Император (СИ) - Рави Ивар Страница 14

Мендоса хотел возразить, что Русы умрут за Макса, но подумал, что это бесполезная трата времени. Попав в каменный век, его напарник в полной мере проявил свои садистские наклонности, порой заставляя Мендосу сомневаться в адекватности своего поведения и разума.

— Помни, Пабло, что двое его ближайших людей — американцы. Они только обрадуются возможности выйти из подчинения этому русскому. Мы создадим здесь Великую Америку, которая будет простираться на всех континентах. И единственная преграда в этом — Макс. Но мы люди не кровожадные, как только его семья покинет город, дадим им возможность уйти на север, пусть идут в свои исторические снега и болота.

Они просидели около двух часов, ожидая, пока все уснут глубоким сном. Дикари, привыкшие часами ждать свою добычу в засаде, к такому относились философски. Мендоса успел сто раз пожалеть, что корабль вообще появился в бухте, что он согласился разведать все данные и сообщить их Картеру. Через небольшое время часть людей, с которыми он делил пищу и ночлег, погибнут. Картер словно почувствовал его душевную борьбу:

— Пабло, ты со мной? Я могу тебе довериться и повернуться спиной?

— Да, — просто ответил Мендоса, понимая, что выбор у него невелик: либо идти с Картером, либо убить его прямо сейчас. Но смерть Картера означала бы его смерть: Картер был главный «сванга», и дикари это знали. Не успев даже обдумать, его скорее всего убили бы сразу на месте.

— Пора, — Картер бесшумно поднялся на ноги. — Сигнал к атаке, троекратный крик совы. Первый и второй крики — готовность, третий крик с небольшим интервалом — сигнал к атаке. Пловцы подберутся к кораблю и зависнут в воде рядом с ним. Ты, Пабло, иди в лес к нашим «бешенным»: как услышишь крик совы трижды, у тебя около двух минут, прежде чем пловцы заберутся на корабль, и начнется бой. Опоздаешь — их воины успеют вскочить и схватиться за оружие, а это ненужные жертвы. Все, с Богом, — он легонько подтолкнул Мендосу в спину.

Мендоса смотрел, как к воде спускаются «морские котики», о готовности которых ему хвастался Картер, молясь, чтобы у них не получилось захватить корабль. В сопровождении троих воинов он углубился в лес, обходя поселение по дуге. В лесу его ожидала двадцатка отборных воинов, прозванных Картером «бешенные». Бешенные стерегли запретную зону, именно они исполняли функции полиции при необходимости вершили казни или акции устрашения. Еще детьми Картер отбирал их из семей дикарей, заставляя тренироваться. Бешенным разрешалось посещать запретную зону и даже входить в дом «сванга».

При всем своем старании Мендоса не смог увидеть бешенных, пока Умр, командир этой горстки, не тронул его за плечо.

— Первые два крика совы — подбираемся поближе к хижине и спящим воинам, третий крик совы — сигнал к атаке, — передал инструкции Мендоса.

— Уху, — еле слышно выдохнул командир бешенных, приглашая «сванга» присесть на обрубок дерева. Бесконечно долго тянулось время ожидания, Мендосу начало клонить ко сну, когда резкий крик совы смел всю сонливость. Неслышными тенями выросли вокруг бешенные, Умр молча шагнул вперед.

Началось, — Мендоса, схватив за руку Умра, прошептал:

— Белых не убивать, они тоже «сванга»!

* * *

Обильная трапеза и новое место не давали уснуть: Тиландер уже храпел, уснул даже Бер, моментально проснувшийся, стоило мне только встать.

— Ты куда, Макс Са?

— Не могу уснуть, посижу полчаса на воздухе.

— Я с тобой, — приемный сын вскочил на ноги.

— Я передумал, лучше попытаюсь уснуть, — пришлось лечь на шкуру. Не хотелось лишать сна Бера, он и так практически не высыпается, занимаясь вопросами охраны. В этот раз не заметил, как отключился. Мне снился сон, что я школьник, и мама меня будит, чтобы успел умыться и позавтракать перед школой.

— Еще пять минут, — просил я, натягивая одеяло, чтобы не слышать ее нежного и ласкового голоса. Но мама разозлилась:

— Вставай Максим, — жестким голосом закричала она, стаскивая с меня одеяло.

