Клайв Льюис - Последняя битва Страница 13

В башню вернулись перед рассветом. Если б их ждал здесь ужин, они бы с радостью поели, но сейчас никто и не подумал с этим возиться. Попили из ручья, сполоснули лица и повалились на скамьи – все, кроме Лопуха и Алмаза, сказавших, что им будет удобнее снаружи. Оно, может, и к лучшему, а то от единорога и толстого взрослого осла в помещении обычно становится тесновато.

Нарнийские гномы, хоть росту в них не больше четырёх футов, на поверку оказываются едва ли не самыми сильными и выносливыми созданиями, и потому Поггин, несмотря на долгий тяжёлый день, проснулся раньше всех совершенно бодрый. Он тут же взял у Джил лук, вышел и подстрелил пару лесных голубей. Потом он уселся на пороге и ощипал их, болтая с Алмазом и Лопухом. Осёл к утру выглядел значительно лучше. Единорог, создание благороднейшее и деликатнейшее, был к нему очень добр и говорил о вещах, понятных обоим: о траве и сахаре и об уходе за копытами. Юстэс и Джил вышли из башни почти в половине одиннадцатого, позёвывая и потирая глаза. Гном показал им, где можно набрать дикого фрасника, нарнийского сорняка вроде нашего щавеля, хотя вкуснее (вообще-то готовят его с маслом и перцем, но пришлось обойтись без них). Так, одно за другим, они собрали всё необходимое для сытной похлебки на завтрак, или обед, называйте, как хотите. Немного позже Тириан нарубил в лесу веток для костра. Пока еда готовилась – запах становился все чудеснее, – король подобрал Поггину полное вооружение: кольчугу, шлем, щит, меч, перевязь и кинжал. Затем он проверил саблю Юстэса и обнаружил, что тот сунул её в ножны, не стерев кровь тархистанца. Тириан отчитал его и велел почистить саблю. Всё это время Джил слонялась туда-сюда, то внимательно разглядывая котелок, то с завистью наблюдая за единорогом и ослом, которые мирно паслись рядом. Сколько раз за это утро она пожалела, что не может есть траву!

Когда еда наконец подоспела, все почувствовали, что ждать стоило, и все до одного попросили добавки. Наевшись, трое людей и гном уселись на пороге, а четвероногие улеглись перед ними. Гном (с разрешения Джил и Тириана) закурил трубку, и король сказал:

– Итак, друг Поггин, ты, вероятно, знаешь о врагах больше, чем мы. Расскажи нам. И прежде всего – какую сказку они сочинили про мой побег?

– Самую коварную сказку, государь, – сказал Поггин. – Это всё кот, рыжий кот, это он рассказал её, и, похоже, он её и придумал. Этот рыжий кот, государь, – ловкий плут, как все коты. Он сказал, что проходил мимо дерева, к которому эти мерзавцы привязали ваше величество. И он говорил (не при вас будь сказано), что вы выли, и ругались, и проклинали Аслана «словами, которые мне не хотелось бы повторять» – так он выразился и напустил на себя такой чопорный и строгий вид, вы знаете, коты это умеют. И тут, сказал Рыжий, в блеске молнии неожиданно появился сам Аслан и проглотил ваше величество одним глотком. Все звери задрожали, многие попадали в обморок. Следом, конечно, выступил Обезьян. Так, сказал он, будет со всяким, кто не почитает Аслана, пусть это послужит вам предостережением. А бедные создания завыли, запричитали и сказали, что послужит, да, послужит. Так что побег вашего величества совсем не вдохновил их идти вам на помощь, а только запугал и сделал ещё покорней Обезьяну.

– Какая гнусная хитрость! – сказал Тириан. – Наверное, этот Рыжий посвящён в его планы.

– Скорее, государь, он Обезьяна использует, – отвечал гном. – Видите ли, Обезьян начал выпивать. Я так полагаю, всю интригу сейчас ведут Рыжий и Ришда, тархистанский начальник. И гномам что-то Рыжий наговорил, потому они так подло и отвернулись от вас. Я расскажу вам, как было дело. Позапрошлой ночью как раз закончилось одно из этих кошмарных сборищ, я уже шёл домой и тут обнаружил, что забыл там свою трубку. Это была добрая трубка, старая любимица, и я отправился назад поискать её. Иду я к тому месту, где сидел (а темно было, хоть глаз выколи), и вдруг слышу вроде кошачье «мяу», а потом голос тархистанца: «Говорите тише». Я замер как вкопанный. Это был Рыжий и Ришда-тархан, они его так зовут. «Благородный тархан, – вкрадчиво говорит кот, – я хотел бы знать точно, что мы оба подразумевали сегодня, говоря, что Аслан значит не больше, чем Таш». «Без сомнения, о проницательнейший из котов, – отвечает Ришда, – ты постиг смысл моих слов». «Вы имели в виду, – говорит Рыжий, – что его нет вовсе». – «Это известно всем просвещённым людям». «Тогда мы можем друг друга понять, – промурлыкал кот. – Вероятно, вас, как и меня, несколько утомил Хитр». «Глупая жадная скотина, – говорит тархан, – но пока он нам пригодится. Мы сохраним всё в тайне и заставим Обезьяна подчиняться нам». «И есть смысл, – сказал напоследок Рыжий, – посвятить в наши планы нескольких наиболее просвещённых нарнийцев, которых сочтем годными. Ибо звери, которые действительно верят в Аслана, могут изменить в любой момент; они так и сделают, лишь только безрассудство Обезьяна выдаст его. Полагаться можно только на тех, кого не интересуют ни Аслан, ни Таш, а только собственная выгода и та награда, которую даст им Тисрок, когда Нарния станет Тархистанской провинцией!» «Превосходнейший кот, – сказал начальник, – отбирай их тщательно».

Пока гном рассказывал, погода изменилась. Было солнечно, когда они усаживались. Теперь Лопух дрожал. Алмаз тревожно осматривался. Джил взглянула на небо.

– Тучи собираются, – сказала она.

– И так холодно, – сказал Лопух.

– Слишком холодно, клянусь Львом! – произнёс Тириан, дуя на руки. – Тьфу, что за мерзкий запах!

– Будто падалью воняет, – задохнулся Юстэс. – Может, тут где-нибудь дохлая птица? Почему мы раньше ничего не чувствовали?

Резко повернувшись, Алмаз вскочил и указал на что-то рогом.

– Смотрите! – вскричал он. – Смотрите туда! – И все увидели. И глубочайшее отчаяние сковало их.

Глава восьмая

Какие вести принёс орёл

В тени деревьев на противоположной стороне поляны что-то очень медленно двигалось к северу. Оно было серым и прозрачным, как дым, но пахло отвратительно и, кроме того, сохраняло форму, а не клубилось. Очертаниями оно напоминало человека, но с головой птицы, хищной птицы с жёстким, изогнутым клювом. У него было четыре руки, оно держало их над головой, протягивая к северу, словно желало обхватить всю Нарнию, и на всех двадцати пальцах, изогнутых, как и клюв, вместо ногтей были длинные, острые птичьи когти. Оно не шло, оно плыло по траве, и трава словно вяла под ним.

Едва взглянув на него, Лопух пронзительно завопил и стремглав бросился в башню. А Джил (которая, как всем известно, отнюдь не была трусихой) закрыла лицо руками. Остальные смотрели, пока через минуту чудовище не скрылось в густых деревьях справа от них.