Андрей Некин - Кукловод Страница 13

— А кто ты? Что ты делаешь здесь? — прозвучал внезапный вопрос. «Он и правда, обезумел в заключении» — подумалось эльфийке. Память не держит событий. Такое бывает.

— Мое короткое имя Эль, — слегка придвинулась к нему девушка, продолжая улыбаться. — Я эльф. Плохие люди поймали нас с великой Госпожой в плен. И я… Принцесса Аль немало заплатит тебе, если поможешь нам выбраться отсюда. Ты ведь тоже пленник? Воин театра задумчиво покачал перевязанной головой:

— Меня здесь никто не держит, просто там, — он показал пальцем вверх, — ничего нет. Совсем ничего. Я бы мог уйти в любой момент.

Совсем в любой. Но там пусто. Совсем пусто. Совсем пустота.

— Ты можешь уйти в любой момент? — брови эльфийки поползли вверх от удивления и вновь приобретенной надежды. В голове вспорхнули мысли, точно стайки маленьких птичек.

— Не бойся, — проговорила Эль, даже не задумываясь, как глупо это звучит. Ей почему-то казалось, что человек, юноша по фигуре и голосу, не сможет навредить ей. Как когда-то в детстве дикий, лесной волк вместо того, чтобы разорвать ее, лишь ласкался об руки. Ведь звери не бывают плохими. А он просто зверь, как дикий тролль.

И его можно приручить. Девушка шепнула слова волшебства. Ответь, Гелио!

— Там наверху много дорог. А одна из них ведет к Великому Лесу. Ты хочешь увидеть Великий Лес? — осторожно спросила эльфийка, еще более осторожно беря человеческую руку, точно какую-нибудь змею. Рука человека обмотана бинтами. Жилистая и потертая, и абсолютно безвольная, как будто неживая. Рука, сделанная из камня или дерева.

Человек молчал.

— Ты весь в бинтах. Тебя, наверное, ранил кто-то?

— Меня нельзя ранить.

— Зачем же ты носишь все эти повязки?

— Потому что под ними пусто. Совсем пусто, — покачал он головой, — если их снять, кто же увидит меня? Человек вопросительно посмотрел на нее, неожиданно заинтересовавшись.

— Я увижу тебя. Воодушевленная его податливостью, Эль продолжила увещевания безумца:

— Наверху не пусто. Наверху есть Великий Лес. Он сказочно красив.

Столько зелени ты не увидишь нигде. Наши дубы высоки. Выше ваших мертвых домов, выше стен, тянутся к солнцу, а какую музыку богов издают наши менестрели в летние ночи… А как сверкает магия в предрассветном сиянии бесчисленных рек. А слышал бы ты наших птиц.

Ты хочешь увидеть Великий Лес? Если ты нам поможешь, мы можем отправиться туда хоть завтра. Осмелевшая Эль положила руку ему на голову. Диких животных это всегда успокаивало. Она говорила и говорила без умолку, то ли от страха, то ли пытаясь загипнотизировать его голосом, как давнего лесного волка… Старейшины-эльфы считали: в этом заключается ее особый, редкий дар. Странное волшебство, доступное немногим.

— Ты очень сильный воин. Если ты поможешь нам, мы сможем выбраться отсюда.

— Я не сильный воин, глупый эльф.

— Ты сразил лучших мечников великого леса. Разве это не сила?

— Просто вы, эльфы, мало едите, — при этих словах он тыкнул пальцем в ее живот. — Видишь? Совсем мало едите. С таким тощим животом и меч поднять трудно. Совсем как трудно. Один горный тролль перебьет вас целую кучу, если вы не начнете кушать. А тролль глупый-глупый и боец из него никакой. Даже я, пустота под плащом, убью тролля одной рукой. Эль с сомнением посмотрела на безумного гладиатора. От старших она слышала, что горный тролль — огромное чудище, поднимает валуны величиною с самого себя, а ростом он, как половина молодого тополя.

— Ты вообще-то тоже совсем худой, — смущенно ответила Эль.

— Зато у меня есть мое копье.

— Что ты имеешь в виду?

— Его зовут Кью-Рю.

— У твоего копья есть имя?

— Да. Кью-Рю на общем языке означает «Ищущий Смерти». Но его отобрали.

— Почему?

— Они говорят: Кью-Рю убивает слишком быстро. Совсем быстро. А это не интересное представление для театра. А еще Кью-рю ищет смерти, и он сам не знает чьей. Иногда умирали зрители. Им это не нравилось.

Совсем не нравилось.

— Тебе не стоит убивать для театра. Убивать плохо.

— Смотри, — вдруг достал он коробочку с курительными палочками, — они дают мне за каждое представление по такой коробке. Это хорошие дымилки. Совсем хорошие. Палочки были свернуты из листов какого-то растения. «Убивает только за табак?». Эль внезапно осенило.

— Мы возьмем в великие леса тебя и твоего Кью-Рю. Я знаю, из чего сделаны твои палочки. Мы сделаем много-много таких коробочек в великом лесу… Госпожа простит тебя за наших братьев, ведь ты был не в себе! Человек, в чьей голове беспорядок… Наши маги умеют лечить такое. Я покажу тебе Лес и наш город, и луну, и закат. И таких палочек мы тебе наделаем, сколько захочешь!

— Дура! — внезапно озлобился узник. Сплетенное эльфой заклятье разрушилось. Яркие огоньки сверкнули из-под перевязи на лице. Разбуженная Аль испуганно вскочила со своего места. Выхватила лезвие, готовясь защищаться до последнего. А Эль, все еще надеясь приручить злого волка, как можно спокойней заулыбалась:

— Все хорошо, человек. Но человек в ответ только мерзко захихикал.

— Нет никакого великого леса! Палок в землю понатыкали и в зеленый покрасили. Как же! Да это полная…

— Есть курить? — без всякой связи вдруг спросил он, оборвав себя на половине фразы. Эль продолжала растерянно улыбаться. Нет. Курить у нее не было.

Комната в ужасном беспорядке. Еще бы. Лорд Нэйн собирал вещи в дорогу, — весь свой огромный гардероб он разложил на полу. Камзолы, рубашки, панталоны, гольфы, богато украшенные шляпы и как минимум десяток зонтов, сваленных в кучу. У кровати был скинут комплект доспехов, расписанных блестящей серебряной вязью. Рядом несколько дуэльных шпаг, дорожный плащ, веера… Но не это привлекало внимание случайного посетителя, что мог по глупости сюда зайти. В центре комнаты покоился стол, над которым висела обнаженная, уже хладная, девушка-служанка. Висела на тонких нитях, прикрепленных к потолку. Нити своей стальной тонкостью врезались в нежную кожу, высекая в ней ущелья и впадины. Засохшие потоки крови начинали свой путь от тонких ключиц, незримыми линиями продолжали шествие на стол и спускались к полу, вливаясь в густые лужи алеющих озер. Мертвенно бледная шея изогнулась дугой под тяжестью головы и пышных-пышных волос, сплетенных в густую лиану косы, обвившуюся вокруг худеньких, почти подростковых ребер и уходившей по телу вниз, меж непристойно раздвинутых ног. Хотя это описание не слишком точно, так как левая нога отсутствовала чуть ниже бедра. Обрубок был настолько идеально плоским, что у гибургского следователя наверняка возникла бы мысль о пиле, если бы не логично располагавшийся неподалеку меч Графа Нэйна.