Анна Устинова - Магазинчик чудес Страница 13

Тимка расстегнул молнию. Кот спрыгнул на землю и принял человеческий облик.

– Так будет лучше, – с довольным видом произнес он. – Во-первых, собак и впрямь многовато. – Его усатое лицо исказила брезгливая гримаса. – А во-вторых, теперь вы меня понимаете, и мы уж наверняка не заблудимся. Ну, вперед! Направление – пруд. Конкретно – к самой большой плакучей иве.

Пока они шли, Веспасиан тоном лектора-экскурсовода рассказывал о парке и прилегающих к нему старинных зданиях.

– Это бывший загородный дворец графа Салтыкова, который с начала девятнадцатого столетия был превращен в Екатерининский институт благородных девиц.

– Откуда вы все это знаете? – удивилась Кассандра.

– Бывал тут раньше неоднократно, – откликнулся Веспасиан.

– В девятнадцатом столетии? – спросил Тимка.

Веспасиан задумчиво поглядел на здание в стиле ампир.

– Ох, какие тут девушки вежливые учились... И впрямь благородные.

Ребята переглянулись. Похоже, Екатерининский парк давно уже облюбовали для командировок обитатели страны На Краю Света.

– Здание бывшего Института благородных девиц смотрит на старинный сад с большим прудом. В этом саду, – Веспасиан облизнулся, – в летние месяцы водятся замечательные полевые мыши.

Тимка с Кассандрой фыркнули. Веспасиан нахмурился.

– По-моему, я не сказал ничего смешного. Екатерининский сад был первым общедоступным увеселительным парком в Москве. А Екатерининский пруд являет собой уникальное сооружение. Это единственный дошедший до наших дней водоем из созданной в восемнадцатом веке системы прудов на речках Неглинной и Напрудной. Собственно, мы пришли.

Веспасиан остановился возле старого и еще по-апрельски голого дерева с множеством ветвей, которые склонялись почти к самой воде огромного пруда.

– Ну, и куда нам теперь? – посмотрел на Веспасиана Тимка.

– Вообще-то туда, – указал на мутноватую и явно еще ледяную воду их провожатый.

– Что, нырять? – Кассандра даже поежилась.

– Обойдемся без экстрима, – откликнулся Веспасиан. Порывшись в кармане, он достал маленький стеклянный пузырек с пульверизатором. Не успели ребята ничего спросить, как он опрыскал сперва их, а затем самого себя. Все трое начали стремительно уменьшаться.

– Зачем вы нас уменьшили? – став ростом со спичку, воскликнул Тимка.

– А вот зачем, – Веспасиан указал на дверцу, притаившуюся под огромным корнем старой ивы.

Не дав ребятам времени как следует оглядеться, провожатый затолкал Кассандру и Тимку в открывшийся за дверью темный ход и вытащил из кармана фонарик. Луч его осветил длинный, уходящий вниз коридор, стены, потолок и пол которого были тщательно выложены шершавыми каменными квадратами. Похоже, волшебный народ оборудовал здесь все на века.

– А это иллюзия или настоящее? – провел ладонью по стене Тимофей.

– Настоящее, – ответил Веспасиан. – Водяные, к вашему сведению, живут здесь постоянно. Какой же старинный пруд без них?

– И зимой? – удивилась Кассандра.

– Всенепременно, – изрек Веспасиан. – Дежурные по очереди вахту несут. А уж с весны до поздней осени все русалки и водяные возвращаются на свои постоянные квартиры у вас. Каждый к какому-нибудь водоему приписан. Без этого невозможно.

– А как же прошлой осенью? – начал Тимка. – Ну я же к вам в Магинбург попал в самом начале сентября. А Ундина уже приехала.

– Обстоятельства, – бросил Веспасиан. – Ее пруд в старом Ботаническом саду у проспекта Мира осушили. Вот и пришлось ей вернуться раньше времени На Край Света. А с этой весны у нее новое место командировки. Здесь.

Коридор неожиданно закончился озерком воды.

– Вперед, – скомандовал Веспасиан.

– Куда? – Ребята нерешительно топтались на месте.

– Дальше. Вниз, – указал их провожатый на водную гладь, в которой отразился свет фонаря.

– Значит, все-таки придется нырять? – такая перспектива Кассандру по-прежнему не прельщала.

– Отнюдь, – отрезал кот. – Вы даже ничего не почувствуете.

– Значит, вы изменили воду? – предположил Тимофей.

– Не воду, а вас, – откликнулся Веспасиан. – Себя, впрочем, тоже.

«Вот, значит, еще почему Веспасиан опять в человека превратился, – сообразил Тимка. – Коты ведь обычно купаться очень не любят. Хотя, может, он это из-за Ундины...»

– Давайте, давайте, – поторопил Веспасиан. – Входите смелее.

И действительно, вода не показалась ребятам ни холодной, ни мокрой. Просто будто бы воздух вокруг них чуть-чуть загустел. Однако при этом оба совершенно свободно дышали и двигались.

Впереди становилось все светлее. Наконец Веспасиан выключил фонарик. Ребята подняли головы. Сквозь зеленовато-мутную пелену проглядывало солнце, освещая неровную песчано-каменистую дорогу, поросшую по краям какими-то странными кустами.

– Это же водоросли! – первой догадалась Кассандра.

Мимо них проплыло что-то огромное с выпученными глазами.

– Добрый день, – булькающим голосом поприветствовало чудище путников и удалилось.

– Лягушка, – прокомментировал кот. – А нам с вами – сюда.

Домик водяного находился под огромной почерневшей от времени корягой и на первый взгляд напоминал кучу ила. Тем сильней удивило ребят, что за дверью оказалась очень уютная чистая квартирка из нескольких комнат, обставленных старинной мебелью из красного дерева.

– Ого, – шепнула Тимке девочка. – Почти «Антикварная лавка».

Веспасиан расслышал и пояснил:

– Вся обстановка восемнадцатого века. Как пруд сделали, так сразу квартиру и оборудовали. А вещи добротные, сноса им нет.

В одной из комнат они нашли Ундину и Сила Троевича. Русалка держала на руках щупленького ребенка с густой разноцветной шевелюрой. Волосы у него были черно-бело-зеленые.

– Вот это и есть наш Щуня, – пропела Ундина.

Щуня, воззрившись на вновь прибывших лихорадочно блестящими глазками, зашелся в истошном реве. Сил Троевич, воспользовавшись моментом, запихнул в разинутый рот малыша серебряную ложку с каким-то снадобьем. Щуня резко перестал реветь, затем скривился и что-то выплюнул прямо в лицо чародею.

– Ой, как нехорошо, – покачал головой Сил Троевич.

Ундина объяснила ребятам:

– Ему необходимо принять лекарство, а он не хочет.

– Не хочет – заставим, – грозно двинулся к Щуне Веспасиан. – Ты почему тетю обижаешь? – свирепым голосом осведомился он.

– Вообще-то он плюнул в меня, – справедливости ради отметил чародей.

– Неважно, – проворчал Веспасиан. – А ну, Щунька, живо глотай лекарство!

Щуня от такого обращения просто забился в истерике.

– Ну, ты, Веспасиан, и педагог! – с осуждением произнес Сил Троевич.