Елена Белова - Сердце феникса. На переломе. Страница 13

Идиотка!

— Ты, — Вадим ощутил, как в его голосе скрежещут камни. — Ты… Дензил.

— Да, милорд, — темная тень шевельнулась за спиной Повелителя.

— Дим! — кажется, Зойка поняла, что перегнула палку, но Вадим разозлился всерьез.

— Дензил, ее высочество изъявила желание поработать.

— Простите, милорд?

— С завтрашнего дня ее высочество поступает под твое начало. Постарайся, чтобы она как следует ознакомилась с предназначением службы и прочувствовала трудности ее работы. Срок — неделя. Место труда на твое усмотрение.

— Вадим…

— Так у тебя будет меньше времени на глупости, Зоя. Срок — неделя.

— Но Дим!

Она посмела спорить? Зойка?

— Брысь отсюда. И больше. Никогда. Не смей. Нарушать. Мои. Приказы.

Зойка шевельнула губами, но ничего не сказала. Сейчас она казалась совсем прежней Зайкой, прибегающей к старшим братьям за утешением и помощью. Вот-вот расплачется…

Но плакать сестра не стала. Она повернула голову и посмотрела на феникса. Нет, не посмотрела — окатила ненавистью, точно кипящей смолой. И, всхлипнув, выбежала из зала. Два шага по полу… тающий на бегу силуэт… и злой, обиженный, яростный шепот.

Ненавижу!

Опасность?

Мир Земля.

Жан Дегрэ.

— А что, если озеро будет здесь? — Ян осторожно провел указкой по шару, и тот послушно окутался туманной дымкой, меняя изображение. — Как тебе?

— Ух, ты!

Жан даже присвистнул, забыв о решении быть воспитанным и утонченным — как Ян. Как же здорово…

Новый летний Дворец Повелителя на глазах превращался в ожившую мечту.

Стройные башенки цветного камня вырастали, казалось, прямо из сверкающего зеркала воды. Дорога, соединяющая берег озера с островом, таилась под волнами, и становилась видна только в темноте — искрящейся лунной дорожкой.

А днем дворец то возносился небесам, радостно трепеща флагами, то кутался в нежное мерцание огромных фонтанных струй, которые обнимали его стены каждый час — на пять минут. И каждый раз сплетаясь в новый узор…

И, будто мало всего этого. Еще вокруг центральной башенки точно вилась блистающая лента. Она волновалась, переливалась, как живая. А порой расплескивалась широкой волной и затихала, на краткое время превращаясь в то, чем и была на деле — в воду. В обычную воду под властью магии… Маленькое рукотворное озерцо, окутанное туманом.

Красота. Какая же красота…

Ян воистину мастер. Гений.

Тут даже сказать нечего. Смотри и восхищайся. И надейся, что когда-нибудь сможешь достичь хотя бы тени такого мастерства…

Все-таки удивительно, как стремительно магия изменила архитектуру и искусство декорирования. Парящие озера, светящийся туман, песок, способный принимать любую форму в считанные минуты…

А цветы, а парящие огни… а нетающий лед, который способен нарасти в считанные секунды и потом превращаться в танцующие цветные фонтанчики…

Магия. Чудо.

— Здорово… — на одном дыхании проговорил Жан, осторожно касаясь шара. От ленточки-речки всклубился пар… и прикрыл башенку от посторонних глаз.

Говорят, Повелитель любит иногда побыть один.

— Хорошо… Хорошо, Жан! — и рука с тонкими пальцами одобрительно ерошит его волосы.

И юноша улыбается в ответ.

Хотя еще четыре месяца назад он бы шарахнулся от демона, протянувшего к нему руку…

Он тогда как забыл, что господин Ян — демон. Местных демонов не всегда можно отличить от людей, а Ян… господин Ян… выглядел обычным. И Жан, у которого еще кружилась голова от голода и жажды, спокойно протянул ему руку, думая, что сейчас отправится домой.

Но вместо дома они оказались в незнакомой квартире.

И отпоив Жана лекарством, спаситель прямо и четко объяснил: домой хода нет. Отбор нельзя переиграть, даже жульнический. На ближайшие три года выбор у них небогатый — юноша будет числиться среди личных слуг демона и одновременно в его личных учениках. Если все будет хорошо, то через три года он сможет ходатайствовать о смене разряда. Ян позаботится, чтобы он работал во Дворце…

Ян говорил, объяснял, что им нельзя привлекать внимание, что все будет хорошо, а Жан слышал только одно: его новый владелец — демон. Демон.

Его хозяин…

Первую ночь он провел без сна, положив поближе вазу для фруктов. У дрессировщика все было легкое и небьющееся, здесь нормальный хрусталь. Если демон придет…

Но он так и не пришел.

Он пришел только утром, когда Жан с горечью разглядывал в зеркале причину своих бед — слишком красивое лицо. Спросил о самочувствии, потрепал по волосам, обозвал Нарциссом. Словно не хозяин, не демон — обычный…

Подбросил на ладони тонкий серебристый браслет. И спокойно посоветовал надеть — будто бейсболку от солнца.

Так надо, Жан.

Он не спорил. Сам защелкнул на руке опознаватель, утверждающий, что он, Жан Дегрэ, — собственность Яна Зеленского, декоратора Дворца… Не отводил глаз, когда его рассматривали. Выполнял все, что просил Ян. Но все это — как во сне. Как в сетевых играх, где, как ни старайся, полностью все равно не почувствуешь то, что творится с твоим «героем». Все казалось странным, ненастоящим. Неживым. Реальной казалась только хрустальная ваза на ночном столике. Острые грани так заманчиво блестели в лунном свете. Только он уже не помнил, почему…

И почему хозяин все время спрашивает, что с ним? Все с ним в порядке.

Так продолжалось три дня, пока Ян не затащил его в какую-то комнату, велел лечь и принялся рассматривать.

Жан смотрел в потолок. Все правильно. Так положено… Ян хозяин, ему нужно подчиняться…

— Преисподняя, — вдруг прошипел хозяин, — Это еще что такое?

Жан не испугался даже тогда, когда в прищуренных глазах хозяина блеснула нечеловеческая синь. Вялые мысли текли как сквозь вату, тело покорно подчинялось движениям сильных рук и сердитым (хозяин сердится?) командам. Отвести в стороны руки, запрокинуть голову, расслабиться…

— ***! — злится Ян, — Так и знал, что с этой дрессурой что-то не так! Полежи…

Спустя полчаса он появляется снова, в компании темноволосого демона в дорогом костюме.

— Ничего себе картинка…

— Я тебя смотреть позвал? — сдвигает брови хозяин, — Действуй давай!

— Ладно тебе, не кипятись. Как его зовут?

— Жан.

— Идет, — мужчина небрежно встряхивает руками, призывая что-то темное… узкий черный дипломат… Тот послушно раскрывается в уверенных руках, — Держись, Жан…