Генри Каттнер - Ярость (Сборник) Страница 13

Изворотливость Ганелона пришла мне на помощь.

— Нет. — Я устало потер рукой лоб. — Я — Эдвард Бонд Но отрава, которую дали мне в замке, все еще действует.

— Какая отрава?

— Не знаю. Медея поднесла мне кубок с вином, а дальше я плохо помню. И события сегодняшней ночи утомили меня.

Я сделал несколько неуверенных шагов в сторону, оперся о валун и потряс головой, словно не понимая, что со мной происходит. Но я был начеку. Наступила тишина.

Прохладные пальцы нежно дотронулись до моей руки.

— Любимый, — сказала Арле и резко повернулась к Ллорину. — Неужели ты думаешь, я не отличу Эдварда Бонда от Ганелона? Ллорин, ты дурак!

— Если б эти двое не были идентичны, нам никогда не удался бы обмен, — грубо ответил Ллорин. — Ты должна знать, Арле. Знать наверняка!

Шепот в толпе вновь стал нарастать.

В изумрудных глазах Арле я увидел смятение. Она отпустила мою руку, пристально на меня посмотрела. На лице ее отразилась борьба чувств.

Я ответил ей взглядом на взгляд.

— Что скажешь, Арле? — спросил я.

Губы ее задрожали.

— Не сердись, Эдвард, но Ллорин прав. Мы не можем рисковать. Ты должен понимать это лучше других. Если дьявол-Ганелон вернется после всего, что произошло, всем нам придет конец.

Дьявол, подумал я. Дьявол-Ганелон. Да, Ганелон ненавидел лесных жителей. Но сейчас другая ненависть не давала ему жить. В трудный час магистры Шабаша предали его, и прежде чем разобраться с повстанцами, он должен утолить жажду мести. Дьявол-Ганелон уничтожит Кэр Секир, сотрет с лица земли замок вместе с его обитателями!

А сейчас надо вести себя крайне осторожно.

— Да, Ллорин прав, — согласился я. — Никто из вас не может определить, Ганелон я или нет. Кроме тебя, Арле, — тут я улыбнулся, — а это не в счет. И рисковать действительно нельзя. Что ж… пусть Ллорин испытает меня.

— Ну? — спросил бородач, глядя на Арле.

Она неуверенно посмотрела на него, потом на меня.

— Я… я согласна.

Ллорин презрительно хмыкнул.

— Мое испытание может не удаться. Но среди нас есть та, кто видит. Фрейдис.

— Пусть меня испытает Фрейдис, — быстро сказал я и был вознагражден за свою смелость, увидев, что Ллорин смутился.

— Хорошо, — произнес он после непродолжительного молчания. — Если я ошибся, заранее приношу свои извинения. Но если я прав, я убью тебя или, по крайней мере, попытаюсь это сделать. Только одного человека уничтожу я с большим наслаждением, чем тебя, но оборотень не в моей власти… пока.

И с этими словами Ллорин дотронулся до своего уродливого шрама. При мысли о Матолче в его серых глазах вспыхнула такая ненависть, которая показалась пугающей даже мне, умевшему ненавидеть.

Что ж, пусть убьет Матолча, если сможет. Я жаждал сомкнуть пальцы на другом, более мягком горле. Никакое колдовство не убережет ведьму в алом, когда Ганелон разрушит Кэр Секир и вернется в замок!

И вновь черная ярость накатила на меня волной, уничтожившей воспоминания Эдварда Бонда, но оставившей в неприкосновенности коварство Ганелона.

— Да будет так, Ллорин, — спокойно сказал я. — Пойдем к Фрейдис.

Он коротко кивнул. Окруженные лесными жителями, мы продолжили путь. Ллорин шел слева от меня, Арле — удивленная и встревоженная — справа. Колонна рабов-роботов следовала за нами.

Стены каньона постепенно сужались, впереди показалось черное отверстие входа в пещеру. Мы расположились перед ней полукругом. Наступила тишина, лишь ветер негромко шелестел в листьях. Красное солнце выкатывалось из-за горы на небо.

— Я не сплю, — послышался из тьмы пещеры глубокий сильный голос. — Что за нужда привела вас ко мне?

— Матушка Фрейдис, мы освободили пленных, — быстро сказала Арле. — На них лежит заклятье сна.

— Пусть войдут.

Ллорин сердито посмотрел на Арле и сделал шаг вперед.

— Матушка Фрейдис! — позвал он.

— Я слышу тебя.

— Нас привела к тебе и другая нужда. Человек, стоящий рядом со мной, называет себя Эдвардом Бондом. Я уверен, что он — Ганелон, которого ты сослала на Землю. Нам не обойтись без твоего ясновидения.

Наступило продолжительное молчание.

— Пусть войдет, — произнес глубокий сильный голос. — Но сначала — пленные.

По знаку Ллорина лесные жители начали подталкивать рабов ко входу в пещеру. Не сопротивляясь, как стадо баранов, они шли гуськом и исчезали один за другим в темноте.

Ллорин посмотрел на меня и кивнул в сторону входа. Я улыбнулся.

— Когда я вернусь, мы вновь станем друзьями, Ллорин, — сказал я.

Холодный взгляд серых глаз пронзил меня насквозь.

— Последнее слово за Фрейдис.

Я повернулся к Арле.

— Последнее слово за Фрейдис, — повторил я, — но ты не волнуйся, Арле. Поверь, я не Ганелон.

Она испуганно посмотрела на меня, замерла в нерешительности, и я тут же сделал шаг в сторону. Лесные жители наблюдали за нами, держа оружие наготове.

Я мягко рассмеялся, отвернулся от них.

Подошел ко входу в пещеру.

Тьма поглотила меня.

ФРЕЙДИС

Я шел по тропинке, уводящей в глубь пещеры. Как ни странно, я был абсолютно уверен в себе. Впереди за поворотом замерцал огонек. Я улыбнулся. Самым тяжелым испытанием для меня было разговаривать с этими лесными выскочками, которые возомнили себя равными мне. Смешно думать, что их колдунья обладает такими же силами, как магистр Шабаша. Конечно, какие-то знания у нее есть, ведь ей удалось отправить меня, Ганелона, на Землю. Тем не менее я не сомневался, что никто из повстанцев не представляет для меня опасности.

В небольшой пещере за поворотом не было никого, кроме Фрейдис. Облаченная в белую мантию, она стояла на коленях перед большим хрустальным блюдом, в котором — без видимой причины — горел огонь. Тугие седые косы падали на неровный пол за ее спиной. Я остановился, пытаясь пробудить в себе чувства Эдварда Бонда, чтобы произнести те слова, которые мог произнести только он. Затем Фрейдис встала и повернулась ко мне лицом.

Я был поражен ее ростом. Немногие в Мире Тьмы могли смотреть мне в глаза, не поднимая головы, и Фрейдис была одной из них. Широкие плечи, большие, сильные, словно у мужчины, руки, быстрые, легкие движения, лицо без морщин — не выдавали ее возраста. И только по ясному взгляду голубых глаз, отражавших мудрость веков, понял я, что Фрейдис была стара. Очень стара.

— Здравствуй, Ганелон, — услышал я ее глубокий сильный голос.