Владимир Жариков - Четырнадцатое, суббота Страница 13

- Подыхает пес! - горестно произнес охотник, принимая из рук Ленки кружку крепкого чая. - Жалко! Второй день не жрет ничего, не лает, не бегает…

Он был расстроен до слез, да оно и неудивительно. Ведь собака для таежника, это всё. И на охоте помощник, и сторож, и, даже, поставщик шерсти для производства "мух".

- На "муху", сделанную из шерсти этого пса - во какой хариус берет! - хозяин показал жестом аршин.

Пес и впрямь вел себя неадекватно. Он катался на спине, кашлял, ползал на брюхе и пытался засунуть лапу себе в пасть. Присмотревшись, я догадался, в чем дело, подошел к собаке и решительно распахнул ей челюсти. Потом засунул руку в пасть почти по локоть и извлек из горла кусок расщепленной птичьей кости. Пес моментально повеселел, подпрыгнул сразу на всех четырех лапах, лизнул меня в мор… э… в лицо, завертел хвостом и бросился к хозяину, чуть не сбив его с ног. Старик тоже обрадовался.

- Алдан! Алданчик мой! Жив, милый!

Приговаривал он, лаская собаку. Потом долго тряс мою руку и рассыпался в благодарностях.

- Ой, спасибо, мил человек, уж не знаю как и благодарить! Хошь, патронов дам, семь шестьдесят две?

- Да не, ну зачем мне патроны, у меня и ружья-то нету.

- Это не для ружья, для карабина, - блеснул своими оружейными познаниями Лёха.

- Точно!

- Какая разница, все равно и карабина нету.

- Или хошь, я тебе шкуру медвежью подарю. Или голову оленя с рогами. Только это на заимке, тут недалеко, километров восемь.

- Да нет, спасибо, шкура мне тоже не нужна. И с рогами, как я тут, на плоту… Да и времени нету, плыть нам пора. Пустяки, ничего не надо.

- Слушай!

Он покосился на девчонок, взял меня за локоть, отвел в сторонку и заговорил в ухо:

- Тогда вот, такая вещь, очень нужная…

Он вытащил из котомки этот вот самый пузырек.

- Это настойка на пантах. Очень помогает. Вот мне семьдесят два, а я еще хоть куда! Бери, от девок отбоя не будет, для мужской силы очень полезно.

- Да я вроде как еще… - замялся я.

- Бери, бери! Молодость, она, знаешь, не вечная.

Что ж, подумал я, благодарности старика-охотника мне по-любому не избежать. Взять пузырек - это лучше, чем тащиться восемь километров до заимки за рогами. Так я стал обладателем настоящего самопального пантокрина. Я поблагодарил старика и решил привезти пузырек домой как походный сувенир и засунул его в аптечку. Лёхе, нашему штатному рыбаку, охотник подарил несколько "мух", сделанных из шерсти маламута. И действительно, хариус клевал на них отменно.

Ночь прошла совершенно спокойно, только Вольф разбудил нас в несусветную рань, около шести, и позвал к завтраку. А потчевал он нас не геркулесовой кашей на молоке. На костре на вертеле, источая приятный аромат, жарился кролик. Или заяц, бес их разберет, но чертовски вкусно. Мясо было парное, нежное, с хрустящей корочкой.

- Слушайте, мужики, - сказал я. - На табличке было написано: "Алмазная долина 140". Что это означает, порядковый номер, год основания или удаленность от нашего места?

- Последнее, сударь, - не задумываясь ответил Вольф.

- А в чем? В милях, в морских милях, в километрах?

- В верстах, конечно же.

