Андрэ Нортон - Порт погибших кораблей Страница 13

Мы еще несколько раз побывали в Горме, исследуя брошенный корабль, и лорд Саймон изучал карты и записи, найденные на нем. У него был список экипажа из шести человек, но на борту были и другие — женщины, которых я «видела» и чьи одежда и личные вещи еще оставались в большой двухместной каюте. О них лорд Саймон знал только, что они находились на борту. Но о причине их присутствия на корабле ничего не говорилось в так называемом «корабельном журнале»; там только сообщалась цель назначения и назывался груз — эти сгнившие растения в небольшом трюме. Что касается способа передвижения корабля, то лорд Саймон объяснил капитану Харвику, что судно действительно не движется при помощи парусов или весел; на нем установлена одна из сложных машин, что были известны колдерам. Для нее нужно топливо — жидкость, неизвестная в нашем мире. Корабль оставался в гавани Горма под охраной небольшого гарнизона.

Хотя я наполовину салкар по рождению, меня не принял ни один корабельный клан, и мне приходилось зарабатывать себе на проезд, выполняя самую неквалифицированную работу. Мне никогда не доверяли работ, требующих мастерства или прямо касающихся самого плавания. Но на этот раз на проезд зарабатывать мне не пришлось. В первый же день плавания меня отыскали Кемок и Орсия. Крогианская девушка была глубоко поражена тем, что вокруг нее так много воды. Ее народ в Эскоре живет у ручьев и омутов, озер и рек. Крогианцы не могут далеко углубляться в сушу, потому что им необходима вода, чтобы время от времени удовлетворять потребности своего организма. Еще до нашего отплытия Кемок объяснил Сигмуну, что за кораблем должна идти на буксире лодка. Орсия время от времени будет плавать в море, восстанавливая энергию.

Так как моряки меня недолюбливали, я сразу согласилась на их предложение спуститься в лодку. Кемок — отличный пловец, хотя на руке у него следы тяжелой раны. Он теперь пользуется преимущественно левой рукой и потому, может быть, стал менее опасным бойцом, но по сравнению с Орсией он все равно что ребенок, барахтающийся в ванночке. В воде начинали действовать ее жабры, и она могла нырять и оставаться под водой так долго, как могут только ее соплеменники. Кемок заставил ее дать слово, что она не будет уплывать далеко от лодки. Рассказывают страшные истории о том, что может таиться под водой. Говорят, там охотятся необычные животные, о которых мы почти ничего не знаем.

К моему удивлению, Кемок хотел расспросить меня о моем даре. Я никому, кроме леди Джелит и леди Лойз, не рассказывала свою историю; тогда я вообще впервые поведала ее кому-то. Но было очевидно, что салкары считают меня парией; известно было и то, что я ходила в Эс, чтобы посоветоваться с волшебницами. Кемок видел, как я использую свой дар, и теперь, по-видимому, хотел знать, насколько велика эта моя врожденная способность. У меня не было причин что-то скрывать от него; мы члены одного отряда, посланного с опасным заданием, и справедливо, чтобы каждый знал, чего можно ожидать от остальных, с кем он делит трудности этого путешествия.

Я ответила, что могу и видеть на расстоянии, и предвидеть (хотя этот свой дар я считала слабым и не хотела его использовать). И, как он знал, я обладаю способностью в ограниченных пределах судить по вещам об их хозяевах. Но я сомневалась, чтобы у меня были другие способности.

— Никогда ни в чем нельзя быть уверенным, — задумчиво заверил он. Говорил он так, как будто не хотел сообщать все, о чем думает. — Совет невысокого мнения о Лормте, но там, изучая прошлое, можно многое узнать. Когда передвинулись горы, в Лормте рухнули две башни. Но в то же время открылись потайные помещения, а в них обнаружили записи, в которые никто не заглядывал очень и очень давно. Этими находками занимается сейчас один мой товарищ по прежней службе у пограничников. Когда вернемся, узнай, что может дать тебе Лормт, пророчица.

— Ты называешь меня титулом, с которым не согласится ни один салкар, милорд. Салкары не верят моим предсказаниям, они всегда сторонятся меня…

— А ты бы хотела быть единой с ними? — спросила Орсия. Она расчесывала свои серебряные волосы, с которых по плечам стекала вода.

— Я… — и замолчала.

Взвешивая действительность и желания, я сделала открытие, которое не должно было удивить меня. Хочу ли я жить, как живут женщины в каютах корабля, работать у парусов, быть в распоряжении тех, кто считает себя хозяином волн и слугой ветров?

Я посмотрела на корабль, за которым шла наша лодка. «Морской бродяга» поднимал волны, на которых мы плавно раскачивались. Меня всегда будут принимать на борту с неохотой. Будь я настоящим салкаром, я давно была бы замужем и слилась бы с экипажем, единственная цель которого — вести корабль дальше, искать и открывать новые рынки или совершать плавания по хорошо известным маршрутам между городами. Больше ничего меня не ждало бы. Пророчицей быть я не могла: они еще более тесно связаны обычаями и маршрутами плаваний. Я слишком долго бродила сама по себе, чтобы подчиняться воле других. Я уже давно перестала завидовать другим женщинам. Может, действительно с самого рождения я не такая, как они, я, как корабль без родного порта и искусного капитана, корабль, который вечно в пути.

Я посмотрела на крогианскую девушку.

— Думаю, я не хотела бы быть одной из них. Хотя раньше я об этом никогда не задумывалась и ни с кем не говорила.

— Перед каждым из нас множество дорог; и часто мы делаем выбор, не спрашивая себя, правильно ли поступаем, — медленно проговорил Кемок. — И немногие могут ступить на тропу, не предназначенную для нас, как бы мы ни привыкли принимать чужую волю.

Он слегка повернул голову и улыбнулся Орсии, взял ее красивую, тонкую руку и прижал к своей щеке.

— Поистине наши дороги были раньше кривыми, но теперь мы вышли на прямую и верную. Хотя и теперь на нашем пути лежат тени, но иного нас не нужно, — он снова посмотрел на меня и заговорил чуть тверже. — Итак, ты знаешь о трех своих дарах. А как ты их совершенствуешь? Путем осторожного использования?

Я решительно покачала головой.

— Я не хочу узнавать будущее…

— Но ты можешь видеть только одно будущее, — прервала меня Орсия. — А их у каждого множество. Просыпаясь, человек что-то делает, и день для него заканчивается одним. Но если, проснувшись, он сделал другой выбор, то и день кончится по-другому. Что же ты выберешь, пророчица?

— Я сама об этом думала, — ответила я. — Только несколько раз я предвидела для других — и всегда против своей воли — и видела у них впереди зло. Говорят, в моих предсказаниях проклятие, они сами определяют злое будущее людей. А что касается меня самой… — Я покачала головой. — Тут все неясно. Я как бы вижу картину, разрезанную на куски. Некоторые части хорошо видны, но их последовательность остается для меня загадкой. Я могу предвидеть для других, но не стану этого делать. А мне самой мое предвидение ничего не говорит.