Кристофер Раули - Драконы Аргоната Страница 13

– Мы не слышали о ней уже много лет, – возразил Пиггет.

– Есть стая в Эрсое, – промолвил Хэм Паулер, – но и с ней у нас не было неприятностей долгие годы. Здесь что-то новое, да и вообще это не волки. Волки никогда не стали бы убивать так много овец попусту.

– Неужто тролли такие злобные? – спросил Бенарбо.

– Кто знает? – отозвался Хэйлхэм. – Кто имел с ними дело?

– Уж во всяком случае не я, – фыркнул торговец Джоффи.

– Это не повод для шуток, – буркнул Пиггет.

– Какие шутки? Я ни о чем таком и не думал.

– Так вот, – к Пиггету вернулась обычная решительность. – Дело, как я вижу, серьезное. Тут не обойтись без помощи двух молодцов, которые сейчас празднуют свое возвращение. Всем нам придется встряхнуться. Этим надо заняться без промедления. Я приведу своих собак. Бирч, ты своих приведешь?

Бирч кивнул и поставил недопитую кружку с пивом.

– Позови констебля, – велел Пиггет Бенарбо. – И сегодня же вечером надо будет послать весточку в Бреннанс, шерифу. Пусть он объявит тревогу по всей округе.

– Я пошлю своего парня, Ленотта, у него хорошая лошадь.

– Прошу прощения, драконир Релкин. Я бы и рад остаться, повеселиться да поплясать в охотку, но, видать, не судьба. Дело нешуточное, думаю, ты с этим согласишься.

Фермер Пиггет поставил свою кружку и покинул гостиницу.

По одному, по двое разошлись и остальные, после чего Релкин наконец смог снова наполнить свою кружку и вернуться в большой внутренний двор, где пировали драконы. Они по-прежнему сидели тесным кружком, о чем-то судачили и попивали из бочонков добрый забористый аль. Глядя на эту сцену, Релкин удовлетворенно улыбнулся. Базил теперь был прославленным, признанным героем легионов и заслужил восхищение сородичей и старых знакомых. Вместе с Базилом Релкин прошел сквозь нелегкие испытания и теперь, наблюдая за празднеством, он смутно надеялся, что именно такой и будет их мирная жизнь. В конце концов, всего через несколько лет они будут свободны.

Не спеша Релкин поднялся по наружной лестнице, ведущей на галерею второго этажа. На улице шумно веселился народ, в питейных залах постоялого двора стоял разноголосый гомон, но здесь, наверху, было тихо и прохладно.

Релкин потер щеку и потянулся. Глядя сверху на веселившихся земляков, он размышлял о том, что эти люди живут в нормальном мире и чувствуют себя в безопасности. То была жизнь, которую он оставил, вступив в легион. Но Релкин слишком хорошо знал, что эта безопасность иллюзорна и покоится она лишь на силе имперских легионов. А еще он знал, что этому миру, миру деревни, ни он, ни Баз более не принадлежат. Они – закаленные в битвах ветераны, самые настоящие герои. Почему-то это значило для юноши не так много, как можно было бы ожидать. Даже самый великий герой запросто может маяться от несварения желудка. Он по-прежнему Релкин из Куоша, сирота, у которого во всем мире нет никого, кроме большого дракона. Он остался тем самым человеком, которым был всегда.

Тем ли? При этой мысли Релкину стало не по себе. Она посещала его со времен Мирчаза, с того самого времени, когда он соприкоснулся с Единым Разумом десяти тысяч. Не раз и не два юноша со страхом задумывался, остался ли он тем, кем себя считал. Иногда ему казалось, будто в недрах его личности всколыхнулось нечто, чего он сам не понимал. Нечто способное завести его вовсе не туда, куда он стремился.

Как-то раз он попытался усилием мысли сдвинуть с места соломинку. Само собой, ничего не произошло – да и как могло быть иначе? У него не имелось никакой магической силы. Правда… под конец, когда он уже решил бросить эту пустую затею, соломинка вроде бы дрогнула и чуть-чуть повернулась.

Ветер, внушил он себе, все дело в ветре.

Только вот ветра в тот день как раз и не было.

Релкин снова ощутил холодную дрожь. Именно так начинается тропа к чародейству. Но опыт соприкосновения с волшебством научил драконира, что оно опасно, ибо совращает души и делает людей злобными и полными ненависти. Конечно, можно взяться за волшбу, желая творить добро. Стать великим, справедливым и мудрым благодетелем мира, добрым волшебником Релкином. Но вместе с силой почти неизбежно приходит и жажда власти, желание благодетельствовать превращается в стремление повелевать, разъедающее душу до тех пор, пока она не почернеет и не умрет изнутри.

Такой судьбы Релкин для себя не хотел. Он сплюнул на ступеньку, словно отгоняя глупые мысли, и отхлебнул эля. В конце концов, Серая Леди отошла от дел. Дела обстоят довольно спокойно. Ежели чуток повезет, ему больше не придется соприкасаться со странным миром магии.

Он стал думать об Эйлсе и клане Ваттель. Релкин надеялся, что их с Базилом определят на какой-нибудь пост в долине Лис или, на худой конец, в Далхаузи. Оттуда можно было бы, пусть изредка, наведываться в Ваттель Бек и работать. Нужно доказать семье Эйлсы, что он больше, чем простой драконопас. В Мирчазе Релкин и его дракон неплохо разжились золотом. Часть его Релкин припрятал, часть разместил в банках и вложил в ценные бумаги, но, так или иначе, оба рассчитывали, что, когда истечет срок службы, они заживут неплохо. Золото не решает всех проблем, однако способно существенно облегчить жизнь.

Получив четырехмесячный отпуск, Релкин и Базил провели его в клане Ваттель. Увы, после этого драконир еще отчетливей осознал, в каком непростом положении находится он сам и, главное, его нареченная. Эйлса оставалась дочерью Ранара, погибшего вождя, и клан настаивал, чтобы она вышла замуж за одного из сородичей. Девушка упорно отвергала всякое давление и хранила верность Релкину, что, без условно, раздражало ее сородичей.

Эйлса никогда не допытывалась насчет его приключений на Темном континенте. Безусловно, она заметила произошедшую в нем перемену и поняла, что он столкнулся с чем-то, навсегда сделавшим его другим. Но их чувство, зародившееся при первой встрече в горах близ Ваттель Бека, оставалось прежним. Как-нибудь, когда-нибудь, но они непременно будут вместе.

Релкин тихонько сидел на своем месте, пока драконы не прикончили пиво. Затем местные виверны поднялись и тяжкой поступью направились к своим стойлам в Макумберовом Драконьем доме. Для Базила на конюшне навалили гору соломы, и он завалялся спать. Релкин пристроился рядом с ним. Парню предлагали самую лучшую комнату в гостинице, но настоящий драконопас никогда не расстается со своим драконом.

    Глава    

восьмая

лиже к вечеру следующего дня на дороге, ведущей в Риотву, всего милях в семи к юго-западу от Куоша, можно было увидеть удивительное зрелище. По тракту с громом и грохотом двигалась колонна кавалеристов, сопровождавших два изящных экипажа, каждый из которых был запряжен восьмеркой лошадей. Замыкали колонну шестьдесят сменных лошадей. Кареты и всадники двигались спешно и споро.