Тэд Уильямс - Хвосттрубой, Или Приключения Молодого Кота Страница 13

– Приятной пляски, брат-охотник, – и остановился, не дойдя до соплеменника.

Миссис Чикли, панически выкатив глаза, лежала пригвожденная под лапой большого кота песчаного цвета. Охотник вопросительно поднял голову, когда Фритти приблизился. Это был Ленни Потягуш.

– Ну и ну! Юный Хвосттрубой! – Потягуш не поднял лапу, не снял ее с охваченной ужасом белочки, лишь приветственно кивнул – вполне дружелюбно. – Какая встреча! Так и думал, что ты со временем появишься в этих местах, но ждать так скучно… – Он принялся было зевать, но приостановил зевок. – Так уж коли ты пришел, не разделишь ли со мной мою поимку? Она прелесть какая жирненькая, сам видишь. В придачу я сперва самую малость повозился с ней. Возбуждает аппетит.

Для Фритти события шли чересчур быстро.

– Вы ждали… меня? – спросил он. – Не понимаю.

Потягуш насмешливо фыркнул, заметив недоумение Фритти:

– Знал, что не поймешь. Ну да на все хватит времени после вкусненького кусочка Рикчикчики. Разве ты не голоден? – Потягуш поднял лапу, чтобы нанести белочке смертельный удар.

– Стойте! – крикнул Фритти.

Теперь очередь удивляться была за Потягушем. Он покосился на Фритти с острым интересом, как будто у того вырос второй хвост.

– Что не так, малыш? – поинтересовался старый кот. – Это что, какая-то особая порода ядовитой белки?

– Да… Нет… Ах, Потягуш, вы не могли бы ее отпустить? – чуть слышно спросил Хвосттрубой.

– Отпустить? – Охотник неподдельно изумился. – Виро Небесный, зачем?

– Я обещал другим белкам, что выручу ее. – Фритти чувствовал, что словно превращается в пыль под пытливым взором Потягуша – в пыль, которую сдует ближайший сильный ветер.

Внимательно осмотрев Фритти, Потягуш разразился взрывом смеха и повалился на спину, размахивая лапами в воздухе. Белочка не двинулась – лежала тихо, часто дыша; глаза ее остекленели.

Потягуш перевернулся на живот и большущей передней лапой нежно шлепнул Фритти.

– Ох, Хвосттрубой, – прохрипел он. – Я знал, что был прав! Идти на поиски! Спасать беличьих девчонок! Уфф! Ну и песню же ты споешь! – Потягуш весело тряхнул головой и взглянул на съежившуюся Рикчикчику.

Нос у Фритти пылал. Он не знал, хвалят его или осмеивают – или то и другое вместе.

– Тогда ладно, – сказал Потягуш миссис Чикли. – Ты слышала, что сказал мастер Хвосттрубой. Он ходатайствовал о твоей жизни. Ступай же, пока я не передумал.

Белочка лежала неподвижно. Хвосттрубой двинулся было вперед, боясь, что Потягуш ненароком сломал ей хребет, когда она вдруг стрелой пролетела между ними, взметая в воздух кусочки коры, и удрала из-под дубовой арки.

– Желал бы я послушать на досуге твою историю о том, что вынудило тебя давать обещания белкам, но мне нужно еще кое-что сделать до появления Ока.

Они вдвоем шли под гигантскими деревьями – Фритти убыстрял шаги, чтобы идти вровень с Потягушем.

– Однако у нас с тобой будет разговор поважнее. Я был уверен – ты решишь распроститься со своими, но не рассчитал, что так скоро отправишься. Потому я тебя и разыскиваю с начала Коротких Теней.

– Потягуш, боюсь, я совсем вас не понимаю. Ни капельки не понимаю и прошу у вас прощения. Разговор поважнее – с глупым юнцом вроде меня? И откуда вы узнали, что я пойду искать Мягколапку в одиночку? И откуда вы узнали, в какую сторону я пойду? – Фритти едва дышал, изо всех сил стараясь идти в ногу со старым котом.

