Даниил Аксенов - Реформатор Страница 14

В его голосе угадывалась досада. Король эльфов, удивленный странной реакцией своего союзника на сообщение, принялся читать. В отличие от Нермана он не смог сдержать эмоции. После первых же строк Меррет приблизил свиток к глазам, чтобы убедиться в том, что зрение его не обманывает. Дойдя до конца, он вернулся к началу и прочитал еще раз. Его лицо покраснело, глаза горели гневом.

— Твое величество, мне очень жаль, что так получилось, — с трудом выдавил из себя король эльфов, — Рестент всегда был верен мне. Был очень дисциплинированным. Я не мог и подумать, что он так поступит.

— У него был араин? — спросил Михаил.

— Да. У всех, кто со мной, есть араин. Иначе из них плохие солдаты.

— Араин нормальный? Большой?

— Ну, как сказать. По разному.

— У Рестента был какой, твое величество? — продолжал настаивать король Ранига.

— Меньше обычного, учитывая его положение в обществе.

— Насколько меньше?

— Наполовину, — ответил эльф.

Михаил тяжело вздохнул:

— У всех солдат твоего величества проблемы с араином?

— Да. Но это никогда не проявлялось раньше. Полагал, что таких размеров достаточно для нормального поведения.

— Значит, возможно, еще было кое-что, кроме араина, — сказал король Ранига, — Но в любом случае я не могу доверять эльфам. Следует немедленно, в ближайшие дни, а лучше — прямо сейчас, раздать им лесные угодья. Твое величество согласен со мной?

— Да, конечно. Но я не думал, что такое может быть….

— Это возвращает нас к нашему договору. Я передам твоему величеству провинцию Томола в постоянное пользование и все ближайшие леса во временное пользование сразу же, как только услышу согласие с моим предложением.

Воцарилось молчание. Было видно, что Меррет борется с самим собой. Ему не хотелось отдавать власть, он оттягивал этот момент изо всех сил. Михаил не торопил его, понимая насколько тому тяжело. Родившийся наследным принцем он вырос и жил лишь для того, чтобы безраздельно править своей страной. А сейчас был вынужден уступить значительную часть своей власти, потерять независимость. Память короля Ранига подсказала случай из прошлой жизни. Один из баварских королей сошел с ума, лишившись возможности обладать собственной армией по договору с соседями. Михаилу было невыгодно подобное развитие событий, поэтому он старался поступать мягко и корректно с братом своей невесты.

— У меня нет другого выхода, — пробормотал Меррет, — Если уж ближайшие подданные стали изменять….

— Вот и хорошо, — сказал король Ранига, — Будем считать, что этот вопрос решили. Потом перенесем все на бумагу, напишем о порядке наследования и так далее. Скажи, твое величество, а что ты собираешься делать с этим Рестентом, который сбежал?

— Пошлю приказ о том, чтобы его осудили, — пожал плечами эльф, — Думаю, что он вернулся домой. Куда ему еще идти?

— А кто правит в отсутствие твоего величества?

— Совет. Трое самых старых эльфов. Такова традиция, когда король отбывает куда-то. Один из них полностью выжил из ума, а два других еще ничего. Держатся.

— Они выполнят приказ?

— Да, — ответил Меррет, — Но теперь, после произошедшего, ни в чем не могу быть полностью уверенным.

— Нужно, чтобы выполнили, нужно, — уверенно сказал Михаил, — Такое нельзя оставлять безнаказанным. Плохой пример для остальных.

У него было тяжело на сердце. Союзные войска оказались не совсем хорошего качества. Но приходилось работать с теми, кто есть.

— Если не выполнят, то придется прибегнуть к крайним мерам, — продолжал король Ранига, — Привлечь к ответственности и Рестента и всех, кто не выполнит приказ.

— Всех? — переспросил Меррет.

— Всех. Даже если речь идет о десятках. В зависимости от степени вины. Под угрозой власть твоего величества, а значит, и наша общая власть. Все начинается с малого. В момент создания нового государства мы просто не можем позволить себе проявить слабость. Плохой пример для остальных, очень плохой. Демонстративно плохой.

Повернувшись к Комену, Михаил продолжил:

— Генерал, разложи карту окрестностей Парма. Мне нужно знать, куда пошли имис и где могли остановиться.

Глава 5. Аррал-наставник

Хороший учитель должен знать, на что способен его ученик, а плохой ученик должен помнить, на что способен его учитель

Въезд Михаила в Парм был очень торжественен. Он заранее позаботился о создании ликующей толпы, но быстро выяснилось, что труды напрасны. Толпа бы появилось и без этого.

Бедные жители Ранига отвыкли от побед. Бесцветное правление Миэльса нельзя было назвать богатым на большие сражения, а тем более, победы в них. Новости о разгроме объединенных сил Томола и Кманта произвели на всех неизгладимое впечатление.

Толпы горожан заполнили улицы на всем протяжении от западных ворот до дворца. Всем хотелось увидеть победоносную армию Ранига.

Впрочем, первое, что бросилось в глаза короля, были разрушения за воротами Парма. Они остались со времени схватки с имис. Канцлер распорядился заделать дыры в дороге и домах, а также соскрести сажу, но прошло меньше пары дней — рабочие не успели все привести в порядок.

«Что они сделали с моим городом? — подумал Михаил, взирая на следы сражения, — Пожалуй, нужно вообще запретить ишибам демонстрировать свою мощь в пределах городских стен. Или выделить специальное поле. Лучше — рядом с Академией».

Но это были прожекты. Территория будущей Академии еще не окончательно утверждена. И подумать о ней мешали громкие крики и мелькание каких-то праздничных разноцветных лент перед глазами.

Король Ранига остался верен себе. Ликование толпы не имело лично для него никакого значения. Но зато его спутники наслаждались этим. Ради них, а также своих союзников-эльфов можно было не только потерпеть, а даже организовать подобное мероприятие.

Он ехал на белой лошади, а рядом с ним на черной гарцевала принцесса. Остальные члены штаба держались немного позади и было совершенно понятно, кому адресованы приветственные крики. Королю и будущей королеве. Возможно, думал Михаил, даже королеве в большей степени. Анелия была настолько красива, что люди, которые не знали ее, предполагали, что за внешней красотой скрывается и внутренняя. Что принцесса добра, великодушна и мягкосердечна. Такая окажется хорошей королевой, будет заботиться о народе, станет полезной даже самому ничтожному из своих подданных. Размечтались. Правитель Ранига склонялся к мысли, что, пожалуй кроме него и Ксарра, до простого народа в мире Горр нет никому дела.