Нил Гейман - Американские боги Страница 14

— Откуда ты знаешь?

— Позвонил, справился, пока ты был в сортире. Знаешь, где похоронное бюро Уэнделла?

Тень кивнул. Снежинки вертелись перед лобовым стеклом и закладывали головокружительные пируэты.

— Сверни здесь, — сказал Тень.

Машина скатилась с федеральной трассы, мимо мотелей, сбившихся в кучку к северу от Игл-Пойнта.

Да, прошло три года. Незнакомые вывески, и огней стало больше. Когда они ехали мимо «Силовой станции», Тень попросил Среду сбавить ход. «ЗАКРЫТО НА НЕОПРЕДЕЛЕННЫЙ СРОК, — гласила написанная от руки и вывешенная на двери табличка, — В СВЯЗИ С ТЯЖЕЛОЙ УТРАТОЙ».

Налево, на Мейн-стрит. Мимо тату-салона, за ним армейский рекрутский центр, «Бургер Кинг», далее — аптека Ольсена, знакомая и ничуть не изменившаяся — и наконец желтый кирпичный фасад похоронного бюро Уэнделла. Неоновая надпись в витрине: «ДОМ УСПОКОЕНИЯ». Под вывеской — каменные надгробия, не тронутые резцом каменотеса, безликие и безымянные.

Среда вырулил на парковку.

— Хочешь, зайду с тобой? — спросил он.

— Да нет, не стоит.

— Хорошо, — все та же недобрая усмешка. — Да и у меня есть чем заняться, пока прощаешься с женой. Номера я сниму для нас обоих в мотеле «Америка». Как закончишь, подходи туда.

Тень вышел из машины и проводил ее взглядом. Потом вошел в здание. В сумеречном коридоре пахло цветами и мастикой, так что запах формальдегида едва угадывался. В дальнем конце коридора был вход в «Часовню успокоения».

Тень поймал себя на том, что вертит в руке золотую монету, судорожно перебрасывая ее вверх-вниз по ладони. Этот прохладный тяжелый кружочек в руке почему-то его успокаивал.

Возле двери в самой дальней части коридора висел листок с именем его жены. Он вошел в «Часовню успокоения». Почти всех, кто был в комнате, он знал в лицо: несколько коллег Лоры по работе, кое-кто из друзей.

Его тоже узнали, все до единого — это было видно по выражению лиц. Но — ни улыбки, ни приветствия.

В дальнем конце комнаты был небольшой подиум, на нем кремового цвета гроб с расставленными вокруг цветами: алыми, желтыми, белыми и темно-красными, кровавого пурпурного оттенка. Он сделал шаг вперед. Лорино тело было видно уже отсюда. Ближе подходить ему не хотелось; развернуться и уйти он не решался.

Человек в черном костюме — Тень решил, что это работник похоронного бюро, — сказал:

— Сэр, не желаете ли вы сделать запись в книге соболезнований и воспоминаний? — и указал ему на лежавшую на маленьком пюпитре книгу в кожаном переплете.

Почерк у него был очень хороший. Он вывел «ТЕНЬ» и поставил дату, а потом, очень медленно, приписал рядом «(БОБИК)», откладывая тот момент, когда нужно будет идти в дальний конец комнаты, где люди и кремовый гроб, а в гробу — этот предмет, который никакого отношения к Лоре не имеет.

В дверь вошла маленькая женщина и замешкалась на пороге. Медно-рыжие волосы, очень черное и очень дорогое платье. Вдовий траур, подумал Тень: с этой женщиной он был знаком давным-давно. Одри Бертон, жена Робби.

В руках у Одри был букетик фиалок, перехваченный внизу полоской серебряной фольги. Такие букетики в июне собирают дети, подумал Тень. Вот только сейчас для фиалок был не сезон.

Она двинулась через комнату к гробу Лоры. Тень пошел следом.

Лора лежала с закрытыми глазами, сложив на груди руки. На ней был строгий синий костюм — Тень его раньше не видел. Длинные русые волосы убраны со лба. Да, это его Лора, и в то же время не она; потом он понял, что чужой ее делает неподвижная, напряженная поза. Лора даже во сне и нескольких минут не могла полежать тихо.

Одри положила букетик весенних фиалок на грудь Лоры. Потом пожевала губами — и плюнула, с силой, в мертвое лицо.

Плевок попал Лоре на скулу и тут же начал стекать к уху.

Одри уже шла к дверям. Тень догнал ее.

— Одри! — он окликнул ее.

— Тень! Ты что, из тюрьмы сбежал? Или они тебя сами выпустили?

На секунду ему показалось, что она на транквилизаторах. Голос уж больно глухой и ровный.

— Выпустили, вчера. Я свободный человек, — сказал Тень. — А теперь объясни мне, в чем дело?

Она остановилась в сумеречном коридоре.

— Ты насчет фиалок? Это были ее любимые цветы. Мы с ней с детства ходили их собирать.

— Я не про фиалки.

— Ах, так вот ты о чем. — Она вытерла с уголка рта невидимую каплю. — Мне кажется, и так все ясно.

— Не ясно, Одри. Мне — не ясно.

— Тебе что, ничего не сказали? — Тон у нее был совершенно ровный, бесстрастный. — Твоя жена умерла с членом моего мужа во рту, Тень.

Он вернулся назад, в часовню. Плевок кто-то успел вытереть.

После обеда — Тень поел в «Бургер Кинге» — были похороны. Кремовый гроб с телом Лоры предали земле на маленьком общем кладбище на краю города: неогороженный холмистый участок, луговая трава и перелески, сплошь усеянные черными гранитными и белыми мраморными надгробиями.

На кладбище он ехал на уэнделловом катафалке, вместе с матерью Лоры. Судя по всему, миссис МакКейб склонна была считать, что в смерти Лоры виноват Тень.

— Если бы ты был здесь, — сказала она ему, — ничего этого бы не случилось. Вообще не понимаю, зачем она вышла за тебя замуж. Я ей говорила. Предупреждала ее, не раз и не два. Но кто теперь слушает, что говорят матери, а, я вас спрашиваю? — Она помолчала, потом пристально вгляделась в его лицо. — Ты что, дрался?

— Да, — ответил он.

— Варвар, — подытожила она, плотно сжала губы, задрала голову, так что все ее многочисленные подбородки заходили ходуном, и принялась глядеть в стену, прямо перед собой.

К немалому удивлению Тени, Одри Бертон тоже пришла на похороны, хотя держалась в тени. Закончилась краткая служба, гроб опустили в холодную землю. Люди начали расходиться.

Тень остался стоять у могилы: засунув руки в карманы, дрожа, глядя в глубокую яму.

Небо у него над головой было серо-стального цвета, безликое и плоское, как зеркало. Время от времени срывался снег, невесомыми блеклыми хлопьями.

Что-то он такое хотел сказать Лоре и готов был ждать до тех пор, пока в голове у него не прояснится, и он не вспомнит, что именно. Мир вокруг начал понемногу терять свет и цвет. Ноги у Тени затекли, лицо и руки горели от холода. Он снова сунул руки в карманы, пытаясь хоть немного согреться, и пальцы сомкнулись на золотой монете.

Он подошел к могиле.

— Это тебе, — сказал он.

На гроб уже бросили несколько лопат земли, но места в могиле было еще предостаточно. Он бросил золотую монету Лоре, а потом набросал сверху немного земли, чтобы уберечь золото от алчности могильщиков. Тень отряхнул землю с рук и сказал: