Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн Страница 13

«Символической?» – подумала Сири.

Жрец не стал ждать ответа, просто повернул коня и направился по дороге обратно к городу. Экипаж покатился следом, а солдаты неуверенно замаршировали рядом. Джунгли уступили место отдельным пальмовым рощицам, и Сири с удивлением заметила, как много в почве песка. Вскоре пейзаж заслонили ряды солдат, стоящих навытяжку по обе стороны дороги.

– Остре, Бог Цвета! – прошептал один из стражников Сири. – Это безжизненные!

Волосы Сири, только начавшие рыжеть, от страха мгновенно вернулись к белому цвету. Солдат оказался прав: у облаченных в яркую форму халландренцев была бесцветная серая кожа. Даже глаза и волосы – все полностью утратило цвет, став монохромным.

«Не могут они быть безжизненными! – подумала она. – Они выглядят как люди!»

Она представляла безжизненных скелетами, с которых слезает гниющая плоть, ведь они были мертвецами, которых вернули к жизни в качестве неразумных солдат. Но те, мимо которых проезжала Сири, походили на людей. Их отличало только отсутствие цвета, застывшее выражение лиц и неестественная неподвижность. Ни жеста, ни дыхания, ни малейшего сокращения мышц. Застыли даже глаза. Они казались статуями, а серая кожа только усиливала сходство.

«И… я выйду за одно из таких созданий?» – подумала Сири.

Но нет, возвращенные отличались от безжизненных, и ни те, ни другие не имели ничего общего с тусклыми – людьми, утратившими дыхание. Она смутно помнила случай, когда в Бевалисе кто-то возвратился. Это было почти десять лет назад, и отец не разрешил посетить этого человека. Сири помнила, что он мог говорить и общаться с семьей, хотя никого из них не узнавал.

Он снова умер через неделю.

В конце концов экипаж оставил ряды безжизненных позади. Приближались городские стены – огромные и устрашающие, но возведенные скорее для красоты, чем для защиты. Вверху они изгибались огромными, похожими на цепь холмов полукружиями с позолоченными краями. Ворота представляли собой двух морских тварей, изогнувшихся в виде арки. Сири миновала их в сопровождении халландренских кавалеристов, которые, похоже, были живыми людьми.

Она всегда считала Халландрен обителью смерти. Это впечатление основывалось на рассказах странников и сплетничающих зимними вечерами у камина старух. Они болтали о городских стенах, сложенных из черепов и покрытых неряшливыми и уродливыми цветными мазками. Сири представляла здания, заляпанные несочетаемыми красками. Отвратительно.

Она ошибалась. Нет, в Т’Телире и правда хватало высокомерия. Казалось, что каждое новое чудо жаждет привлечь ее внимание, и у нее уже глаза разбегались. На улицах толпилось больше людей, чем Сири видела за всю свою жизнь. Они теснили друг друга, чтобы посмотреть на экипаж. Возможно, тут попадались и бедняки, но она их не различала – все носили яркую цветную одежду. Некоторые одевались более помпезно – вероятно, купцы, поскольку в Халландрене не было знати, за исключением богов. Но даже самая простая одежда пестрила разнообразием красок.

Многие здания не сочетались по цвету, но ни одно из них не казалось безвкусным. Все вокруг носило отпечаток ремесленного мастерства и искусства: фасады лавок, люди, статуи могучих воинов, часто попадавшиеся на перекрестках. Все это очень бросалось в глаза. Ослепляло пестротой. Эффектная, потрясающая пестрота. Сири поймала себя на том, что улыбается – оттенок ее волос стал чуть теплее, – хотя чувствовала, как начинает болеть голова.

«Может… может, потому отец отправил именно меня, – подумала Сири. – Как бы ни готовили Вивенну, она сюда никогда бы не вписалась. А я всегда слишком интересовалась цветом».

Ее отец был хорошим королем, с развитым чутьем. А вдруг он, двадцать лет воспитывая и наставляя Вивенну, пришел к выводу, что она не годится на то, чтобы помочь Идрису? Неужели именно поэтому впервые в жизни отец предпочел Сири Вивенне?

«Но если это правда, то что я должна делать?»

Она знала, что идрисцы боятся халландренского вторжения, но не представляла, что отец мог отдать одну из дочерей, полагая, что близится война. Вероятно, он уповал на то, что она сможет ослабить напряжение между государствами?

Эти домыслы лишь усилили беспокойство. Для Сири долг был чем-то чуждым и определенно сбивал с толку. Отец вверил ей судьбу и жизнь народа. Она не могла сбежать, исчезнуть или спрятаться.

Тем более от собственной свадьбы.

От страха перед будущим ее волосы опять начали белеть, и Сири постаралась снова переключить внимание на город. Это было нетрудно. Громадный город расположился на холмах подобно свернувшемуся клубком усталому зверю. Когда экипаж добрался до южного квартала, она увидела сквозь просветы между зданиями залив Яркого моря. Т’Телир полумесяцем раскинулся вокруг залива, спускаясь прямо к воде. Городская стена, ограждающая столицу, описывала полукруг и упиралась в море.

Город не казался тесным. В нем хватало открытого пространства – аллеи, сады и обширные пустоши незанятой земли. В городе было много зелени, вдоль улиц росли пальмы. Дующий с моря свежий бриз смягчал жару куда сильнее, чем ожидала Сири. Дорога привела к небольшому плато, с которого открывался бы прекрасный вид… если бы его не окружала высокая глухая стена. Сири с нарастающей тревогой следила за тем, как отворяются ворота в этот маленький город-в-городе, впуская экипаж, солдат и жрецов.

Горожане остались снаружи.

Внутри оказалась еще одна стена, не позволяющая никому заглянуть за ворота. Процессия повернула налево и, обогнув эту стену, въехала в халландренский Двор Богов – огороженный, поросший травой внутренний двор. Здесь высилось несколько десятков огромных дворцов, и каждый был окрашен в определенный цвет. В самом дальнем конце находилось массивное черное здание, гораздо выше остальных.

В огражденном стеной дворе было тихо и спокойно. Сири увидела на балконах фигуры; обитатели домов наблюдали за тем, как ее экипаж катится по лужайке. Перед каждым дворцом простерлись ниц группы мужчин и женщин. Их одежда совпадала по цвету со зданиями, но Сири не обратила на них особого внимания. Она нервно уставилась на большое черное здание – пирамиду из громадных блоков-ступеней.

«Черный, – подумала она. – В разноцветном городе».

Волосы Сири побелели еще сильнее. Ей внезапно захотелось быть более благочестивой. Она сомневалась, что Остре угодны ее всплески эмоций, и часто она с трудом могла перечислить Пять Видений. Но он же присмотрит за ней ради ее народа?

Кортеж остановился у подножия огромной пирамиды. Сири выглянула в окно, заметив на вершине выступы и лепнину, визуально утяжеляющие строение. На мгновение ей показалось, что сейчас темные блоки обрушатся и похоронят ее под собой. Жрец снова подъехал к окну ее экипажа. Кавалеристы молча ждали приказов, и только перестук копыт лошадей нарушал тишину просторного открытого двора.