Стивен Эриксон - Дом Цепей (litres) Страница 14

— Но сомневался прежде.

Дэлум лишь пожал плечами, затем повернулся и начал спускаться по склону.

Карса осмотрел изорванное клыками запястье, затем взглянул на пса и рассмеялся:

— Ты попробовал моей крови, зверь. Уругал уже готовится схватить твоё сердце, и в том мы — ты и я — едины. Ступай, пойдёшь рядом. Я нарекаю тебя Клык.

Свора состояла из одиннадцати матёрых особей и ещё троих недорослей. Все покорно пошли за Карсой и Клыком, оставив павшего сородича единственным властителем скального уступа. Пока не прилетели мухи.

Ближе к полудню трое воинов-уридов со своей сворой спустились в общую часть трёх небольших долин, продолжая двигаться по землям ратидов на юго-восток. Преследователи явно отчаялись, раз решились так далеко отойти от своей деревни. Не менее ясно было, что охотники-ратиды избегали всяких контактов с другими поселениями. Неспособность настигнуть уридов стала для них гнетущим позором.

Карса был этим слегка разочарован, но утешался мыслью, что молва об их деяниях всё равно разойдётся и обратный путь через земли ратидов станет для небольшого отряда задачей куда более интересной и опасной.

Дэлум прикинул, что преследователи обогнали их едва ли на треть дневного перехода. Ратиды двигались медленно и высылали разъезды, пытаясь выйти на след, которого ещё не существовало. Однако Карса не стал злорадствовать по этому поводу: оставались ещё два отряда, вероятно, пеших воинов-ратидов, которые шли по лесу крайне осторожно, не оставляя почти никаких следов. И вот они в любой момент могли выйти на след уридов.

Свора шла рядом, с подветренной стороны, крупные псы без особого труда держали скорость конской рыси. Байрот лишь покачал головой, услышав рассказ Торда о подвиге Карсы; но о высоких устремлениях предводителя Дэлум почему-то умолчал.

Уриды вышли в долину: всюду темнели крупные валуны, вросшие в землю среди берёз, чёрных елей, осин и ольхи. Среди мхов и гниющих пней журчала умирающая речка, по течению то и дело встречались чёрные озерца неведомой глубины. Многие из них скрывались среди валунов и поваленных деревьев. Дальше уриды двигались медленнее, осторожно выбирая путь в лесу.

Вскоре они наткнулись на первый из бревенчатых, укреплённых глиной мостков, которые давным-давно соорудили и до сих пор временами чинили — хоть и спустя рукава — местные ратиды. Стыки поросли густой травой, а значит, этими мостками никто не пользовался, однако направление подходило воинам-уридам, так что они спешились и повели коней в поводу. Мостки скрипели и проседали под общим весом коней, теблоров и псов.

— Лучше нам разойтись подальше и на коней не садиться, — заметил Байрот.

Карса присел и внимательно осмотрел грубо отёсанные брёвна.

— Древесина ещё крепкая, — заявил он.

— Но опоры вкопаны в илистый грунт, предводитель.

— Не в грунт, Байрот Гилд. В торф.

— Карса Орлонг прав, — согласился Дэлум, запрыгивая на спину своему боевому коню. — Настил, может, и шатается, но нижние распорки его удержат. Поедем посередине один за другим.

— Мало толку идти этой дорогой, — сказал Байроту Карса, — если мы будем ползти по ней улитками.

— Опасность в том, предводитель, что здесь нас слишком хорошо видно.

— Значит, лучше нам двигаться побыстрее.

Байрот скривился:

— Как скажешь, Карса Орлонг.

Во главе с Дэлумом они поскакали неспешным карьером по самой середине мостков. Псы последовали за конями. С обеих сторон до уровня глаз всадников поднимались лишь мёртвые берёзы, их безлистые ветви опутывала паутина паучьих гнёзд. Пепельно-зелёная листва живых деревьев — осин, вязов и ольхи — едва ли доходила уридам до груди. Вдали виднелись более высокие чёрные ели, но в большинстве своём они казались мёртвыми или близкими к смерти.

— Старая река возвращается, — заметил Дэлум. — И лес здесь медленно тонет.

Карса хмыкнул, затем сказал:

— Эта долина смыкается с другими, и все ведут на север до самой Буридской расселины. Пальк был там с другими теблорскими старейшинами шестьдесят лет назад. Река льда в Расселине внезапно умерла и начала таять.

Позади послышался голос Байрота:

— Мы так и не узнали, что́ старейшины всех племён там нашли, и даже не ведаем, обнаружили ли они там то, что искали.

— Не знал, что они вообще что-то конкретное искали, — пробормотал Дэлум. — О смерти реки льда услышали сотни долин, включая нашу. Я думал, они отправились к Расселине, просто чтобы выяснить, что произошло…

Карса пожал плечами:

— Пальк рассказал мне о бессчётных зверях, которые много столетий провели во льду, но теперь уже стали видны в трещинах и разломах. Шерсть и мясо прогрелись, небо почернело от ворон и горных стервятников. Они нашли слоновую кость, но по большей части бивни слишком изломаны, чтобы сгодиться хоть на что-то. У реки льда было чёрное сердце, которое открылось с её смертью, но то, что томилось в нём, либо скрылось, либо погибло. Однако всё равно старейшины увидели следы древней битвы. Кости детей. Сломанное оружие — из камня.

— Я такого никогда не… — начал Байрот и вдруг замолк.

Мостки, которые и прежде вибрировали от стука копыт, внезапно загудели глубокой, громовой синкопой. В сорока шагах впереди дорога поворачивала и скрывалась за деревьями.

Псы начали щёлкать зубами, тихо предупреждая хозяев об опасности. Карса обернулся и увидел в двух сотнях шагов позади дюжину пеших воинов-ратидов. Клинки поднялись с безмолвной угрозой.

И топот копыт — Карса вновь взглянул вперёд и увидел, как из-за поворота выскочили шестеро всадников. Воздух разорвали боевые кличи.

— Дайте место! — заревел Байрот, пришпорил коня и обогнал сперва Карсу, а затем Дэлума. Медвежий череп вылетел в воздух, щёлкнули, натянувшись, кожаные ремешки, и Байрот начал обеими руками вращать огромный оплетённый череп над головой, поджав колени к самым плечам своего коня. Рассекая воздух, череп издавал глубокий, тягучий звук. Конь урида рванулся вперёд.

Всадники-ратиды мчались галопом — по двое в ряд, так что до края мостков с обеих сторон оставался едва ли локоть.

Когда до врагов было меньше двадцати шагов, Байрот отпустил медвежий череп.

Когда так метали два-три волчьих черепа, целились обычно в ноги, чтобы сломать их. Но Байрот метил выше. Череп врезался в боевого коня слева с такой силой, что проломил животному грудь. Изо рта и носа скакуна хлынула кровь. Падая, он сбил соседа — лишь раз толкнул копытом в плечо, но и того хватило, чтобы конь резко крутанулся и свалился с мостков. Ноги его переломились. Всадник-ратид перелетел через голову своего скакуна.