Я присел, обливаясь потом: вокруг царила тишина, только чей-то храп нарушал ее. Понимание того, где нахожусь, возвращалось урывками. Где-то недалеко прокричала ночная птица, спустя несколько минут, крик повторился.

— Приснится же такое, — пробормотал себе под нос и осекся, боясь, что разбужу Бера. Тиландера такими словами не разбудить, ему надо кричать в ухо, чтобы американец проснулся. Немного отдышавшись, уже начал ложиться на спину, когда услышал крик проклятой птицы в третий раз. Интуитивно, скорее, спинным мозгом почувствовал опасность.

— Бер, — позвал я сына, мгновенно откликнувшегося.

— Да, Макс Са?

— Опасность, я чувствую опасность. — Едва проговорил последнее слово, как уши уловили знакомый свист, что издает летящая стрела. Снаружи послышался еле слышный звук падающих тел. Выхватив катану наружу рванулся Бер, и ночная тишина взорвалась дикими криками.

— Бер, назад, — я выскочил наружу: в темноте было видно плохо, но человеческие фигуры разобрать можно. Со всех сторон слышались хрипы, стоны и крики. Увидев фигуру Бера, успел его схватить за спину и затащить внутрь: на улице шла мясорубка, и можно запросто попасть под раздачу от своих. Сквозь щели между шкурами увидел, как от крайних хижин Урха несколько факелов устремилось в нашу сторону.

— Мои люди умирают, — змеей извивался в моих руках Бер, пытаясь выскочить наружу.

— Они справятся, а если не справятся, твоя смерть им не поможет, останься рядом со мной! — от моего крика Тиландер проснулся и ошалело спросил:

— Макс, мы где?

— В звезде, — зло ответил ему, высекая огонь. К чести американца, он все понял без слов. Звуки борьбы снаружи стали затихать: вернее, практически уже не слышно звона стали, хотя криков стало больше. Одновременно слышались крики со стороны моря.

— Они напали на «Стрелу», — упавшим голосом констатировал Тиландер.

— Бер, слушай меня, — встряхнул я за плечи обезумевшего командира спецназа, — мы попали в ловушку. На корабль тоже напали, оттуда помощи не дождемся. Думаю, мы нужны живыми, поэтому в хижину никто не рвется. Наша единственная надежда спастись, это ты, Бер!

— Я? — словно очнувшись от сна, переспросил сын.

— Да, — мы им нужны живыми, значит, нас с Германом убивать не будут.

Словно услышав мои слова, снаружи послышался крик, после чего голоса смолкли.

— Макс Са, — послышалось снаружи, — ваши люди убиты, выходите, мы не причиним вам вреда. — Со стороны моря все еще слышался шум, внушая надежду. Но с каждой секундой интенсивность боя снижалась.

— Это Паб, — прошептал Тиландер, — подонок, убью своими руками.

— Паб, чего ты хочешь? — крикнул я в ответ, надеясь выиграть время.

— Бер, слушай мой приказ: мы с Германом выскочим наружу, и я открою стрельбу из пистолета. Успею сделать три выстрела, перезарядится мне не дадут.

— Макс Са, вы будете жить, выходите, я не смогу долго удерживать воинов, — голос Паба звучал как-то жалобно.

— Паб, я должен подумать. И мне надо одеться, не выходить же мне голым.

Пользуясь минуткой, зашептал Беру:

— Как только мы выскочим, ты делаешь дыру в шкурах и уходишь с задней стороны хижины.

— Я не оставлю отца, — вскричал Бер!

— Оставишь! Иначе мы все умрем! Ты должен добраться до Макселя и привести помощь. Если ты не сделаешь этого, умрём мы все. Ты меня понял, Бер?! Это приказ, выполняй приказ, Бер!

— Дай мне умереть с тобой, — взмолился сын!

— Нет, Бер! Я хочу жить, и ты должен жить. Ты выполнишь приказ и освободишь нас.

— А если я не успею, если вас убьют? — слезы моего приемного сына капали мне на руки.

— Если нас убьют, разрешаю тебе мстить до тех пор, пока не насытишься местью.

Секунд на десять повисло молчание. Снаружи стали терять терпение, среди нестройного гула враждебных голосов меня дважды вызывал Паб.

— Я выполню приказ, отец! — хрипло выдавил Бер.

— Молодец сынок! Герман, ты готов?