– Много вопросов, охотничек. На все сразу и не ответишь. Достаточно сказать: я стараюсь разобраться вовсе не во всем, что слышу под Стеной Сборищ. В свое время я пускался в дальние странствия и многое, многое разнюхал. Я очень даже допускаю, что в нынешние дни получаю куда больше удовольствия, просто впитывая в себя солнце. Конечно, я не ухожу охотиться столь далеко, как некогда. Но у меня есть и еще способы. А что до других твоих вопросов, – продолжал он, – то даже кастрат, которого кормят Мурчелы, учуял бы любой твой замысел, любопытник. Мне было известно еще до Обнюха – до того, как ты узнал сам, – что ты кинешься вдогонку за крошкой… Ляпотяпкой.

– Мягколапкой, – пропыхтел Фритти. – Ее имя – Мягколапка.

– Конечно, Мягколапка. Знаю, – не то с раздражением, не то с оттенком нежности сказал Потягуш. – Вот мой способ, – добавил он просто.

Потягуш вдруг остановился, и Хвосттрубой завертелся, становясь рядом с ним. Уставив на Фритти огромные зеленые глаза, охотник сказал:

– Странные затеваются вещи, и не только в Стародавней Дубраве. Рикчикчики и Племя вступают в сделки, а это очень странно. Я не могу в точности понять, что происходит, но усы рассказывают мне настораживающие истории. И у тебя есть какая-то роль в этой игре, Хвосттрубой.

– Как я мог бы… – принялся было возражать Фритти, но Потягуш движением лапы заставил его умолкнуть.

– Боюсь, у меня нет больше времени. Понюхай-ка ветер.

Фритти втянул в себя воздух. В самом деле, ветер принес странный запах холодной сырой земли, но он ничего в нем не смог понять.

– Ты должен научиться доверять своим чувствам, Хвосттрубой, – сказал Потягуш. – У тебя есть кое-какие природные дарования, которые помогут тебе там, где недостаток опыта введет тебя в беду. Помни – пользуйся чувствами, которые даровала тебе Муркла. И будь терпелив.

Потягуш снова понюхал воздух, но Хвосттрубой больше не чуял в нем ничего необычного. Старый кот потерся носом о бок Фритти.

– Держись левым плечом к заходящему солнцу, когда будешь выходить из лесу, – сказал он. – Так ты выберешь верное направление. В путешествии не стесняйся ссылаться на меня. На некоторых полях меня хорошо помнят. А теперь мне пора.

Потягуш рысью пробежал несколько шагов. Фритти, ошеломленный событиями, сидел, глядя ему вслед.

Большой кот оглянулся:

– Ты уже прошел Посвящение в Охотники, Хвосттрубой?

– Мррр… – Смущенному Фритти понадобился миг, чтобы собраться с мыслями.

– Мррр, нет. Церемония должна состояться на Сборище после следующего Ока.

Потягуш помотал головой и прыжком вернулся к нему.

– Нет ни времени, ни должной обстановки для Старой Охотничьей, – сказал он, – но я сделаю лучшее, что смогу.

Фритти в изумлении следил, как Потягуш усаживался на мощные ляжки, закрывал глаза… Голосом намного более приятным, чем можно было ожидать, он запел:

Праматерь, мы славимОхотничий дар свой,Охотничий дар свой.Храни же нас Оком;Мы чутко хвостамиПриказ твой уловим.Изменчиво солнце,И вечно лишь Око.Праматерь, услышь нас,Мы молим,Мы молим!Зуб, Коготь и Кость -Наш залог за твой свет!

Потягуш какой-то миг сидел плотно закрыв глаза, потом открыл их и снова вскочил на ноги. Казалось, в нем нет и следа того медленноречивого, малоподвижного кота, которого.знал Фритти, – ничего, кроме невозмутимого мерцания в глазах. Он предстал преисполненным целеустремленности и энергии; при его приближении Хвосттрубой невольно отпрянул.