Анастасия Парфёнова - Сестра моего брата Страница 13

Новые одноклассники были людьми. Им было шестнадцать. И они были сумасшедшими. Все, как один.

Поначалу, узнав о переезде, я почувствовала лишь облегчение: друзья и приятели замечали перемены, которые прошли даже мимо внимания родителей. И задавали вопросы. За возможность бежать от их недоумённых, а порой и испуганных взглядов надо было хвататься клювом и когтями.

На новом месте я приняла сознательное решение ни с кем не сближаться. Говорила как можно меньше, не проявляла индивидуальности, твёрдо, порой грубо уходила от предложений дружбы или помощи. Я даже применила опробованную в мире фейри тактику: отказалась запоминать их имена. Фантастически эффективный способ задавить общение на корню. Меня оставили в покое. Перестали замечать, если быть точной.

Но даже окружённая стеной невидимости, сама я не перестала наблюдать за происходящим вокруг. И тихо сатанеть от своей неспособности в нём разобраться. Быть может, это просто разница в социальном положении? Если раньше критерием отбора был интеллект учеников, то в мою новую школу попадали во-первых богатые и только во-вторых умные. Финансовая безопасность рождает чувство безнаказанности, но достаточно ли этого, чтобы, скажем, запереть учительницу в классе, забаррикадировать дверь притащенными из кафе столами и всей гурьбой отправиться любоваться листопадом?

Вероятно, всё дело в возрасте. Так, похоже, думает директор. Детки растут, деткам некуда деть новую для них, непривычную пока силу. Что, если мой старый класс сейчас тоже коллективно сходит с ума, а я этого просто не вижу?

Просто. Не вижу.

Всегда лучше искать самое простое объяснение. Например, что фейри просто не дано понять людей. Что после долгих лет среди хищных птиц и холодных, равнодушных интриг двора я просто не способна чувствовать и узнавать чувства других.

Те, которые существуют вне погони и охоты, разумеется.

Я внимательным взглядом обежала класс, выбрала одного из мальчишек, который показался мне наиболее симпатичным. Тёмные волосы, серьёзные глаза, намёк на усы. Очень красивые руки, сильные, чуткие даже на вид. Я честно попыталась понять, какие эмоции он во мне будит. И обнаружила лёгкую заинтересованность, тут же погребённую под раздражением и досадой: имя парня никак не вспоминалось.

Безнадёжно. Ты есть то, что ты есть, Шувалова. И у тебя и без того проблем по клюв и выше.

Снова задребезжал звонок. Вернувшийся в класс историк бросил взгляд на свороченные со своих мест парты и разбитые стулья, сообщил в пространство, что мы всё и сами отлично знаем, куда возмещать ущерб за уничтоженную мебель, а посему давайте вернёмся к Московскому княжеству. К доске пойдёт…

Я повела плечами (больно-то как! надорвалась, Осеннюю Грозу таскаючи!) и записала ответ к последней задачке. А затем вытащила учебник по алгебре и, вполуха слушая попытки рыжего влюблённого вспомнить что-нибудь о Юрии Долгоруком и Иване Калите, углубилась в пропущенный с утра урок.

После занятий класс ломанулся на волю, точно стадо мамонтов, спасающихся от ледникового периода. В коридоре, судя по всему, обнаружилось какое-то препятствие, потому как в проёме образовалась пробка, и кто-то тут же попытался снести дверь с петель. Я обменялась мученическими взглядами с историком, роющемся в столе в поисках капель для носа, и, сжалившись над беднягой, послала в его сторону исцеляющее заклинание. Этот рассеянный, увлечённый смертный успел стать моим любимым учителем, одним из немногих, кто делал новую школу меньше похожей на затянувшуюся пытку. Если будет время, надо ему хоть зелье приготовить, что ли.

— Ах, Дарья, — улыбнулся он, заметив, моё приближение и зажатую в руках увесистую папку. — Уже готово?

— Материал я собрала давно, когда проясняла пару вопросов для себя, — пожала я плечами. — Так что оставалось только организовать старые файлы и добавить связки. Не знаю, правда, подойдёт ли это для олимпиады.

— Древняя Ирландия? — Он быстро пролистал оглавление, полез в источники.

— Не только. И тут исследование скорее по истории мифологии. Последняя глава — влияние древних легенд на современное общество, как я его вижу. Вы это имели в виду под анализом?

— Годится. Я отправлю работу на конкурс. М-м-м, — он постучал пальцем по одной из ссылок, — что ещё за «Воок of Invasions»? Чей перевод?

— Мой. — В ответ на чуть укоризненный взгляд я нахохлилась. — Здесь нет точных цитат, так что это не пижонство. Просто «Книга Вторжений» попалась мне в оригинале.

В каком именно оригинале, упоминать не стала. Пусть он решит, что я наткнулась на англоязычную версию.

Учитель закрыл папку, внимательно посмотрел на меня.

— Даша, может, стоит немного сбавить темп? Ты не очень хорошо выглядишь.

Во имя Вуалей, мама уже успела и в этой школе всех проинструктировать по поводу моего «хрупкого» здоровья!

— Просто не выспалась. Я могу идти?

— Да, конечно.

Пройдя мимо подозрительно притихших, всё ещё толпящихся у двери одноклассников, я нервно перебросила рюкзак на другое плечо. Что это с ними? И куда они все смот…

Как удар. Боевым молотом — в лицо. И искры шока, брызнувшие в неестественно тихом коридоре.

Он ждал меня около высоких стрельчатых окон, в перекрестье падающих со всех сторон лучей. Одетый в чёрные брюки и чёрную водолазку, закованный в ночь от подбородка до кончиков начищенных туфель. А поверх — нереально белый плащ, выглядевший стильным, и современным, и нормальным, но на самом деле бывший первым снегом, выпавшим над заснувшими лесами.

Разумеется, я сразу его узнала. С первого взгляда. Даже ни разу не видев человеческой ипостаси, ошибиться было невозможно. Филин Маккиндера, хищная птица, безупречный охотник. Для своего облика он выбрал кожу цвета тёмной, почти вишнёвой бронзы и короткие вьющиеся волосы, цветом напоминавшие оперение. Маска была до головокружения, до крика в ночи красива, но как кто-то мог принять это существо за человека — выше моего понимания. Смотреть на него было всё равно что наблюдать за солнцем сквозь коричневое стекло: через тонкую тёмную преграду пробивалась золотая сила, способная ослепить тебя даже сквозь иллюзорную защиту.

Филин подошёл ко мне двумя плавными, танцующими шагами, так стремительно, что я даже не сразу поняла, что теперь он стоит рядом. Чтобы взглянуть ему в лицо, я медленно подняла голову вверх. И вверх. И…

Владычица моя, ох, хозяйка, где вы, когда я так испугана? Даже в человеческом облике казалось, что в огромном филине поместятся три щуплые девчонки. Это, должно быть, иллюзия, у фейри тонкие руки и узкие плечи, они не набирают такой мышечной массы. Мы не можем быть так сложены, если только… Возможно ли, что Маккиндер — нечистокровный Daoine Sidhe? С его силой он легко мог бы даже не завоевать, а потребовать и рыцарство, и полный придворный титул. Я всегда думала, что птица мастера охоты не делает этого, просто не желая покидать своего друга и хозяина. Однако теперь в голове кружили иные, более личные причины. Примесь чужой, а то и смертной крови… Госпожа, о чём я думаю?!