Дмитрий Вернидуб - Морская пена Страница 13

Царственный гном встал и подошел к каждому члену экипажа «Мечты», внимательно вглядываясь в глаза. Остановившись напротив Нури, он сказал:

— Жаль, Орбуж, что мы не родственники. Я почел бы за честь.

— Эрл, старый пройдоха, — наконец обратился Будинрев к рыжебородому ратнику, рассматривая Тину, — ты бы послал за отцом этой премилой барышни. А то Уткинс, наверное, весь истомился, отсиживаясь в твоей каморке.

Рыжий Эрл расплылся в улыбке.

— Если позволите, сударь, я сам его приведу. И как вы только прознали?

Папаша Уткинс восседал под тентом во дворике, в обнимку с Тиной, не отпуская ее ни на шаг. Делать от свалившегося на него счастья он ничего не мог, только благодарно кивал в ответ на поздравления. Праздник на скорую руку организовало семейство Виндибуров, не пожалевших для этого ни выпивки, ни съестного.

Сначала Уткинс был в трансе от того, что не приехала Пина. Но, наконец, успокоенный своей любимицей, поверил в скорую встречу, откликнувшись на предложение знакомых отметить счастливое прибытие «Мечты кашалота».

Тина тоже не хотела отходить от отца, ластясь к нему и ловя каждое слово. Только один раз она встретилась глазами с Олли. В ее взгляде было столько теплоты и благодарности, что Олли смутился, скромно потупившись.

Невысоклик не умеет веселиться и одновременно думать о том, что его ждет завтра. Какие бы опасности ни готовила наутро злодейка-судьба, за праздничным столом он ни за что не вспомнит об этом. Настоящий стопроцентный представитель маленького народца в момент уничтожит любую покушающуюся на застольное безмятежье мысль, да еще крепко пожурит за подобное соседа.

Во дворе у папаши Уткинса веселились напропалую. Потрапезничав как следует, гости пустились в пляс, а потом позвали Дальнего Бибуса для исполнения застольной песни собственного сочинения. Она теперь считалась гимном Норного поселка и чрезвычайно подходила для торжественного вставания с полными кружками.

…В краю чужом, в дали глухой,Среди равнин и горПриснится мне Расшир родной,Холмов его узор,И изумрудные луга и магистрата шпиль,И все что в детстве я слыхалПорой не веря в быль.Куда б дорога ни велаСквозь дождь и грохот бурь,Всегда придет она домойИ над стрижиной кутерьмойЗаплещется лазурь.Поднимем в кружках лучший эльИ выпьем тост до днаЗа то что Родиной зовем —Она у нас одна.

И все бы хорошо, но к веселящимся невысокликам быстрым шагом подошел Лайнел Торс — командир отряда разведчиков, действовавших на восточном от Черед-Бегаса направлении. Никто даже не заметил, как он появился.

Выпив залпом поднесенную кружку эля, Торс вытер подбородок и сообщил:

— Все, они уже идут. Закругляйтесь. Через три часа все должны быть на стенах. Обернувшись к обескураженному Уткинсу, пограничник покачал головой:

— Жаль, папаша, хороший был у тебя праздник.

Восток потихоньку начинал светлеть. Горизонт нехотя приподнимал шторы сырой и неуютной ночи. Казалось, еще один беспроглядный серый день ожидает переселенцев. Но что-то было не так. Обычно притихшие, суетливо зачирикали воробьи. А пики Черед-Бегаса, разбросав спросонья клочья дремлющих туч, вдруг начали золотиться.

— Смотрите! — пронеслось по крепостным стенам. — Неужели выглянет солнце?

Не успело удивление защитников цитадели улечься, как первый солнечный луч ударил в гребень Сахарной головы.

— Да это же самый настоящий рассвет, парень! — воскликнул Рыжий Эрл, хлопая стоящего рядом Ригла по плечу.

Звон от удара по железу заставил многих обернуться.

— Осторожней! — мрачно пошутил молодой ратник. — Ты хоть и пожил на свете, но руки тебе сегодня пригодятся.

— И то верно, — усмехнулся старый солдат. — Чувствую, будет сегодня потеха. А гостей позвать, часом, не забыли?

По рядам стоящих у бойниц пограничников прокатился хохот.

— Твоим ребятам храбрости не занимать, — заметил Магистр невысокликов Бьоргу.

Рядом с ним и суровым Магистром гномов тучный невысоклик в военном облачении выглядел слегка нелепо. Но никто и не думал по этому поводу иронизировать. Все — и невысоклики, и люди, и гномы, понимали: сегодня каждый из них будет сражаться.

Олли Виндибур стоял с Тиной, приобняв ее правой рукой поверх накинутого плаща. У их ног с канарейкой на голове сидела Хрюря. На верхней площадке центральной оборонительной башни, прозванной строителями «Медвежья», больше никого не было.

Такое название башня получила потому, что на этом месте строители обнаружили медвежью берлогу, а в ней самку с медвежатами. Зверей тогда не тронули, и они спокойно ушли в лес.

Олли напряженно вглядывался в даль, а Тина смотрела на него, стараясь запомнить все черточки лица, которые, как казалось ей раньше, знала наизусть. Но теперь любимое лицо светилось особой силой. Наконец ее спутник повернул голову направо: там, наверху надвратной башни стоял Хрюкл. Болто обернулся и в ответ помахал рукой.

Нури вместе с остальными алебардщиками и их командиром Гроном расположился на стенах у левой надвратной башни. На их попечении находился Большой захаб. Именно здесь был главный вход в крепость, а башня называлась «Путевой». Дорога вела к Столбовым холмам, а после в Расшир.

Лучи восходящего солнца заставляли щуриться.

— Я понял, — вдруг сказал Олли. — Это Горх отменил свое колдовство. Теперь он использует солнце, чтобы ослепить нас. Видно, надеется все провернуть еще до полудня. Тина, беги к членам Совета. Надо срочно сделать шесть тысяч темных очков и раздать их. Бери с собой Болто — у вас не больше получаса.

Тина мигом послала канарейку к Хрюклу, а сама побежала вниз по лестнице. Вскоре на стенах засуетились. Защитники, удивляясь, передавали друг другу партии солнечных очков. Многие не понимали, как их использовать, и Хрюкл метался от башни к башне с разъяснениями.

Вскоре все воинство было похоже на любителей астрономии, собиравшихся изучать фазы солнечного затмения.

Крепость из светлого камня, заслонившая собой вход в Первое пристанище, раззолоченная солнцем, смотрелась на фоне суровых гор как ювелирное украшение, потерянное рассеянным великаном. Почти все пространство перед ней покрывала вода, а дорога по суше подходила только с севера.

Было бы наивно предполагать, что морки пойдут на штурм только с какой-то одной стороны. Когда осаждают крепость, используют все варианты. Вероятность обхода по горам тоже существовала. Но защитники хорошо знали, что у орды Зруюка множество лодок и плотов — целый флот. Основная масса нападавших ожидалась с востока.