Сара Маас - Королева теней Страница 14

Остальные Тринадцать начали сходиться, когда солнце скрылось. Они посмотрели на Манону и Астерину всего один раз и старались держаться в стороне, несмотря в их сторону. Веста даже пробормотал молитву к Трехликой богине.

- Я хочу только для Тринадцати, для всех Черноклювых завоевать славу на поле битвы, - сказала Астерина, отказываясь оторвать взгляд от Маноны.

- Мы будем, - Манона обещала достаточно громко, чтобы другие услышали. - Но до тех пор держи себя в узде, или мне придется тебя отстранить, пока не будешь достойна снова ездить с нами.

Никто из них никогда бы не осмелился разговаривать с ней в таком тоне.

Манона набросилась так быстро, что даже Астерина не могла отступить. Руки Маноны сомкнулись вокруг горла ее кузины, ее железные ногти впивались в мягкую кожу под ее ушами.

- Ты переступила одной ногой черту, Астерина, и адарланцы - Манона впилась ногтями достаточно глубоко, пока голубая крови не начала сползать вниз по загорелой шеи Астерины. - Найдут твой след.

Манону не волновало, что они бились бок о бок в течение столетия, что Астерина была ее самым близким родственником, или что Астерина отстаивала позицию Маноны, как наследницы клана. Она положила Астерину в тот момент, когда она стала бесполезной помехой. Пусть Астерина увидит все, что в ее глазах.

Астерина уставились на кроваво-красный плащ Маноны — накидка крошанки, которой Манона перерезала горло, после того, как ведьма истекла кровью на полу Омеги. Красивое лицо Астерины похолодело, и она сказала:

- Поняла.

Манона отпустили ее горло, стряхивая кровь со своих ногтей, и повернулась к Тринадцати, сейчас они стояли у края и молчали.

- Мы едем. Сейчас.

Аброхас сместился и качнулся под Маноной, когда она забралась в седло, хорошо осознавая, что один неверный шаг на деревянной балке, на которой он примостился, привел бы их к очень долгому падению.

Ниже и южнее мерцали бесчисленные армии костров, и дым из кузниц среди них поднимался так высоко, что омрачал звездное небо. Аброхас зарычал.

- Я знаю, знаю, я тоже голодна, - сказала Манона, огоньки мерцали в ее глазах, когда она закрепила жгуты, которые крепко держали ее в седле. Слева и справа Астерина и Сорель поставили своих драконов и повернулись к ней. Раны ее кузины уже свернулись.

Манона окинула всех взглядом и уставилась прямо вниз в сторону башни, мимо зубчатых скал, гор и на открытое пространство за их пределами. Возможно, именно поэтому эти смертные глупцы настояли на том, чтобы каждый дракон и всадник летали через Впадину Омега — чтобы они могли прийти к Морату и не упираться в обрыв.

Холодный, вонючий ветер мазнул ей по лицу, забиваясь в нос. Отчаянный, хриплый крик раздался внутри горы и замолчал. Самое время уйти от гнили в этом месте на несколько часов.

Манона положила свои ноги на рубцы Аброхаса, кожистую сторону, и его усиленные крылья паучьим шелком заблестели золотом в свете огней далеко внизу.

- Лети, Аброхас, - выдохнула она.

Аброхас сделал глубокий вздох, стиснул плотнее крылья и упал в сторону поста.

Ему нравилось это делать — просто падать, как будто он был поражен.

У ее дракона, казалось, было отличное чувство юмора.

В первый раз он сделал это, она зарычала на него. Сейчас он сделал это просто, чтобы показать, как дракону Тринадцати приходилось прыгать, а их тела были слишком велики, чтобы перемещаться так быстро, как он.

Манона держала глаза открытыми, когда они неслись вниз. Ветер был холодный, но Аброхас согревал ее. Ей нравилось наблюдать за каждым ошеломленным и напуганным смертным лицом, нравилось видеть, как близко Аброхас долетал до каменных башен, до зубчатых горных породы, до —

Аброхас распахнул свои крылья и взмыл вверх, мир наклонился, и раздался свирепый крик, что эхом пронесся над каждым камнем Мората, сзади вторили крики Тринадцати. На внешней лестнице башни у слуги трескались корзины с яблоками, они вскрикивали и роняли свою ношу. Яблоки сыпались один за другим, одно катилось вниз по ступенькам вокруг башни в такт стучанию из кузниц.

Затем Аброхас полетел в сторону над темной армией, над острыми пиками, Тринадцать после падения плавно присоединялись к ним.

Это были странные ощущения, когда она летела на этом агрегате, способном разрушать целые города. Аброхас летел жестко и быстро, он и Манона сканировали земли от самых гор и сельхозугодий до реки Аканта.

