Роберт Силверберг - Король снов Страница 13

— Он умрет?

— Никто этого не знает. Но последний случай, неважно, что там произошло, несомненно приблизил этот день. Тем не менее я полагаю, что мы останемся здесь еще на некоторое время.

— Признайтесь, Теотас, вы говорите так потому, что знаете, что мне хотелось бы услышать именно эти слова? Или на самом деле располагаете какими-то достоверными сведениями? Так был ли все-таки у понтифекса удар?

— Если и был, то крайне незначительный. Он на некоторое время потерял сознание и теперь плохо владеет ногой и рукой…

— Фиоринда рассказала мне только о ноге и руке. А насчет потери сознания ничего не сказала. Признайтесь: что еще?

— Это все. Сейчас Конфалюма пользуют его маги.

— А также, надеюсь, один или два врача?

Теотас пожал плечами.

— Вы же знаете Конфалюма. Может быть, он вызвал докторов, а может быть, и нет. Зато в его покоях непрерывно курят благовония и круглосуточно читают множество заклинаний. А вдруг одно из них окажется полезным?

— Я молюсь об этом, — не сдержав иронической усмешки заметила Вараиль.

Они быстро направились по извилистым коридорам к тронному залу Стиамота, где жену правителя уже должны были ожидать министры. Путь проходил мимо королевской гардеробной и великолепного зала Правосудия, выстроенного Престимионом на месте множества мелких комнатушек, примыкавших к грандиозному тронному залу лорда Конфалюма.

Каждый корональ отмечал свое пребывание в Замке какой-то новой постройкой, а то и несколькими. Зал Правосудия, представлявший собой изумительную палату со сводчатым потолком, большими стрельчатыми окнами, стекла которых покрывали затейливые матовые, похожие на морозные, узоры, с гигантскими сияющими люстрами, был главным вкладом Престимиона в обновление внутреннего Замка. На внешнем обводе центральной его части он также выстроил большое здание архива, где разместился и музей — хранилище всего, что могло иметь историческую ценность. Вараиль знала, что супруг рассчитывал воплотить в жизнь и другие честолюбивые строительные планы, если только Божеству будет угодно даровать ему достаточно долгое пребывание на троне короналя.

Однако, несмотря на потрясающее великолепие зала Правосудия и благородное величие расположенного по соседству тронного зала Конфалюма, Престимион с самого начала своего царствования почему-то избегал этих прекрасных покоев и старался отправлять официальную часть своих обязанностей в древнем тронном зале Стиамота — простом, даже аскетическом помещении с каменным полом, вероятно, остававшемся в неизменном виде на всем протяжении существования Замка.

Войдя в зал, Вараиль увидела там почти всех высших пэров царства: Верховного канцлера Септаха Мелайна, Великого адмирала Гиялориса, мага Мондиганд-Климда, Навигорна Гоикмарского, герцога Дембитава Тидиасского, еще троих или четверых, а также посла понтифекса Фраатейкса Рема и представительницу Хозяйки Острова иерарха Берниморн. Все поднялись, когда она появилась в дверях, и Вараиль легким движением руки позволила им сесть.

Из важнейших лиц королевства отсутствовал только второй брат Престимиона принц Абригант. В первые годы правления Престимиона Абригант принимал участие практически во всех событиях государственного значения. К тому же именно он открыл богатые залежи железных руд в Скаккенуаре, которые в значительной степени послужили основой беспримерного процветания государства при Престимионе. Однако со временем он, по его собственным словам, «сошел вниз по склону» — вплотную занялся управлением фамильным поместьем Малдемар, ответственность за которое легла на него в соответствии с порядком наследования, и проводил там большую часть времени.

Все остальные были в сборе.

Присутствие в совете столь большого числа важнейших сановников вновь пробудило недобрые предчувствия, с которыми с самого утра безуспешно пыталась бороться Вараиль.

Она быстрыми шагами прошла через зал к невысокому белому трону, подчеркнуто грубо высеченному из мрамора. Это было место короналя, а сегодня, в его отсутствие, — ее как регента. Она поглядела налево — там, как всегда, сидел элегантный, несмотря на некоторую непропорциональность сложения, фехтовальщик Септах Мелайн. С юных дней он был ближайшим другом и советником Престимиона, и к его словам корональ прислушивался, пожалуй, не менее внимательно, чем к мнению самой Вараиль. Септах Мелайн ответил Вараиль обеспокоенным, едва ли не печальным взглядом. Гиялорис… Навигорн… Дембитав… Все они, казалось, тоже были встревожены. Один только высоченный Мондиганд-Климд, маг из су-сухирисов, как всегда хранил на обоих лицах непроницаемое выражение

— Я уже знаю, — обратилась к собравшимся Вараиль, — что понтифекс нездоров. Может ли хоть кто-нибудь сказать мне, насколько серьезно его недомогание? — Она повернулась к представителю понтифекса: — Фраатейкс Рем, если я не ошибаюсь, это известие поступило прежде всего к вам?

— Да, госпожа. — Маленький, очень аккуратный седовласый Фраатейкс Рем на протяжении вот уже девяти лет был официальным представителем понтифекса в Замке — по сути послом старшего монарха при младшем. К груди его туники из мягкого, похожего на бархат серо-зеленого материала была прикреплена затейливо переплетенная золотая спираль — символ Лабиринта. — Я получил сообщение вчера вечером. После никаких депеш не поступало. Нам не известно ничего, кроме того, о чем вы, конечно, уже осведомлены.

— Это был удар, не так ли? — прямо спросила Вараиль, никогда не затруднявшая себя слишком тщательным выбором слов.

Представитель понтифекса заерзал на месте. Вараиль не без смущения заметила, насколько откровенно этот опытнейший дипломат, всегда чрезвычайно уравновешенный и уверенный в себе, проявляет свое волнение.

— Его величество почувствовал сильный приступ головокружения, не мог опираться на левую ногу, а его левая рука потеряла чувствительность. Его уложили в постель и поручили заботам магов. Мы ждем дальнейших сообщений.

— Судя по описанию, я назвала бы это ударом, — сказала Вараиль.

— Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть ваше предположение, госпожа.

— Ваше высочество, удар не всегда приводит к плачевным результатам, — заговорил Иеган из Малого Морпина, флегматичный и абсолютно лишенный чувства юмора принц, чье присутствие в совете долго удивляло Вараиль. — Часто бывает, что люди, перенесшие его, живут после этого еще много лет.

— Благодарю за уточнение, принц Иеган. — Она вновь обратилась к Фраатейксу Рему: — Не могли бы вы сказать нам, как себя чувствовал понтифекс в последнее время? Был ли он здоров?