Барон и Лаура (СИ) - Сван Тата Страница 14

Я покрутил вексель в руках, смял его и засунул в карман камзола, вызвав тем самым общий вздох негодования. Присутствующие здесь привыкли относится к деньгам с почтением, особенно к большим деньгам. А сумма в тысячу золотых соответствовала годовому доходу процветающего графства. Потом разберусь, что с этим делать. По- хорошему надо бы отдать вексель Лауре. Все равно мне он ни к чему. Но боюсь, что в ответ на этот щедрый жест могу получить обрывками бумаги в физиономию.

После этого подал знак слуге с подносом приблизиться и обменял свой опустевший бокал на новый, вручив еще один бокал Лекарю. Мы оба залпом выпили. Барон Холкинс протянул мне шпагу. Я вытащил шпагу из ножен, положил ножны на столик и начал рассматривать клинок. Именно за этим занятием меня и застал Распорядитель, который подошел к нам в сопровождении высокого хмурого гвардейского офицера, судя по всему командира личной охраны Герцога. Я обратил на него внимание еще во время аудиенции.

— Барон, обратился ко мне Распорядитель. — Вас снова вызывают на дуэль. Герцог уполномочил капитана Жезена озвучить вызов.

Гвардеец шагнул вперед.

— Барон Сван, Маркиз Рене Ошуэ считает, что ваша победа на дуэли с маркизом Анри Ошуэ была грязной и трусливой. Поэтому он немедленно вызывает вас на дуэль на тех же условиях и тем же оружием. Герцог поддержал требование маркиза. Дуэль состоится через десять минут.

После этого капитан повернулся ко мне спиной и удалился печатая шаг. Ну и славненько. Между первой и второй — перерывчик небольшой. Шутка удалась, и пауза между дуэлями не затянулась надолго. На такой исход я и рассчитывал, ломая комедию. Мне бы заполучить еще третью дуэль, и будем считать что слово, данное графу Свану, я сдержал. Я протянул руки в безуспешной попытке удержать удаляющегося капитана, демонстрируя публике безутешное отчаяние, граничащее с полной опустошенностью и мрачной безысходностью. Плечи опущены, ладони закрывают лицо, голова раскачивается. Вроде так ничего креативненько получилось. Главное не переигрывать. Все таки мои артистические способности не слишком велики. Будем самокритичны.

Распорядитель попытался убежать вслед за капитаном, но был перехвачен моим секундантом.

— Постойте любезный, — сказал он, потирая руки в предвкушении. — Если дуэль состоится на тех же условиях, что и предыдущая, то как насчет ставок на исход дуэли. Я желаю поставить всю сумму предыдущего выигрыша на победу барона Свана.

Вздох изумления, вырвавшийся одновременно из сотен уст выступил основным рефреном словам Лекаря. Все без исключения мужчины присутствующие в зале тут же сочли Барона Холкинса клиническим идиотом, у которого крыша окончательно поехала после внезапно свалившегося на его голову богатства. Зато женщины в целом согласные с внезапным помутнением рассудка моего секунданта отнесли его безумие к разряду героического.

За все свои прожитые годы я так и не понял, чем безумие героическое отличается от безумия идиотического, но, несомненно, женщины очень тонко чувствуют эту разницу. Интересно, как долго Лекарю удастся сохранить свой холостяцкий статус после этого вечера, закралась мне в голову ехидная мысль.

Распорядитель банально растерялся, не зная что отвечать моему секунданту. — На этот счет не было никаких указаний, — наконец отмер он, — но я немедленно уточню этот вопрос у Герцога, — пообещал он и стремительно умчался.

Как ни странно, Распорядитель вернулся к нам буквально через несколько минут на этот раз снова в сопровождении представителя Имперского банка.

— Господин Барон, — обратился банкир к моему секунданту. — Новая дуэль не предполагает ставок. Но в виде исключения семейство маркиза Ошуэ готово поставить на победу Рене Ошуэ сумму равную десяти тысячам золотых в ответ на аналогичную ставку с вашей стороны. Поскольку братья Ошуэ не обладают на текущий момент необходимой суммой, Герцог Анри Бунжуйский изъявил желание выступить поручителем по их обязательствам. Я уполномочен принять от вас вексель Имперского банка, выданный вам ранее на сумму десяти тысяч золотых и выставить гарантию по оплате вам двадцати тысяч золотых в случае победы на дуэли барона Свана. Комиссия по этой сделке не предполагается.