Большинство людей бежали из этого региона или были убиты на войне. Но там было еще несколько, если ты знал, где искать.

Они продолжали свой полет, лунный серп поднимался все выше и выше. Хорошее время для охоты, недоброе лицо богини теперь наблюдало за ними, но просто темное небо всегда лучше.

По крайней мере, серп испускал достаточно света, чтобы увидеть, как Манона сканировала землю. Вода — смертные любил жить возле воды, поэтому она решила пойти к озеру, которое заметила много недель назад и до сих пор не изучила.

Быстрые и гладкие, словно тени, Тринадцать окутали ночную землю.

Наконец, лунный свет тускло блеснул над небольшим водоемом, и Аброхас скользил над ним, вниз и вниз, пока Манона не смогла увидеть их отражение на плоской поверхности, увидеть свой красный плащ, развивающийся за ее спиной, как кровавый след.

Позади кричала Астерина, и Манона повернулась, чтобы посмотреть на свою Вторую, бросающую руки в стороны и откинувшуюся назад в своем седле. Такой дикий экстаз и необузданная радость были всегда, когда Астерина летала.

Манона иногда задавалась вопросом: что, если ее Вторая иногда тихо пробиралась ночью и летала, даже отказавшись от седла.

Манона остановилась впереди, нахмурившись. Слава Тьме, что Мать Черноклювых не могла видеть этого, а иначе Астерина оказалась бы под угрозой. Такая дикость могла бы стоить Маноне ее собственной шеи. Но она не желала растаптывать кузину.

Манона заметила небольшой домик на огороженном поле. Свет мерцал в окне — идеально. За пределами дома твердые белые пучки блестели ярко, как снег. Даже лучше.

Манона направила Аброхаса к ферме, к семье. Если они были умные, то давно услышали шум крыльев и укрылись.

Детей не было. Это было несогласованное правило среди Тринадцати, даже если некоторые из других кланов не имел никаких правил по этому поводу, особенно Желтоногие. Но мужчины и женщины - это честная игра, особенно, если было весело.

И после ее предыдущих встреч с герцогом и с Астериной, Манона была действительно в настроении, чтобы повеселиться.

Глава 9

После того, как Аэлина написала скандальное письмо Аробинну и отправила его, серое утро вывело ее из квартиры. Уставшая до мозга костей, она нашла себе завтрак, а также купила еды на обед и ужин. Вернувшись к себе через час, она увидела большую, плоскую коробку на обеденном столе.

Дверной замок не был сломан. Ни одно окно не было открыто больше, чем сегодня утром, когда она открыла их, чтобы впустить утреннюю свежесть.

Но она и не ожидала меньшего от Аробинна, это напоминание о том, что он был Королем Ассасинов и убирал каждого, кто стоял у него на пути ради самодельного трона.

Казалось, что это все подстроено, что небеса закрылись именно в этот момент, и пошел ливень, который своим шумом убивал эту тяжелую тишину в комнате.

Аэлина стащила изумрудную ленту с кремовой коробки. Откинув крышку, она в течении долгих минут всматривалась в свернутую ткань. Записка.

«Я взял на себя смелость внести некоторые улучшения. Испытай его»

Ее горло сжалось, но она вытащила костюм из черной ткани - жесткой и гибкой, как кожа, но без блеска. Под костюмом лежала свернутая пара ботинок. Они были очищены с прошлого раза. Она носила его несколько лет назад, их черная кожа до сих пор оставалась податливой и гибкой, а в специальных углублениях были скрыты кинжалы.

Она взяла тяжелый рукав, чтобы посмотреть на тонкое, острое лезвие, которое скрывалось на предплечье.

Она не носила этот костюм с тех пор… Аэлина посмотрела на пустое место на каминной полке. Еще один способ проверить, насколько она его простила, что забыла и осмелится ли опять работать с ним.

Аробинн заказал этот костюм несколько лет назад, заплатив за него очень большую сумму лучшему ремесленнику Меллисандры, сделавшему его вручную. Он был уверен, что двое его лучших ассасинов должны иметь такие смертоносные костюмы. Он свалил это в кучу к остальным подаркам, которые тогда ей подарил, чтобы она его простила после того, как он избил ее до полусмерти, а потом отправил на обучение в Красную пустыню. И она, и Саэм выдержали эти зверские избиения, но его он заставил заплатить за костюм. Тем самым, увеличив долг, который он должен был вернуть Аробинну.

Она положила костюм обратно в коробку и начала раздеваться, вдыхая аромат дождя, доносящегося из открытого окна.