Андреа Хёст - Бродяга Страница 14

Сегодня я почти целый день (пока Ненна на занятиях) осваивала интерфейс. Ну, тут уже даже не совсем работа с интерфейсом, скорее школа для детишек. Уроки для шестилеток все еще даются мне с трудом, и они такие скучные. Временами просто руки чешутся посмотреть вместо них развлекательные каналы, но как-то раз наткнувшись на шоу с пометкой (ее я увидела уже позже) «абсолютное погружение», я решила, что лучше подтянуть язык, прежде чем наобум пробовать здешние развлечения. «Абсолютное погружение» – не эвфемизм для порно, хотя, уверена, иногда используется и в этом смысле. Нет, «абсолютное погружение» означает, что каждое чувство, которое возможно записать на интерфейс, транслируется зрителям. Зрение, слух, обоняние и осязание. Я ни разу не забылась полностью. Знала, что сижу в кресле, но поверх этого наслаивался чей-то чужой опыт. Я выдержала лишь несколько минут, а после рванула в душ.

Все время твержу себе, что надо ответственнее относиться к урокам, но после пяти минут арифметики начинаю скрипеть зубами от злости. Я. Недавно. Закончила. Школу. Я знаю сложение. Надеюсь убедить кого-нибудь поскорее подогнать под меня этот тупой курс.

Понятно, что Лентсы дают мне время освоиться, прежде чем что-то требовать, но вскоре са Лентс захочет работать над своим исследованием Земли, и конечно же, я не могу жить с ними вечно. Из того малого, что я смогла накопать с помощью интерфейса, у бродяг, даже когда они выучат язык, не такой уж широкий выбор профессий. И я так и не разобралась, сколько тарианское правительство будет оплачивать мои попытки обустроиться.

Ненна сейчас тоже думает о карьере: завтра у нее несколько тестов на профпригодность, и она делает вид, что не волнуется. Говорит, мол, собирается стать знаменитой певицей, так что ей не нужны отличные результаты на этой проверке. Звезды эстрады почти так же популярны, как сетари. В самом наилюбимейшем сериале Ненны героиня одновременно и певица, и сетари. И как вы, наверное, догадались, без кучи симпатичных парней там тоже не обошлось.

Снимков реальных сетари практически нет. Очевидно, черные костюмы не являются публичными фигурами. Их еще в раннем детстве забирают на остров КОТИС и воспитывают паранормальными солдатами. Встречи с семьей ограничены. Так и не поняла, могут ли они отказаться.

Суббота, 5 января

Все летит к чертям

Только что получила назад свой дневник. Случилось много всего паршивого, и я больше не буду жить с Лентсами.

Ненна сдала тест хорошо, и на следующий день ей позволили куда-нибудь меня сводить, отпраздновать. И разумеется, она решила щегольнуть мной перед друзьям.

Мы пошли в нечто среднее между кафе и галереей с игровыми автоматами, где проходят соревнования по «Dance Dance Revolution», только на арене красовались парапсихическими способностями. За столиком нас поджидали несколько девушек и пара парней. Быть экзотической диковинкой месяца отнюдь не весело. Не то чтобы они были невежливы или насмехались надо мной. С восторгом слушали английскую речь. Во время рассказа о моем «выживании» внимали каждому слову, хотя мои попытки говорить на тарианском звучали для них полной бессмыслицей. В отличие от людей из КОТИС, ребят в равной степени интересовали и Земля, и Муина. Находиться на свежем воздухе, самому искать себе пропитание, спать под звездами – для тарианцев все это невероятно чуждо и пугающе.

Кроме того, они хотели знать все-все-все о сетари, которых я встретила.

У сетари есть определенный уровень защиты, а это значит, что их невозможно заснять (с помощью интерфейса – думаю, обычная камера сработала бы). При съемке без разрешения видны лишь очертания.

Я нашла хороший способ остановить разговоры, показав им свой мобильник, хотя он снова почти разрядился. Друзья Ненны записали все мелодии и вытянули из меня обещание перевести тексты. Что ж, хорошая возможность подтянуть язык. Кажется, им понравились две песни Гвен Стефани и «Mr Brightside». «Sweet Dreams» в исполнении Мэрлина Мэнсона всех озадачила, а больше всего по вкусу им пришлась заключительная композиция из игры «Portal» – «Still Alive», так что, полагаю, местные сходят с ума по слащавым мелодиям. И все же исповедь психованного компьютера-убийцы, противоречащего самому себе, непереводима.

Немного погодя парни решили помериться парапсихическими силами, и если прежде было просто неловко, то тут все пошло наперекосяк.

