Терри Брукс - Исчадие Света Страница 14

Никто не поможет ей.

Никто не поможет им.

Пока она сама что–нибудь немедленно не предпримет.

Нечеловеческим усилием Руэ удалось оторвать от каната одну руку и перехватиться повыше. Движение отозвалось болью и судорогами во всем теле и вывело ее из состояния оцепенения. Стараясь не обращать внимания на холод, Руэ подтянулась, освободила вторую руку и снова перехватила веревку. Она в тот же момент ощутила новый теплый ручеек крови, стекающий под одежду. Девушка понимала, что, болтаясь на ледяном ветру, может замерзнуть и рухнуть вниз. Она заставила себя сделать еще одну мучительную попытку подняться еще немного, снова, раз за разом, перехватывая канат. Ее взгляд не отрывался от покрытых льдом вершин. Повсюду виднелись ледники, покрывающие вершины гор и скалы, уходящие вниз и исчезающие в тумане. Порыв ветра принес снежный вихрь, в просветах белой пелены впереди мелькали ледяные столбы Корчи. Неторопливо приближающиеся чудовища, сверкающие невыносимой голубизной. Они сходились и снова раздвигались, грохочущие удары и скрежет сопровождали их приближение, казалось, их вес давит на все вокруг.

«Двигайся!» — приказала она себе.

Руэ подтянулась еще немного, стараясь не обращать внимания на безумную боль. Но до проломленного борта оставалось слишком далеко. Отчаяние охватило ее. Никогда в жизни ей не выбраться наверх. Да и двигается ли она на самом деле? Руэ ощутила такую безнадежность и отчаяние, что какая–то часть ее существа была готова уже отказаться от борьбы, отпустить канат и покончить с этим раз и навсегда. Это так легко. Она даже ничего не почувствует. Исчезнут боль и холод, уйдет отчаяние. Надо всего лишь на мгновение расслабить руки.

— Трусиха! — Руэ во весь голос прокричала это слово налетающему порыву ветра. О чем она думает? Она — скиталица и, как все скитальцы, может вынести любое испытание. Выносливость требует жертв, но взамен дается жизнь. Сопротивление обстоятельствам — нелегкий путь, но он закаляет сердце. Она не должна сдаваться, она будет бороться.

«Не сдавайся! Двигайся!»

Руэ прижала подбородок к груди и поставила одну руку над другой, потом еще раз, дюйм за дюймом, фут за футом, не останавливаясь, не отдыхая. Ее тело протестовало волнами боли, ветер и холод объединили свои усилия, стараясь замедлить ее движения. Обледеневшие пряди волос иглами секли лицо. Руэ призвала на помощь мысли, которые могли бы вдохновить ее на борьбу: ее брат и остальные скитальцы заперты в ловушке, только она может им помочь. Странник, сошедший на землю с остальными членами экспедиции, включая юного Бека. Ферл Хокен, погибший ради нее. Ведьма Ильзе и ее мвеллреты, которые останутся безнаказанными, если Руэ не сумеет выжить и отплатить им.

— Проклятье! — Руэ кричала во весь голос, слезы замерзали на щеках и ресницах, не давая увидеть, как далеко она продвинулась. Зубы скрипели от напряжения, мускулы спины окаменели от судорог. Она больше не выдержит, не поднимется, больше не шевельнется… Но Руэ продолжала перехватывать канат, подтягиваться, снова поднимать руки, одну за другой, одну за другой.

Вдруг она вскрикнула от боли и чуть не рухнула вниз. Очередной порыв ветра ударил ее о деревянную обшивку корабля. Руэ открыла глаза и подняла голову, еще не вполне осознавая, что произошло. Проломанный борт находился прямо у нее над головой. Руэ удвоила усилия в нетерпеливой попытке скорее преодолеть оставшийся подъем. Вот она достигла края, ухватилась за уцелевшие столбики балюстрады и втащила себя на палубу, в безопасность. Некоторое время она неподвижно лежала на обледеневших досках, глядя в небо, полускрытое облаками и туманом. Измученная, но торжествующая. Однако тревожные мысли не давали расслабиться. Отдыхать некогда. Руэ повернулась на бок и посмотрела на распростертые тела, обломки рангоута и обрывки парусов, загромождавшие дорогу к кормовому люку. Встать на ноги не удалось, так что Руэ пришлось весь путь ползти, стараясь при этом не терять сознания. Крышка люка была откинута, девушка заглянула вниз, не удержалась и скатилась по ступеням. Бесформенной грудой она упала у лестницы, настолько истерзанная, что даже не успела понять, не переломала ли она себе кости.

«Поднимайся!»

Руэ с трудом, держась за стену, удалось подняться, боль с новой силой начала пульсировать в раненой ноге, на рукаве свежими пятнами проступила кровь. Сколько же крови она уже потеряла? Коридор перед ней был пустынным и темным, но ей послышались зовущие голоса. Руэ попыталась крикнуть в ответ, но охрипший голос совсем ослаб и не мог перекрыть рев ветра, доносившийся снаружи. Она двинулась на звуки, цепляясь за переборки. Пару раз ей показалось, что кто–то зовет ее по имени, но Руэ не была уверена. Во рту ощущался вкус крови, и, чтобы иметь возможность дышать, ей приходилось часто сглатывать. Голова была странно легкой, зато вокруг все кружилось. После очередного поворота корабля Руэ тяжело упала на пол, прокатилась от одной стены до другой и ударилась с такой силой, что чуть не задохнулась. Жадно хватая ртом воздух, она с трудом сохраняла сознание, а мир вокруг нее кружился все быстрее и быстрее. Руэ попыталась выпрямиться, но не смогла. Силы окончательно покинули ее. Все кончено. Руэ в изнеможении закрыла глаза, и перед ее мысленным взором появились лица тех, кто был заперт внизу, всего в нескольких ярдах от нее. Она видела их лица, в том числе и лицо Хокена, так же хорошо знакомое ей, как и ее собственное. Она слышала их веселые голоса, зовущие ее по имени, но это было как из другой жизни. Руэ бессознательно улыбнулась. «Ярл Шаннара» снова накренился, уступая очередному порыву ветра, и Руэ решила, что еще не готова умереть.

Она с трудом поднялась на ноги. Позже ей так и не удалось вспомнить, как она это смогла, сколько времени это заняло и какие силы она призвала на помощь. Но, плача и оступаясь, вся покрытая кровью, она все–таки протащилась последние несколько ярдов по коридору до ближайшего люка в трюм. Она из последних сил снова и снова дергала щеколду, слыша изнутри голоса товарищей, но запор не поддавался. Руэ застонала от отчаяния и в ярости ударила по двери. И тут же поняла, что вовсе не щеколда держала люк, а деревянный засов. Вдохнув побольше воздуха, Руэ из последних сил вцепилась в деревянный брусок, отодвинула его, и тут же провалилась в забытье.

Когда наконец Руэ Меридиан очнулась, первое, что она увидела, было лицо брата.

— Мы оба все еще живы? — спросила она слабым голосом, с трудом преодолевая саднящую сухость в горле. — Что–то не верится.

— И не только тебе, — грустно усмехнулся он. — Но мы действительно живы, хотя это настоящее чудо. Послушай, если тебе еще раз вздумается рискнуть, пожалуйста, не проявляй такого рвения.