Джон Толкин - Две башни Страница 14

Наконец, все собрались, и началась любопытная и непонятная беседа. Энты начали медленно бормотать: сначала один, затем вступал другой, пока все не начинали петь вместе в размеренно восходящем и нисходящем ритме.

Внезапно Фангорн прекратил песню и снял хоббитов с плеч.

– Слушать непонятно что – пустое дело, – сказал он, – тем более для такого торопливого народа, как вы. Побродите пока неподалеку. Я найду вас, когда понадобится, и сообщу как идут дела.

Хоббиты пошли по тропе, идущей на запад. От дна котловины поднимались поросшие деревьями склоны, а за ними, над вершинами сосен, вздымался острый и белый, высокий горный пик. К югу виднелся лес, исчезающий постепенно в серой дали. Оттуда разливалось бледно-зеленое сияние, и Мерри догадался, что это отблески бескрайних равнин Ристании.

– Интересно, где находится Скальбург? – спросил Пин.

– Если бы я точно знал, где мы теперь, – ответил Мерри. – Но вот этот пик, по-видимому, Метедрас, и сколько я помню, Скальбург лежит в глубокой расселине у края гор. Возможно, он за этим гребнем. Кажется оттуда поднимается дымок – вон там, левее пика, да?

– А на что он похож, этот Скальбург? – спросил Пин. – Мне интересно, что с ним могут сделать энты?

– Мне тоже. Скальбург – он вообще вроде кольца из скал и холмов с ровным пространством внутри и скалистым островом в середине. Это и есть Ортханк. На нем стоит башня Сарумана. В кольце стен есть ворота, и не одни, наверное. Где-то рядом течет Изен. Он берет начало с гор и течет к Ристанийскому ущелью. Вряд ли энтам удастся легко овладеть этой крепостью. Правда, мне кажется, что эти энты совсем не так безобидны, как кажется. Они, конечно, медлительны, терпеливы, даже, я бы сказал печальны, но, по-моему, их можно расшевелить. А если расшевелить, не хотелось бы мне быть против них.

Они повернули обратно. В бормотании энтов возникла пауза. К хоббитам вышел Фангорн.

– Хум, хм, вот и я. Пожалуй, вы устали, или сгораете от нетерпения? Ну, для нетерпения еще рано. Мы только начали: мне надо все объяснить тем, кто живет далеко и не знает о последних событиях, и только потом мы решим, что делать. А для решения потребуется столько времени, сколько нужно, чтобы обдумать все возможные предстоящие события. Ждите!

Энты совещались три дня. На рассвете четвертого их голоса достигли наивысшей силы, а потом разом смолкли. Наступил день, и солнце, идя на запад к горам, посылало из-за облаков длинные желтые лучи. Внезапно хоббиты поняли, что вокруг стоит абсолютная тишина. Лес молчал, напряженно вслушиваясь.

Сразу вслед за тем прокатился великий звучный крик: ра-гумм-ра! Деревья задрожали и согнулись, как под порывом ветра. Зазвучала музыка марша, как будто били в твердые и гулкие барабаны, и хоббиты увидели энтов, широкими шагами направлявшихся к ним. Во главе шагал Фангорн. За ним попарно следовало около пятидесяти энтов, ритмично ударяя руками о бока. Когда они подошли, стали видны вспышки огня в их глазах.

– Хууум, хом! Мы идем, мы, наконец, идем! – воскликнул Фангорн, завидя хоббитов. – Мы идем! Мы идем на Скальбург!

– На Скальбург! – закричали энты на множество голосов.

– На Скальбург! – с этим кличем колонна энтов двинулась на юг.

– Быстро энты решились, правда? – спросил Пин через некоторое время, когда голоса на время смолкли, и были слышны лишь удары рук и ног.

– Быстро? – переспросил Фангорн. – Да, пожалуй. Быстрее, чем я ожидал. Я не видел их такими уже много веков. Мы, энты, не любим, когда нас будят, и мы никогда не поднимаемся, если только нашим деревьям и нашей жизни не грозит великая опасность. Такого не случалось в лесу со времен войны Саурона с Людьми Моря.

– Вы действительно хотите сломать ворота Скальбурга? – спросил Мерри.

– Хо! Мы их обязательно сломаем! Вы, видно, не знаете, – энты очень сильны. Слышали о троллях? Но тролли – лишь подделка под нас, созданная Врагом во время Великой Тьмы, как орки – подделка под эльфов. Мы сильнее, чем тролли. Мы – кости земли! Если наш разум пробужден, мы можем разрывать камни, как разрывают их древесные корни!

– Но ведь Саруман попытается остановить вас?..

– Хум, хм, а, да, это так. Я долго думал об этом. Но, видите ли, многие энты моложе меня на много древесных жизней. Теперь они пробуждены, и думают только об одном: как бы разрушить Скальбург. Но они остынут, когда мы примем вечернее питье. А пока – пусть идут и поют! Перед нами долгий путь, и время для размышлений еще будет.

Фангорн зашагал вместе со всеми, и его голос присоединился к поющим. Но скоро он замолк, и Пин увидел печальный взгляд, печальный, но отнюдь не несчастный. В нем был свет, как будто зеленое пламя погружалось в глубины мыслей энта.

– Конечно, может быть, друзья мои, – сказал он медленно, – может быть, мы идем на смерть, последний поход энтов, хум, хм. Но если бы мы остались дома и не делали ничего, смерть все равно нашла бы нас рано или поздно. Эта мысль давно росла в наших сердцах, вот почему мы идем. Теперь хотя бы последний поход энтов, может быть, будет достоин песни. Я бы хотел, – вздохнул он, – услышать песни о наших женах... Но песни – как плоды, они поспевают в свой срок и свом путем...

Энты шли на юг. Пин оглянулся. Ему показалось, что их становиться все больше. Там, где должны были лежать пустынные склоны, были деревья, и они двигались! Могло ли быть так, что Лес Фангорна поднимался, шагая через холмы на войну? Пин протер глаза, думая, что спит, или игра теней обманула его? Но серые очертания продолжали свое движение. Ветви шумели как под ветром.

Пала ночь, и настала тишина. Не было слышно ничего, кроме шороха земли под ногами энтов и шепота листвы. Наконец, они остановились на вершине высокого холма и посмотрели вниз, в глубину ущелья: перед ними лежала долина Сарумана.

– Ночь лежит над Скальбургом, – звучно произнес Фангорн.

3. ТЕОДЕН

Гэндальф и его спутники скакали днем и ночью почти без отдыха, но лишь на рассвете третьего дня приблизились к воротам Эдораса, столицы Ристании, где сверкал золотой кровлей дворец правителя.

Стражи у ворот преградили им дорогу, по-ристанийски потребовав назвать себя. Дружелюбия в их взглядах было маловато. Гэндальф ответил им также по-ристанийски:

– Я понимаю вашу речь, но почему вы не говорите на Всеобщем языке, если хотите, чтобы вам ответили?

– По воле Теодена, нашего правителя, никто не должен входить в Эдорас, кроме друзей, знающих наш язык, – сказал один из стражей. – Но кто вы? Одежда у вас непонятная, а кони похожи на наших. Не шпионы ли вы Сарумана? Отвечайте быстро!

– Мы не шпионы, – ответил Арагорн, – а кони действительно ваши. Два дня назад мы получили их от Эомера, вашего военачальника, а теперь возвращаем, как обещали. Разве Эомер не вернулся и не предупредил о нашем прибытии?