Татьяна Русуберг - Глаза ворона Страница 13

Кай проглотил крутившийся на языке вопрос и осторожно ответил:

— Ну… по-моему, все прошло очень даже неплохо.

Рыц фыркнул:

— Неплохо? Ты отшвырнул свое единственное оружие. Что бы ты, интересно, делал, если бы промахнулся?

— Но я же не промахнулся! — В голосе мальчика прозвучала неуверенность.

— Да, тебе повезло. Но я весьма сомневаюсь, что все сложится так же удачно в следующий раз. Сегодняшняя схватка показала, что тебе предстоит еще многому научиться. И мы начнем без промедления: времени осталось немного.

По мнению Кая, если чего и было навалом в позабытом богами и людьми Замке, так это времени. Но он ничего не сказал, только отер молочные усы и поднялся на ноги.

Остаток дня он едва справлялся с теми заданиями, что давал ему Ментор. И дело было не в порезанных пальцах — Кай привык управляться с мечом левой рукой так же свободно, как правой. Слова Рыца не шли у него из головы: «Я был человеком».

Поздно вечером, улегшись в заброшенной башне, служившей ему спальней, мальчик ворочался без сна. Торчащие из подстилки настырные соломинки кололи намятые троллем бока. «Я был таким же человеком из плоти и крови, как ты». У Кая не было повода сомневаться в правдивости слов Ментора: Рыц никогда не лгал ему.

«Но почему наставник проговорился только сейчас? Ведь я был у него в учениках вот уже семь долгих лет! Имеет ли это какое-то отношение к событиям прошедшего дня? Интересно, а сколько лет Ментору Рыцу? Способна ли его металлическая плоть стареть? И как он стал тем, чем он является сегодня, — неумолимой боевой машиной Мастера Ара?»

Кай отчетливо помнил то впечатление, которое Ментор произвел на него во время своего первого появления в Замке. Мальчику не нужно было закрывать глаза: тени и звуки того давнего февральского утра выступили из окружающей темноты, приобрели цвет и объем…

Прошла пара месяцев после злополучного Испытания. Зима была на исходе, но не хотела сдаваться, хмурилась и то и дело лепила мокрым, тяжелым снегом. Вот и в тот день большущие снежные хлопья валились в кухонный двор, тая в лужах и сбиваясь в холодившую ноги слякоть.

Кай месил тесто для утреннего хлеба, когда в облаке холода и пара на кухню ввалился Крёллебёлле:

— Ворота! Они отпирают Южные ворота!

Хлопнула тяжелая дверь: только пара огромных снежинок потерянно кружилась на месте Крёллебёлле, быстро тая в теплом воздухе. Кухонные гоблины оправились от шока и, побросав у кого что было в руках, ломанулись к выходу. Дверь снова хлопнула, впустив внутрь новый рой снежинок, и кухня опустела. Кай задумчиво уставился на свои скромно стоящие в уголке клумпы, когда в дверном проеме возник запыхавшийся Триллебёлле:

— Ты! Гляди, чтоб булочки не сгорели! Ни шагу с кухни, а то я тебя так вздую!..

Дверь хлопнула снова, и вокруг воцарилась тишина: только потрескивало пламя в печи. Мальчик снова уставился на клумпы: покинь он теперь свой пост, и взбучка ему обеспечена — не от Триллебёлле, так от кухонного царя и бога, Хруча. Останься Кай верен тесту и булочкам, и он пропустит важнейшее в истории Замка событие — появление Чужака. Мастер Ар и его подданные всегда покидали крепость и возвращались через ведущие в горы Северные ворота. Южные ворота никогда не открывали на памяти Кая, да и населявшие Замок гоблины не могли такого припомнить. Возбужденный вопль Крёллебёлле мог означать только одно: в кои-то веки владения Мастера Ара удостоились посещения гостя из Потерянных Земель!

Решившись наконец, мальчик рванул с крючка дырявый плащ, сунул ноги в холодные клумпы — менять сырую солому времени не было — и выскользнул за дверь. Авось, если он будет осторожен и вернется на кухню прежде остальных, никто ничего и не заметит. Было еще темно, только островки снега смутно белели во мраке. Кай стрелой пролетел кратчайший путь к Южному бастиону, рискуя переломать ноги на слякотной брусчатке и скользких ступенях.

Во дворе перед воротами было людно. Тени гоблинов метались в свете факелов, над красноватым пламенем густым роем вились снежинки. Гигантские створки действительно оказались распахнутыми настежь, подъемный мост был опущен. Копыта тяжело забили по доскам моста, потом ближе, по камням. Толпа ахнула и подалась назад. Прячущемуся во мраке Каю было ничего не видно из-за спин воинов и зевак. Тогда, пользуясь общим замешательством, он рискнул пробраться вперед.

Внезапно гоблины снова попятились, да так быстро, что Кай и опомниться не успел, как оказался в передних рядах. К счастью, никто не обращал на него внимания. Все круглые желтые глаза были устремлены на одинокого всадника, въехавшего во двор на огромной черной лошади. Длинный плащ закрывал пришельца с головы до пят, на голову был накинут капюшон, но посадка незнакомца и манера править свирепым конем обличали сильную личность, привыкшую сражаться и повелевать.

Кай увидел все, что хотел. Пора было потихоньку раствориться в толпе и бежать назад, на теплую кухню. Но вместо этого он сделал шаг вперед. Факелы чадили, огромная тень всадника корчилась на земле, глухо били по снегу копыта, белые хлопья выпархивали из темноты и садились на плечи незнакомца, на опущенный капюшон, на конскую гриву… Кай сделал еще шаг. Окружающий мир перестал существовать. Мальчик двигался невероятно медленно, будто во сне. Во сне, который он когда-то уже видел, только забыл, а вот теперь припомнил. И, как во сне, он знал, что случится дальше, но, как и во сне, не мог этого избежать, не мог ничего изменить. Он должен был увидеть лицо всадника. Просто должен!

Время замерло, растянулось как густой сироп. В нем завязли пламя факелов и мохнатые снежинки, огромные копыта, смутные, незнакомые голоса… Только голова всадника, вопреки законам сновидения, медленно повернулась к мальчику, капюшон приоткрылся, и Кай увидел лицо — гладкое, твердое, с алыми отблесками далекого пламени: лицо железной куклы, на котором забыли нарисовать глаза. Он слабо вскрикнул и упал в грязь…

Когда-то ему и в самом страшном сне не могло бы присниться, что стальной человек без лица станет его воспитателем. Но, по странной прихоти, Мастер Ар освободил кухонного мальчишку от работы в дневные часы и отдал в распоряжение закованного в броню воина. Своеобразное представление Мастера о просвещении отразилось в выборе тех наук, которые предстояло изучать малолетнему слуге. Наряду с чтением, счетом, языками и прочей историей-географией в утвержденную хозяином Замка программу входили все те многочисленные способы убивать и увечить, какими в совершенстве владел Ментор Рыц. Кай по-прежнему работал на кухне и был на побегушках у Хруча, но теперь тролль властвовал над ним только рано утром и вечером.