Галина Гончарова - Интриги королевского двора Страница 14

Принца Джес любил. Как младшего брата.

Они вместе росли, вместе играли, вместе дружили против Амалии и Эдмона, который почему-то на дух Джеса не переносил, вообще, дети проводили вместе много времени, ибо Джайс Иртон часто был в разъездах и добрая королева Джессимин разрешала оставить его детей вместе со своими.

Поэтому сейчас Джес корил себя за глупость.

Далась ему та охота! Дома не нагонялся?

Но хотелось развеяться. Ей-ей… Уэльстер просто давил.

Давило все.

Снисходительная благожелательность Гардвейга, насмешки его шута, вздохи и взгляды принцесс, любезность придворных… ей-ей, Джес чувствовал себя как муха за минуту до съедения пауком.

Вот и захотел сбросить груз с плеч! Вот и развеялся! Болван!

Рик, ты только выживи, я всех своих гончих продам! Только выздоровей…

Твою рыбу, зебру и крокодила тапкой!

Ничего другого Лиле не пришло на ум.

— Ваше сиятельство, там серьезная заварушка, один из вирман подрался с конюхом… — Служанка хлопала честными глазами деревянной куклы. Рассудка в них было примерно столько же.

— Из-за чего?

— Не знаю.

— А что при этом кричали?

— Вас, ублюдков… ой, простите, ваше сиятельство!

— Ничего, продолжай, Илона.

— Конюх кричал, что вирман в море топить надо. А вирманин орал, что конюх — быдло деревенское…

Хотелось ругаться. Очень. Но времени не было.

Это — конфликт. И ожидаемый. Помнится, она сама беспокоилась, как вирмане уживутся с местными.

Допрогнозировалась.

— Кто у нас там? Лейс? Эрик?

— Оба, ваше сиятельство.

— Тогда и я схожу послушаю…

Лиля успела как раз к началу разборок. Видимо, служанка побежала за ней сразу, как только мужчины сцепились. Сейчас их разняли, на каждого вылили по ведру холодной воды — и драчуны висели в руках товарищей, яростно сверкая глазами.

Рык Эрика был слышен за версту. Лейс тоже не отставал. Мужчины вдвоем распекали подчиненных (если Лейс капитан замка, то конюхи краем тоже попадают в его поле деятельности).

— Здесь жить… не поделили… недоумок… — доносилось от Эрика. Временами это разбавлялось более сочными выражениями.

— Прибьют, как щенка… остолоп… не поделили… — доносилось от Лейса.

Лиля сморщила нос. Мужчин она отвлекать не стала, а вместо этого поманила пальчиком сестру Хельке.

Лория тихо и быстро изложила причины.

Оказалось, конюх немного выпил. И стал трепать языком понапрасну. Мол, вирмане, да наши не хуже, а вирман вообще топить надо или на реях вешать, как пиратов… За что и получил в торец от проходящего мимо вирманина по имени Эльг. Ну и пошло.

Лиля задумалась. Плохой случай. Весьма и весьма.

Слово, другое… Что такое межнациональная рознь — она представляла. Идиотов и в России хватало.

А вот во что это может вылиться…

Тем временем ее заметил Лейс и поклонился. Эрик отвлекся от распекания подчиненного и тоже подошел.

— Ваше сиятельство. — Поклон, странный взгляд голубых глаз… Странный или страстный?

Не важно! Не думай сейчас об этом!

Лиля посмотрела на мужчин:

— Что делать будем?

— Выпороть обоих, — буркнул Эрик.

Лейс подумал и кивнул.

Лиля покачала головой:

— Выпороть несложно. А вы выяснили, из-за чего ссора началась?

Мужчины посмотрели друг на друга. Потом — удивленно — на Лилю. Кажется, им пока и самого факта драки хватило. Причину пока не выяснили.

Лиля только вздохнула и вкратце объяснила, что межнациональные конфликты — дело плохое в принципе. А потому надо как-то…

Все трое задумались.

— Эрик, ну как у вас команду сплачивают?..

— В бою…

Не подходит.

— Или работой…

Двое мужчин и женщина переглянулись.

Порка отменялась. Провинившихся назначили на уборку конюшни на неделю. Вдвоем. Правда, под негласным присмотром вирманских детей. И предупредили, что за первую же драку оба будут выпороты на той же конюшне. Так что дружная и качественная уборка в их интересах.

Драчуны поняли.

Первый день прошел в атмосфере гордого отчуждения.

На второй адекватность вернулась. И мужчины начали кое-как общаться. А к концу недели совместно напились и чуть ли не побратались.

Лиля вздохнула с облегчением.

Пока рифы удалось обойти. Пока… а что потом?

— Шевалье Тримейн, рад вас видеть…

— Барон Авермаль, мое почтение…

Мужчины раскланялись, и Ганц перешел к делу:

— Достопочтенный, я только что из Иртона.

— О! Как там графиня? Очаровательная женщина, не правда ли?

— Она просила вам кое-что передать — я попросил матросов доставить сюда ящики.

Вирман Торий не любил. Но ради дела мог и потерпеть. Впрочем, при доверенном лице короля он открывать ничего не стал.

— И это все?

— Это — то, что она просила. А теперь… мне нужна ваша тюрьма. А потом и большой корабль. Со мной убийца, работорговцы и отряд наемников.

Торий захлопал глазами:

— От… куда?

— Из Иртона. Убийца покушался на графиню, потом туда пожаловали работорговцы, а под конец — еще и наемники. Опять-таки по душу графини.

— Кошмар какой! Кто осмелился?!

— Есть отдельные существа, — уклончиво ответил Ганц. — Пока еще есть…

Мужчины повозмущались количеством разбойников и негодяев, Торий дал согласие на использование тюрьмы и пообещал как можно скорее снарядить корабль для путешествия в столицу.

Ганц отправился отдыхать. А Торий занялся письмом.

Сначала — письмом.

Лилиан Иртон, как всегда, была вежлива. И до ужаса лаконична.

В письме сообщалось, что это новый вид товара, так что если уважаемый барон сочтет его выгодным, то поставки можно будет и увеличить…

И прилагался список материалов, необходимых для дальнейшей работы. Его Торий решил изучить позднее.

Торий с сомнением посмотрел на сундучок. Не слишком большой. Ну что там можно уместить? Но таки открыл.

И — ахнул.

Сверху лежало розовое облако…

Даже не так.

Чудо цвета зари…

Он не знал, что Лиля распустила на нитки имеющийся у нее розовый шелк. А девушки-швеи под ее чутким руководством связали это.

Точнее — несколько кружевных мантилий. Здесь же были гребни и пояснения, как это носить.

Торий покачал головой.

И позвал супругу.

О чем быстро пожалел, потому что баронесса, мгновенно сообразив, как это носится, воткнула в волосы гребень, накинула на него мантилью и отказалась расставаться с этим чудом.

Торий взвыл, но тут же понял, что потеря части прибыли ему обойдется дешевле, чем война в родном доме.