Олаф Бьорн Локнит - Глаз Паука Страница 13

Ши завладел извлеченной из книги страницей, повертел ее так и эдак, с любопытством рассматривая. Воришка умел немного читать и писать на распространенных в Заморе наречиях, однако устаревшей формой немедийского языка не владел. Он узнал начертания нескольких знакомых слов, но запутался, пытаясь прочесть и перевести хотя бы фразу. К тому же текст на пергаменте имел не совсем привычный вид. Размашисто выведенные строки наезжали друг на друга, кое-где красовались темные пятна клякс и наскоро выполненные рисунки – страховидные морды демонов или отдельные части человеческих тел. Книга вышла не из мастерской переписчиков, но была собранием личных записей.

Хотя Ши Шелам не отличался большим суеверием, он испытывал настоятельное желание вымыть руки всякий раз, как ему приходилось хотя бы ненароком притрагиваться к черному переплету в позеленевшей бронзовой оковке. Малыш, после того как ему растолковали содержание и смысл книги, наотрез отказался брать фолиант в руки. Единственным, кто считал диковинную книгу истинным сокровищем – пускай весьма порочным, темным сокровищем – оставался Хисс, сейчас с подлинными душевными мучениями вырезавший из нее третий по счету лист. И план по ее использованию, как уже упоминалось, тоже пришел в голову Змеиному Языку.

…Время шло, запущенная общими трудами мельница слухов крутилась, но перемалывать ей было нечего. Две сотни листков с заманчивым предложением гуляли по городу, красовались наклеенными на видных местах, чтецы пересказывали их содержание любому желающему – все тщетно. Обещанное Клелией Кассианой щедрое вознаграждение оставалось невостребованным, и госпожа графиня пребывала в полной растерянности. На ее глазах творилось истинное чудо: погром и убийства в таверне обошлись без единого свидетеля!

И однажды Хисс, взявший за правило коротать вечера в «Змее и скорпионе» в компании старых друзей, с досадой бросил: вот если бы заставить разговориться тех, кто напал на постоялый двор и погиб там! Мертвецы ведь так и остались валяться где-то под развалинами. Найти бы, вытащить и допросить по всей строгости – кем ты был при жизни, недобрый человек, и с какой стати учинил смертоубийство с разбоем? Эх, жаль, я не некромант!

Практичный Конан в ответ на подобные рассуждения сплюнул. Диери невесело улыбнулась. Ши ударился в пространные рассуждения, доказывая, что большинство обитающих в городе «магов» – такое же жулье, как некий Хисс Змеиный Язык, продающий почти настоящие карты зарытых кладов времен Кхарийской Империи. Но даже если отыскать колдуна, готового всерьез взяться за подобный ритуал, они разорятся сами и разорят милейшую госпожу Клелию. Заклятия для общения с миром мертвых обходятся слишком дорого. К тому же в нынешние времена представители властей смотрят на практикующих некромантию ох как косо… Взять хоть того же Рилеранса: с одной стороны, если верить всезнающим сплетникам, маг куда как серьезный, а с другой – даже в славном Шадизаре, городе весьма вольных нравов, живет как мышь под метлой, не иначе остерегается власть предержащих…

Вот тут-то у Хисса, скорбно сидевшего в обнимку с пузатым кувшином «Драконьей крови», внезапно остекленели глаза, и рыжий мошенник молча воздвигся во главе стола, став предметом всеобщего внимания.

– Рилеранс! – значительно произнес он, уставив палец в потолок.

Повисло тягостное молчание, нарушенное ясным голосом Диери:

– Совсем упился.

– Трезв как стеклышко, – немедленно возразил Змеиный Язык. – Ри-ле-ранс!

– Трижды помянешь демона к ночи, и явится демон пред ясные очи, – буркнул Ши. – Что – Рилеранс? Денег тебе должен, что ли?

– Еще как должен! Еще какие деньги! – торжествующе возопил Хисс. – Все, считайте, что некромант у нас в кармане. Надо только наведаться к «Уютной норе» и пошарить в тайничке. Нет, по такому поводу стоит выпить! Как я мог забыть! Дневник Рюцциля-Людоеда! Рилеранс!..

После того, как кувшин с «Драконьей кровью» опустел, а Хисс, икая от выпитого и азартно сверкая глазами, изложил друзьям историю похищенных у мага раритетов и свой коварный план, их первоначальное недоумение уступило место бурному веселью.

– Хисс, ты неподражаем! – уверяла хохочущая Диери. – Обокрасть мага, а потом его же заставить отрабатывать собственное украденное добро! Трюк в лучшем духе славного Шадизара! Ты точно уверен, что твои дальние предки не были родом из квартала Нарикано, а?..

– Действительно неплохой план, Змеиный Язык, – сдержанно похвалил Конан, когда восторги пошли на убыль. – Теперь осталось только решить, кто будет разговаривать с чернокнижником. Ты пойдешь один или прихватишь Ши на всякий случай?

Хисс едва не выронил кружку.

…Так или иначе, припрятанные до поры в тайничке фолианты, дней десять тому позаимствованные ради исполнения заказа Хиссом и Кэрли у практикующего магика Хоршемишской гильдии Рилеранса, покинули место своего хранения и оказались в комнатке на втором этаже постоялого двора «Змея и скорпион». Книг было пять, но подлинной жемчужиной среди них считался неведомо каким чудом уцелевший своеручный дневник Рюцциля из замка Шилале, более известного как Рюцциль Людоед или Рюцциль Чернокнижник. Именно оттуда Хисс с таким старанием вырезал страницы, долженствующие подтвердить существование книги, исчезнувшей из библиотеки чародея.

Однако идти к хоршемишскому магу и лично вести с ним переговоры Хисс отказался наотрез.

– Я еще не спятил, – отметал он любые уговоры приятелей. – А если меня там заметили и узнают? Вдруг этот колдун способен проницать мысли? По моему скромному мнению будет лучше всего, если туда сходит Конан.

– Угу, точно, – Ши глумился от души, маскируя нервозность весельем. – Даже если колдун читает мысли, он рехнется, пытаясь отыскать у нашего юного варвара хоть что-нибудь годное для прочтения. Зато Малыш будет на высоте – из лучших побуждений треснет хозяина дома мордой о стол, приговаривая что-нибудь о богопочитании и благолепии…

– Как скажешь, дорогой, – Хисс был сама любезность. – Значит, решено: к магику пойдешь ты.

– Почему – я?!

– Потому что, во-первых, ты сам напросился…

– Когда?!

– …Только что. Во-вторых, из нас четверых ты наименее ценен для дела. В-третьих, у тебя есть удивительная способность, никогда прежде такой не встречал: можешь болтать день и ночь напролет, а толком ничего не скажешь. Ну, а если Рилеранс попробует залезть в твою голову, все, что он там отыщет, это вольный ветер да две-три мыслишки о жратве и девках из «Алмазного водопада».

– Да не хочу я туда идти! – припомнив гулявшие по Шадизару слухи касательно Рилеранса из Хоршемиша, Ши откровенно перетрусил.