Лекарь молча вытащил из кармана камзола аккуратно свернутый вексель и вручил его банкиру, взамен получив ранее заготовленную банковскую гарантию. Банкир вместе с распорядителем тут же удалился демонстративно проигнорировав мой смятый в комок вексель, который я пытался ему всунуть вслед за Лекарем. Ну вот так всегда, пожаловался я сам себе. Одним деньги и женское восхищение, другим дуэль и всеобщее презрение. Все же этот мир устроен совершенно не справедливо.

Не успел я всплакнуть и пожаловаться на общую вселенскую несправедливость, как мир тут же ткнул меня мордой лица в собственные недостатки, связанные с неверием в человеческое благородство. И повинен в том оказался Лекарь.

— Барон, обратился он ко мне. — Зная вас по Третьему Палестинскому Походу, я ни на секунду не сомневаюсь, что вы победите и во второй дуэли. Это позволит мне получить немыслимую сумму — двадцать тысяч золотых. Знайте, что половину этих денег принадлежит вам.

Ага, тут не знаешь куда деть свою тысячу, а тебе предлагают еще десять. Теперь надо объясняться с Лекарем на предмет, почему мне не нужны эти деньги. Хотя, возможно они пригодятся самому барону Свану.

— Разве что на булавки баронессе, — ответил мне барон. — Но учитывая то, что я не женат, разбирайся с Лекарем сам.

Внезапно представитель Имперского банка остановился на полпути, вызвав замешательство у Распорядителя, вернулся назад и, приблизившись ко мне почти вплотную, шепотом поинтересовался:

— Барон, меня очень заинтересовало ваше кольцо. — Это действительно «Рука Падишаха», я не ошибся? Я просто сгораю от любопытства, расскажите, как оно вам досталось.

Я беспокойно передернул плечами. Еще парочка таких откровенных замечаний и вероятность третьей дуэли, дуэли со старшим маркизом Ошуэ, устремится к нулю. Уважительно склонив голову я искренне и тоже шепотом пообещал:

— Господин банкир, обязательно и с удовольствием познакомлю вас с этой занимательной историей, но давайте не будем заставлять Герцога ждать. Просто отложим мой рассказ на другое время и менее людное место.

Банкир хмыкнул, хитро посмотрел на меня, коротко кивнул, и, повернувшись на каблуках, двинулся к Распорядителю, который так и стоял на месте в недоумении. Он вместе с остальным залом пытался понять, следует ли ему возвращаться к Герцогу в одиночестве или дожидаться банкира. А на меня снова нахлынули воспоминания барона Свана, связанные с получением злосчастного кольца.

Глава шестая. И снова Дуэль. Между первой и второй перерывчик небольшой

Глава шестая. И снова Дуэль. Между первой и второй перерывчик небольшой.

Воспоминания барона Свана в очередной раз полностью захватили мое сознание. Я стоял перед Падишахом, лихорадочно соображая как выкрутиться из дурацкой ситуации в которую сам себя ненароком загнал.

С одной стороны сдавать агентов Отца Гор ну никак не хотелось. И дело тут даже не в том, что за каждого проваленного агента эти кровопийцы — Юра и Ахмет рано или поздно заставят меня пить свое омерзительное пойло. При одной мысли об этом внутри все переворачивается, а потом выворачивается наружу. И не стоит надеяться, что само по себе как нибудь рассосется. При всей внешней безалаберности Отца Гор и Льва Пустыни, учет и контроль у них налажен ничуть не хуже, чем в бухгалтерии у Галины Степановны, времен моей работы в Институте Нейроленгвистики. И хотя с тех пор прошло не менее десяти тысяч лет, воспоминания об ужасе, охватывающем всякого зав лаба от одной только мысли о несвоевременной сданном табеле учета рабочего времени сотрудников, так и не выветрились из головы. Более того со временем приобрели некоторую демоническую окраску.

Ух ты, на секунду вернул свою самоидентичность я — Андрей Сопов. Неужели мой альтер эго в бытности своей тоже был заведующим лабораторией в своем мир. Хорошо, что у нас в институте бухгалтерия не злобствует.