нему, на всякий случай ткнув прямо в уже закрывшийся глаз. Но не это было его целью.

— Вылезай сюда, живо, — крикнул он крестьянину под телегой, и, не проверяя выполнение приказа, — рубанул по оси, потом пнул колесо ногой, выбивая его наружу. Тут же отскочил к задней оси, заметив нездоровый интерес одного из пауков, увлеченно пеленающих труп лошади из упряжки. И повторил те же самые действия с задним колесом.

Телега начала оседать, яблоки посыпались вокруг, превращая на время твердую поверхность дороги в зыбкую почву, по которой ступать можно только очень медленно и осторожно. Именно то, чего он и хотел добиться.

Через завалившуюся телегу начал перебираться еще один паук, и на этот раз Рем впервые встретился с глазами чудовища. Такие же бледно-желтые, как и все тело, без белков, с расширенными и постоянно меняющими размер зрачками, как будто паук никак не мог понять, на чем ему лучше сфокусировать свое внимание.

В этих глазах читалось чуть ли не понимание. Мудрость читалась в этих глазах, безжалостность. Голод. В них можно было прочитать все, что угодно, но только не милосердие.

Рем на мгновение замер, завороженный этим взглядом. Возможно, пауки обладали какой-то формой примитивного гипноза, потому что мечник даже не мог точно сказать, почему он так внимательно пытался вглядеться в самую глубину желтых зрачков.