Ненна упорно и терпеливо объясняла мне все, что связано с сетари, и к тому моменту я уже знала немного больше о суперспособностях. У всех людей есть связь с Эной. По-видимому, это нечто вроде сверхъестественного измерения (или мир снов, или еще что). Связь проявляется в виде телекинеза, пирокинеза и прочего: известных талантов где-то пара дюжин. У коренных муинцев связь с Эной была гораздо сильнее, чем у большинства современных жителей Тары. Игроки в тайро сильны, но самые мощные таланты служат в подразделении сетари, где одаренных детей загоняют до предела, чтобы увеличить их способности.

Однако с интерфейсом и специальным оснащением в определенных комнатах даже у слабых экстрасенсов может получиться использовать свой дар. Полагаю, этих двух парней можно назвать «проекторами» – они создавали иллюзии. Не очень четкие, но смотреть было весело.

Считается, что у бродяг довольно сильная связь с Эной, и прежде чем пойти домой, Ненна уговорила меня попробовать проекцию рисунков и левитацию. Выглядело так: стою я в центре комнаты, старательно об этом думаю, и ничего не происходит. Беспокоиться, что случайно что-нибудь подожгу или взорву, не приходилось – в комнате имелся фильтр, потому усиливались только определенные действия. Честно говоря, я даже обрадовалась, что ничего не получилось. Было бы жутковато неожиданно оказаться экстрасенсом.

Способность Ненны – телепортация, хотя она недостаточно сильна, чтобы перескочить дальше, чем на полметра или около того, даже с небольшой помощью. Но смотреть, как она мельтешит с одного места на другое, было поразительно: это делало ее чем-то большим, чем просто болтливый ребенок. Чем-то волшебным.

Если Ненна очень сильно постарается, то может переместить кого-нибудь еще, и она предложила мне «прыгнуть» с ней. Ужасная идея.

Мы прыгнули к ближайшему атриуму и пролетели два этажа. Я сломала ключицу и теперь вся в синяках. Состояние Ненны намного хуже. Она повредила спину, и несмотря на продвинутые нанотехнологии в медицине, надолго загремела в больницу.

Я безумно рада, что она не умерла. Трудно поверить, но я бы этого не вынесла. Видите ли, это все из-за меня. Они точно не знают, но думают, будто есть во мне что-то такое, из-за чего прыжок Ненны пошел не так.

Так что сейчас я на пути в КОТИС. На сей раз не с са Лентсом, а в сопровождении мрачного зеленого костюма. Хоть это и был несчастный случай, чувствую себя просто ужасно. Я ее ранила.

Воскресение, 6 января

Обратно в лабораторию

Бесконечные сканирования. Очевидно, меня уже проверили на предмет потенциальных парапсихических способностей, но обнаружили только возможность стать проектором (наверное, самый бесполезный талант в мире, где каждый сам себе домашний кинотеатр). Когда меня наконец-то отослали поспать – в мою старую комнату, – я не смогла.

Отчасти потому, что все тело болит. Да, сломанные кости латают с помощью нанитов, но им все же нужно срастись как следует, и я должна лежать на спине, чтобы не давить на ключицу. Действие обезболивающих заканчивается слишком быстро.

Завтра еще обследования. Никаких причин сбоя в прыжке Ненны так и не нашли.

Понедельник, 7 января

На всю катушку

Сегодня они перешли к практическим экспериментам в другой части здания КОТИС – огромной укрепленной комнате со смотровыми окнами и тяжелыми металлическими блоками, выставленными в ряд от маленьких до больших. Зал для испытаний номер один.

Сначала «они» (голоса людей, которых я никогда не встречала, в моей голове) приказали мне встать в центре комнаты и попытаться создать иллюзию или телепортироваться, или сдвинуть маленькую коробочку, или сделать хоть что-нибудь. Я не смогла. Чувствовала себя полной дурой.

Затем они прислали ко мне сетари – парня лет двадцати пяти, поразительно похожего на Джонни Деппа. А еще у него самая приятная улыбка из всех, что я когда-либо видела. Вообще. Он сказал, что его зовут Мейз (а может, Мейс – все тарианские слова пишу очень приблизительно, алфавит невозможно точно сопоставить с привычными мне буквами). Он поочередно поднимал с помощью телекинеза металлические блоки, но сумел добраться лишь до середины ряда. Затем велел мне встать рядом и делать то же, что во время нашего с Ненной прыжка. Я ответила, мол, не делала ничего, просто стояла, пока она держала меня за руку. Тогда Мейз попросил повторить все в точности и взял меня за руку, а я постаралась не выглядеть невероятно смущенной и не думать о том, как сильно Ненна хотела бы оказаться на моем месте.