Владимир Перемолотов - Внешний враг Страница 13

Как ни страшно звучала в устах Гаврилы эта угроза она князя не испугала Конечно эти люди могли причинить ему кое какие неприятности, но остроголовые, что стояли за его спиной обещали доставить неприятностей не менее. Так что выходило баш на баш.

— Ладно, — сказал он. — Не пытайтесь меня запугать. Я вам все равно не поверю. Все это я мог бы сделать с вами, но вы со мной?

Он покачал головой с сомнением и негодованием отвергая эту мысль.

— Нет. Вы на это не способны…

— Почему это? — спросил Гаврила.

— Ты же князя Владимира богатырь? Ну вот… Вам положено малых да сирых защищать. Это значит таких как я! Я же маленький!

Он посчитал, что этих слов будет достаточно.

— Ну, ну, — неопределенно сказал Масленников не отрицая и подтверждая слов Картаги.

— Я понимаю, что проиграл эту схватку, — признал Картага. Он поморщился, словно пришлось проглотить что-то горькое. — И готов принести извинения. Если вы поставите меня на землю, то я немедленно это сделаю.

Избор, Исин и Гаврила переглянулись и рассмеялись над незамысловатым коварством князя. Став серьезным, Гаврила ответил ему.

— Теперь твое дело не советы давать, сидеть, молчать в тряпочку и делать, что попросят. А если кто из нас на тебя обидится, то на себя пеняй.

Он оглядел мирную полянку, скорбно притихших старичков, ухмыляющегося хазарина. Тот открыл и закрыл рот, делая вид, что что-то пережевывает.

— Кстати, — сказал богатырь. — Мы тут что-то прогладались.

— Мы? — перспросил Картага.

— Да. Мы все, а ты больше других! — веско сказал Гаврила. — Ты, что думаешь, что твоего дракона легко завалить было? Намахались во как. Так что пусть сперва твои подданные нам всем поесть принесут.

— Мне пока не надо, — быстро сказал Избор. — У меня, слава Богам, мешок не пустой.

— Ты чего? — Изумился Исин. — Они же…

Избор дернул головой и тот умолк.

— Ну смотри…

— И чтобы без всяких там штучек, первым все ваш князь пробовать будет. А если нам с ним ваша готовка не понравится, то он первый об этом узнает.

Богатырь резко встряхнул Картагу.

— Как же… — спросил кто-то из старичков.

— А так. Я сказал — ты сделал, — холодно сказал Масленников, показывая, что время скоморошничания прошло. — Вот мы сейчас пойдем, а часа через два чтоб слева от дороги ковер лежал, и еда чтобы была горкой навалена для нас и для вашего князя. Будем мы довольны — то и ему плохо не будет.

Гаврила еще раз тряхнул князем и тот, лязгнув зубами, соизволил ответить.

— Делать все так, как просит мой самый большой новый друг.

Глава 6

Старички исчезли с поляны так стремительно, что Избору стало ясно — все их приказания будут неукоснительно выполнены.

— Не обманут? Как думаешь? — спросил Исин думая, конечно, больше не способности старичков приготовить роскошный обед через два часа, а очередную подлость через пятнадцать минут.

— Пусть только попробуют! — сказал Гаврила. — Мы будем настороже!

А Избор ответил.

— Помойся. Чистого человека обмануть завсегда сложнее…

Он сам вернулся в ручей и, не сводя глаз с мешка, принялся смывать с себя грязь и копоть. Ворон, уснастившийся на елке уныло каркал, глядя как воевода поганит его поляну. Исин больше из желания насолить пернатому вору крикнул:

— Сам виноват. Лезешь куда не следует…

И тоже полез отмываться.

Солнце не успело подняться и на два пальца, как они снова двинулись вперед. Как ни в чем не бывало, яйцо покатилось вперед, теперь, правда, стараясь не отрываться от людей. Теперь оно, наученное горьким опытом, приноравливалось к богатырским шагам.

Все шло так, как и должно было идти. Картага, что сидел за плечами у Гаврилы, вел себя примерно, яйцо не залезало вперед и не путалось под ногами, рассвет вставал тихий, обещающий неплохой денек.

Солнце еще, правда не успело высушить росу на деревьях, и она крупными каплями сверкала на листьях и кончиках сосновых иголок. Гаврила наблюдал за этим с радостью на сердце, а Избор — слегка поругиваясь. Для него роса была не столь красивой, сколько мокрой и холодной. На долю Исина ночной влаги не доставалось и он, глядя на босые ноги воеводы напомнил.

— Надо бы сказать им было, чтоб сапоги отклеили и одежду какую-нибудь достали бы…

Исин кивнул.

— Эй, слышишь? — он постучал пальцем по княжеской голове. — Найдется в ваших кладовых что-нибудь для воеводы?

Картага с трудом повернулся, смерил Избора высокомерным взглядом и ответил.

— Не знаю. Вряд ли.

— Это еще почему?

Исин, у которого давно чесались кулаки, понял что князь вот-вот даст ему повод. Князь это тоже уловил и спокойно сказал.

— Да уж больно он на нас не похож.

Довод был серьезным, но у Гаврилы в запасе был аргумент не хуже. Вытянув руку, он потряс кулаком у князя перед носом.

— А ты все-таки прикажи поискать. Попытка — она ведь не пытка, так что ли?

— Ладно, — пробурчал Картага. — Что найдем, то и дадим. Нам что, жалко что ли?

Избору этот тон не понравился. Он чуть нагнулся, чтобы встретиться с князем взглядом и сказал с издевкой.

— Ого! А ты у нас, оказывается, тоже безжалостный…. А я думал, что я один такой.

Князь под этим взглядом поежился. Видно сидеть на богатырской спине было все же не так хорошо, как могло показаться со стороны.

Они шли и шли, а солнце поднималось все выше и выше. Оно уже не грело затылки, а пекло макушки. Хотя лес и остался таким же густым, как и был, теперь он перемежался огромными полянами, заросшими разнотравьем. Лесная тропа, по которой они двигались, кончилась, как-то незаметно она распалась на ниточки следов и растаяла в кустах ежевики, но их дорога еще не кончилась.

От поляны до поляны был лес, а от одного лесного пятна до другого тянулся цветущий луг. Подобревший от вида веселого леса Исин что-то запел. Под его тихое подвывание Гаврила сказал задумчиво:

— Удивительное дело…

— Что? — встрепенулся Избор, глазами отыскивая то, что увидел Масленников..

— Я совершенно не чувствую опасности.

Воевода удивленно поднял брови.

— Сейчас объясню, — сказал Гаврила. — С тех пор как талисман опять у нас я не чувствую, что опасность где-то рядом…. Казалось бы и остроголовые, и песиголовцы и Муря…

— А что тебе? Тебе-то вот уж точно бояться нечего…

— Не о том речь! — досадуя, что воевода его не понимает, сказал богатырь. — Я не чувствую опасности ни для кого из нас. Ее просто нет. Вон Исин, дикий считай человек, и тот чувствует, что все кругом спокойно. Поверь мне это очень странное ощущение — целых полдня не чувствовать за собой вражьего взгляда.