- Значит, если я правильно понимаю, пилить нам до нее минимум четыре-пять дней. Ибо, хоть и без ложной скромности могу заявить, что лично я ходок неплохой, но зато и турист с большим стажем и опытом и прекрасно понимаю, что даже по хорошей дороге больше тридцати верст в день отмахать довольно сложно. Причины для задержек найдутся всегда: броды, переправы, завалы, энтузиазм местного населения, разбойники, мозоли и так далее… Так о чем это я? Нельзя ли раздобыть где-нибудь какое-никакое транспортное средство? Вездеход там, трактор, мотоцикл с коляской, в конце концов, сгодился бы, на худой конец ковер-самолет или печь самоходная как у Емели?

- Ковры-самолеты свободно продаются только в Шема Ханстве, - сказал Вольф. - Их там по кощеевой лицензии производят. Но здесь они все равно летать не будут.

- Почему? - поинтересовался я, а про себя подумал: "Потому, что сказки все это!".

- Тут АГЗУшек нету, - пояснил Лешек. - Короче, надо, чтоб АГЗУшки, типа, через каждые пятьсот саженей стояли.

- АГЗУшки? - удивился я. - А что это?

- Антигравитационные энергозарядные устройства. Они, как бы, подпитывают ковер, там, или метлу. У бабушки две метлы в избе есть, мы, как бы, и на них могли бы улететь, но АГЗУшка только одна - в избе…

- Так они ж у нее женские, метлы-то!

Я решил блеснуть своими познаниями, мол тоже не лаптем щи хлебаю, разбираюсь и в метлах, и в коврах-самолетах и в этих, АГЗУшках.

- Женские? - удивился Лешек. - Да нет, это бабуля на них, как бы, ведьмочек-практиканток обучает. Короче, для экономии энергии сделала подъемную силу в три с половиной пуда. А можно, типа, до пяти пудов сделать, только гравипрутьев, как бы, еще добавить. А ковры, так те и до ста пудов поднимают. Стопудово!

Так вот почему девчонкам не удавалось далеко от избы улететь. А мужики, так те вообще от земли не могли оторваться. Подъёмная сила три с половиной пуда! Пятьдесят шесть килограммов, то есть. Впрочем, блин, чего это я? В натуре, что ли, в сказку верить начинаю?

- А самоходные печи только по Алмазной долине бегают, - тем временем продолжал Вольф беседу о сказочных транспортных средствах. - Нам до них еще топать и топать!

- Им тоже какие-нибудь АГЗУшки нужны?

- Не, для них такие, типа, две чугунные слеги прокладывают. Дли-и-инные такие слеги.

- Железная дорога, что ли?

- Типа того.

Я пошел складывать палатку. Лешек с Вольфом о чем-то шептались у догорающего костра.

- Ладно! - Вольф решительно поднялся. - Цените мою доброту и заботу. Ждите меня здесь, вернусь часа через полтора. Вы тут не скучайте, господа, и цените меня, цените!

Мне очень хотелось заснять на видеокамеру момент превращения Вольфа из человека в волка или наоборот. Но он никогда не делал этого у нас на виду, все время прятался в кустах или за нашими спинами. Вот и сейчас Вольф скрылся за вековым дубом человеком, а выскочил оттуда волком и скрылся в чаще леса.

Когда мы с Лешеком решили, что он сгинул навсегда и собирались уже тронуться в путь вдвоем, Вольф вернулся в образе человека, верхом на сером в яблоках скакуне, ведя в поводу еще двух коней. В своей кавалерийской форме верхом он смотрелся великолепно.

До сегодняшнего дня я сидел в седле всего два раза в жизни. Первый раз в возрасте четырех лет, когда родители водили меня в зоопарке. Там меня посадили верхом на пони и сфотографировали. А второй раз… Второй раз этой весной. Мы собрались нашей будущей походной группой у командора на вечеринку. С шиком былых студенческих традиций пили коньяк из граненых стаканов и закусывали копченой хамсой. Разговаривали о предстоящем походе, составляли списки необходимого снаряжения, продуктов питания, назначали ответственных, ну и так далее. А помимо этого между делом вели светскую беседу о разных пустяках.