Александр Матюхин - Ведьмина хижина Страница 13

Прежде всего, здесь всюду горели свечи, уничтожая дрожащие тени в зародыше. Сквозь распахнутые окна лился приятный вечерний свет. Пол под ногами устилала ковровая дорожка, вдоль стен на высоких подставках стояли горшки с цветами. Рядом с порогом стояла обувница, поодаль от нее — вешалка, на которой висело несколько темных плащей и еще одна остроконечная шляпа. Комнаты оказались большими и просторными (и это несмотря на то, что снаружи хижина выглядела заметно меньше). Колбочки, мензурки, баночки и всевозможная стеклянная ведьмина утварь были аккуратно расставлены в шкафах вдоль стен. Всевозможных голов, хвостов и чешуек не наблюдалось вовсе. А котел с зельем стоял, где ему и положено стоять в приличных домах, то есть в камине. Да и зелья там никакого не было — на дне дрожала прозрачная вода.

— Будь как дома, но не забывай, что ты всего лишь ученица. — Напомнила Челма Сытконош. — На сегодня у нас дел нет. Можно немного отдохнуть.

— А у меня будет собственная комната? — Поинтересовалась Ликка.

— В некотором роде да. Только, будь добра, осмотри хижину сама и постарайся не набрать сотню вопросов, на которые мне потом придется отвечать. Настоящие ведьмы вообще стараются до всего доходить своей головой.

— Я постараюсь! — Честно пообещала Ликка.

— Вот и славно. — Челма Сытконош сняла шляпу и повесила ее рядом со второй шляпой (выглядели они абсолютно одинаково). — Осматривайся. Если понадоблюсь, я на метле летаю вокруг трубы… Шутка.

И хотя совершенно нельзя было понять, шутит Челма Сытконош или нет, Ликка предпочла поверить. Тем более, что другого выхода и не оставалось.

Ликка ходила по хижине до самой ночи, пока темнота не закутала лес за окнами в непроницаемое одеяло. Все здесь было странно и шло в разрез с самыми, казалось бы, правдоподобными описаниями из книг. В хижине обнаружились четыре спальные комнаты (уютные застеленные кровати, ночные лампы и расписанные под звездное небо потолки), кухня (стол для готовки и стол для еды с белой скатертью, много посуды в сушилке и погреб), уборная (ну, тут все понятно) и комнаты для посетителей (множество стульев, веточки мяты на столах, стеклянные графины с соком и бокалы). Полы устилали легкие ковры (казалось, что вязаные вручную), на окнах висели прозрачные занавески. Еще был вход на чердак (деревянная лестница с перильцами, для удобства). В общем, странная была хижина, обыкновенная, человеческая. Будто и не ведьмина вовсе. Таких хижин в Ликкиной деревне было очень много.

Пока Ликка бродила по комнатам (и все больше убеждалась в том, что изнутри хижина намного больше, чем кажется снаружи), Челма Сытконош переоделась в обыкновенный домашний халат серого цвета, с поясом и двумя большими карманами, и занялась готовкой.

Вернее, еда готовилась сама. И это, пока. Было самое необычное, что увидела Ликка внутри хижины.

Челма Сытконош села в кресло-качалку, взяла в руки широкий веер из павлиньих перьев и начала медленно раскачиваться, наблюдая за процессом готовки. Аккурат с очередным взмахом ее веера происходило следующее: поленья ровным строем шагали к печке и прыгали в огонь, кастрюля летела под кран, который наполнял ее водой. В это же самое время из разнообразных корзинок вылетали овощи. Они плавно пикировали на стол и складывались возле доски, где уже орудовал (самостоятельно) большой кухонный нож. Орудовал нож отменно. Нарезка овощей заняла не больше пяти минут. В тот же момент кастрюлька с водой прилетела на огонь. Вода закипела, доска для нарезки перемещала нарезанные овощи в кастрюльку, крышка закрывалась сама собой, лишь изредка открываясь, чтобы впустить половник, помешивающий варево, а еще щепотку соли или специи. Казалось, что Челма Сытконош даже слегка задремала, но веер в ее крепкой ведьминой руке продолжал делать взмахи, видимо, контролируя процесс готовки.

Вскоре, кухню наполнил чудесный аромат, от которого урчало в животе, а Ликка присела на краешек стула в кухне, чтобы перевести дух. Голова трещала от обилия впечатлений. Еще хотелось есть и спать. Ведьма, кажется, уснула окончательно и вовсе не собиралась показывать Ликке, где ей провести первую ночь в хижине. И уж тем более, никто не собирался Ликку кормить.

"Ну, что ж, не маленькая уже, — решила Ликка и поискала глазами посуду, которая бы не кружила по кухне.

Возле раковины стояла сушилка, набитая тарелками. Там же лежали вилки и ложки. Подойдя ближе, Ликка обнаружила, что вся посуда дрожит, будто от ожидания. Ложки тихо позвякивали от напряжения. Умели бы они говорить, наверняка поторопили бы Ликку. Кастрюля с булькающим супом услужливо отодвинула крышку. Половник зачерпнул сочное дымящееся варево. Тарелка выскользнула, едва Ликка взяла ее в руки, и сама подставила себя под половник, а затем пересекла кухню (ни капли не расплескав), и плавно приземлилась на стол. Ликка посмотрела на кухонный нож и на буханку хлеба, которая выползла из хлебницы и вразвалочку, будто ей было совершенно лень двигаться, направилась к доске. Нож, однако, не двигался. Лежал себе и лежал.

— Он вообще лентяй. — Сказала неожиданно Челма Сытконош, не открывая глаз. — На него при-крикнуть надо. Или сама порежь.

Ведьма поежилась в кресле и положила веер себе на грудь. Часть посуды, летающей по кухне, тотчас разлетелась по своим местам и замерла.

— Со стальными металлическими предметами вообще можно сделать так, — пробормотала Челма Сытконош и щелкнула пальцами, — Брысст! Огг! Хум!

В этот же момент нож стремительно пронесся через кухню и оказался в руке у ведьмы.

— Смотря, какими пальцами щелкать, — наставительно сказала ведьма, — и с какой интонацией говорить. А если хочешь нож вернуть обратно, то произнеси, значит, — хум, огг, брысст. И — оп!

Нож так же стремительно выскользнул из ведьминой руки и перенесся на стол. Ликке оставалось только удивленно моргать и пытаться запомнить заклинание.

— Твоя кровать во второй комнате. — Сказала Челма. — И я бы на твоем месте хорошенько выспалась, потому что завтра ожидается напряженный день. Постель расстели сама… простынь и наволочки ужасные неряхи… вечно им говорю, что… а они вот так… — шумно причмокнув губами, Челма Сытконош, кажется, заснула крепче прежнего.

Ликка же решила сегодня не заниматься экспериментами, поэтому просто взяла нож (ожидая, что он вот-вот оживет в ее руках) и аккуратно отрезала несколько ломтиков хлеба. Нож не ожил и никуда стремительно не улетел.

Да, уж. К волшебству еще придется привыкать и привыкать.

Суп оказался удивительно вкусным. Наевшись, Ликка тотчас почувствовала, что ее клонит ко сну. Решив не злоупотреблять наставлениям ведьмы, Ликка отправилась во вторую комнату. Заправив постель и выключив свет, Ликка забралась под одеяло, но уснуть не могла. Слишком много впечатлений за один день набилось в ее бедную голову. В наступившей тишине было слышно, как тихо шуршит по крыше дождь. Мутный, дрожащий свет луны пробивался в комнату и стелился на полу. Непривычно было спать на новом месте. До этого дня Ликка ни разу не ночевала где-нибудь кроме собственной спальни на втором этаже (один раз, правда, уснула перед камином в зале, но отец отнес ее наверх, укутав в теплый плед). Ликка ворочалась, как ей казалось, целую вечность, то позволяла легкой дреме окутать ее, то выныривала в ночь, будто из холодной воды. Лунный свет на полу сделался длинней. В какой-то момент Ликка вдруг услышала, как во входную дверь тихо постучали. Может быть, ей это показалось? Ликка открыла глаза. Тишину нарушил скрип кресла-качалки, затем раздалось шарканье тапочек по гладкому полу. Дрожащий свет одинокой свечи скользнул в щели между полом и дверью. Челма Сытконош шла открывать двери. Ликке стало интересно. И без того не шедший сон улетучился окончательно. Она выскользнула из-под одеяла, ступила ногами на ледяной пол… и застыла. Ликка была уверена, что перед сном на полу лежал мягкий ковер. Куда же он делся? Лунный свет, извиваясь, скользил по неровному земляному полу… А где же деревянный пол? Ликка обвела комнату взглядом и заметила, что комната существенно изменилась. В темноте с первого взгляда и не заметишь… Со стен исчезли картины, оставив пыльные темные квадраты, сами стены стали какими-то неровными, покосились, потолок опустился и покрылся широкими трещинами. На окнах больше не было занавесок — стекла плотно затягивала паутина. Убранство комнаты улетучилось, уступив место беспорядку. Все здесь оказалось не на своих местах. Создалось впечатление, что Ликка каким-то образом очутилась в настоящей ведьминой хижине (настоящей — если верить картинкам и описаниям в книжках, конечно). Даже пол под ногами покрылся витиеватыми коьлцами то ли дыма, то ли тумана. И стало как-то холодно и неуютно.